Читать книгу "Синдром выгорания любви - Людмила Феррис"

— Мы тоже умеем и должны зарабатывать деньги, — отчитывалась директор Котенкова на профсоюзной конференции. Впрочем, она привыкла выступать на всех мероприятиях с хорошим отчетом. Ее слушали, ее опыт рекомендовали перенимать.

В отчет, конечно, не входили данные об имуществе одиноких пожилых граждан, которое они передавали дому престарелых, чтобы иметь возможность там проживать. Часть «подаренной собственности» оформлялась законным образом, а другая, более значительная часть, которая была оформлена на Антонину или ее мужа, а также подставных лиц, быстро продавалась.

Котенкова понимала, что для многих стариков и их близких помощь государства в содержании является единственным выходом, и, хотя государственные дома престарелых имеют не очень привлекательные условия содержания, они переполнены. Но для Антонины Михайловны работа была «хлебным местом».

Когда в ее жизни возник директор фонда «Старость в радость» Геннадий Крючков, она не удивилась. Интересные и состоятельные мужчины на ее пути периодически появлялись и исчезали, потом появлялись снова. Они не трогали ее душу, только один мужчина, Никита Щукин, зацепил ее когда-то, задел за живое, обжег, спалил до пепла и исчез, оставив выгоревшую территорию, на которой уже ничто не может прорасти. Геннадий Иванович ей сразу понравился, бывает же такое, что люди сразу вызывают симпатию. А если эти симпатяги приходят с деловым предложением, то это приятно вдвойне.

— Я думаю, наше сотрудничество будет плодотворным.

Мужчина улыбался и протягивал ей руку.

«Дурацкая привычка пожимать руку женщине», — подумала Антонина, но ошиблась. Руку он поцеловал.

— Оригинальное начало, — не выдержала она.

— Вы женщина необыкновенная, поэтому и начало должно быть таким.

Антонина сразу почувствовала, что они станут любовниками. Объяснить это себе невозможно, никаких явных признаков, намеков на роман не было, она просто знала. Было в его взгляде и в поцелуе руки нечто такое, что дало ей представление о его мыслях. Уже потом, когда они стали любовниками, он об этом сказал:

— Я видел, что ты сразу поняла мое желание быть с тобой. С умной женщиной всегда сложно.

Антонина пожала плечами:

— Поняла, что с того? Почему вместе с доходной работой тебе не получить женщину? Рисков на работе тогда меньше, — пошутила она.

Геннадий в какое-то мгновение вдруг напомнил ей Никиту, и она испугалась, что новые отношения могут пробудить какие-то чувства, а она привыкла управляться с мужчинами без них.

В постели они предпочитали говорить о работе. Фонд, как она и предполагала, был предназначен для отъема денег у стариков, по инициативе Антонины, по прямому ее благословению заключавших с фондом договор на оказание социальных услуг и перечислявших туда пенсионные накопления, которые не мог принимать дом престарелых. Старикам и в голову не приходило, что их кто-то обманывает. Они, словно завороженные, были уверены в том, что в интернате им живется не просто хорошо, а с каждым днем все лучше.

— Может, нам с тобой пожениться? — как-то предложил Геннадий. — Деньги мы умеем зарабатывать, тратить — тоже. Я брошу свою мымру, ты — своего идиота. Сын у тебя вырос, моя дочь — тоже.

— Нет, не придумывай! Зачем излишнее внимание к себе привлекать? Тебе так разве плохо?

— Хорошо. Но может быть еще лучше!

— Лучшее — враг хорошего. Не буди лихо, пока оно тихо. — Тоня промолчала, что на ее мужа оформлено слишком много собственности, да и нет у нее планов разводиться. Гена — мужчина что надо, как любовник удобный.

Она даже первое время боялась увлечься им, но, слава богу, пронесло. К мужу она давно привыкла, а менять привычки в ее возрасте совсем негоже.

Да и вообще к связи с мужчинами нельзя относиться слишком серьезно, она это уже болезненно проходила. Женщине нельзя допустить, чтобы сексуальная или душевная привязанность стала смыслом жизни, и потом, ей не плевать на общественное мнение.

У нее хорошая репутация, и никто не должен подумать о каких-то особых отношениях с директором фонда «Старость в радость». Антонина в отличие от других женщин не воспринимала подобные отношения слишком романтично и не считала, что любовные встречи накладывают на мужчин какие-то обязательства. Близость и половая близость — слишком разные вещи.

Близость — это когда вы можете говорить обо всем. Не сложилось у Антонины с тем человеком, с которым хотелось прожить всю жизнь. Не получилось, а теперь уже и не надо. Рыдать и жалеть о прошлом она не будет, она слишком для этого занятой и серьезный человек.

— Ну как хочешь, я тебя уговаривать не буду. Пожалеешь, передумаешь, а я жениться расхочу, — Гена любил пошутить и был легким в общении человеком. Но сегодня у Котенковой было плохое настроение, не до шуток.

— Опять нормативы меняют, опять с бумагами сидеть. — Документы по линии социальной защиты действительно менялись, государство все ужимало и ужимало расходы.

Он позвонил, когда она после встречи с Крючковым только зашла к себе в кабинет. Сотовый телефон высветил незнакомый номер.

— Очередной проситель! И откуда они только номер сотового телефона берут?! — посомневавшись, она все же ответила: — Говорите, я слушаю!

Она узнала бы этот голос через сто лет из тысячи мужских голосов, с закрытыми глазами — знакомая хрипотца, которая ей так когда-то нравилась. Трубка задрожала в руке.

— Привет, Котенок! Это Никита. Ты меня узнала?

— Привет, Никита! Сколько лет, сколько зим, — она старалась не выдать волнения. — Как ты меня нашел? — Ноги стали ватными.

— Да я успешный добыватель информации. Ты фамилию девичью не сменила — Котенкова была, Котенкова и есть. Котенок. Работа у тебя известная, да и в городе мои друзья остались, которые помочь могут. Котенок, нам надо увидеться! У меня к тебе есть дело.

Она хотела было сказать, что давно не «котенок» и не ест корм с его мужской руки. И вообще, зачем он появился в ее жизни? Чтобы все разрушить? Тоня столько сил и энергии вложила в то, чтобы ее жизнь стала такой, как теперь — спокойной, стабильной, финансово обеспеченной. У нее классный любовник, не чета ему. У нее все хорошо! Что ему от нее надо?

— А по телефону нельзя поговорить? — она решила быть строгой и сдержанной.

— Нельзя. Такие дела нельзя обсуждать по телефону.

— Какие?

— Мои личные.

— А у нас что, с тобой есть личные дела? — Антонина злилась, но понимала, что встречи ей не избежать.

— Котенок, брось выделываться! Мне действительно нужна твоя помощь, — его голос стал просящим.

Хрипотца выдавала волнение, и она сдалась. Собственно, она сразу знала, что не сможет избежать свидания с ним, если он об этом просит. Она знала о нем немного: то, что он живет в Америке и женат на русской эмигрантке, то, что у него все сложилось в чужой стране — работа, семья — и возвращаться в Россию он не собирается. Что же такое личное произошло, что он приехал из-за океана в ее родной город? Что?