Читать книгу "ГКЧП против Горбачева. Последний бой за СССР - Геннадий Янаев"

(В.Рыньков. Геннадий Янаев: загадка эпохи)

То, что отечественная история — уникальный, универсальный, ни с чем не сравнимый по мощности и эффективности идейно-политический инструмент, наши политики, государственные и общественные деятели понимали всегда. А потому эту историю на протяжении многих веков старались не только всячески эксплуатировать ради достижения своих разной степе ни масштабности целей, но и (когда очень хотелось и возможности позволяли) местами «поправлять», конъюнктурно «редактировать», а то и вовсе бессовестно фабриковать-фальсифицировать. Особенно «повезло» в этом смысле сталинской эпохе и, естественно, ее главному герою И.В.Сталину. Она, эта эпоха, была необычайно сложной, не поддающейся каким-то однозначным трактовкам, исполненной весьма трагических противоречий и не менее трагического драматизма, прошла в беспрецедентных кровопролитных столкновениях идеологических, геополитических, национальных, экономических, социальных, клановых, этических, эстетических и прочих интересов.

Жесткая, непримиримая борьба «за и против» Сталина началась еще в 1920-е годы, а продолжается, то затухая, то вновь разгораясь, по сей день. Хотя в наше время она носит скорее эпизодический и эдакий искусственно-символический характер. (Как, например, накануне празднования 65-летия Великой Победы, когда разные политические группы жарко спорили между собой: надо или не надо повсюду распространять сталинские портреты в дни всенародных торжеств). В чем основная суть этого колоссального исторического феномена? Попробуем разобраться. Во всяком случае настолько, насколько мы к этому готовы. А чтобы не «растекаться мыслью» по бумаге, подолгу не плутать в лабиринтах политологических, исторических, философских и прочих теорий, так или иначе связанных с именем советского вождя, воспользуемся в качестве некоего «конспекта-путеводителя» одной из сравнительно небольших (в виде статей для прессы) работ моего сверстника и единомышленника историка Ю.В.Емельянова. Ведь для полного, всестороннего раскрытия темы сталинского периода мало будет, пожалуй, и тысячи толстенных томов. В одной же единственной книжной главе возможно указать лишь на несколько наиболее примечательных фрагментов этой обширнейшей тематики...

В 20-е годы XX столетия идейно-политическая борьба в СССР имела, в общем-то, классовую подоплеку. Противостояли друг другу силы, выступавшие под руководством Сталина за коренные социалистические преобразования, и их противники. Последние, осознавая ключевую роль Сталина в руководстве партии и молодого Советского государства, избрали Генерального секретаря ЦК ВКП(б) в качестве главной мишени для своих атак. Эти деятели, будучи, по существу, идеологическими банкротами, вопросы теории и практики социалистического строительства подменяли жалобами на свойства характера Сталина и другими столь же подходящими «тезисами и аргументами». Не гнушались порой и вымышленными обвинениями. Особенно преуспел в применении такой «аргументации» Л.Д.Троцкий.

После смерти «отца народов» о классовой борьбе как о нашем внутригосударственном явлении можно было говорить в известной мере условно, рассматривая ее обычно лишь в качестве атрибута прежнего этапа становления государства. Новое противостояние в верхах обострялось прежде всего столкновением различных оценок в отношении сталинского управления страной. В середине 1950-х Н.Хрущев, пытаясь скрыть свою теоретическую и практическую несостоятельность, прибег к вульгарному, огульному «развенчанию» роли Сталина в истории СССР.

Чего тем самым Хрущев добился? В первую очередь он нанес сокрушительный удар по морально психологическому состоянию советского общества, по массовому мировоззрению-мировосприятию, преобладавшему в нем. Вдобавок к этому расколол международное коммунистическое и рабочее движение. Доклад «О культе личности и его последствиях», прозвучавший на XX Съезде КПСС, «содержательно» сводился в основном к нападкам на личные качества Сталина, которые, по мнению Хрущева, были главной бедой советского государства. Антинаучные, чисто обывательские, обусловленные сугубо личностными мотивами хрущевские рассуждения, перемежавшиеся откровенными домыслами, были мгновенно «раскручены», рас тиражированы пропагандистами западных держав. На Сталина и наше советское прошлое бурными потока ми полилась (разумеется, не впервые) всевозможная клевета.

Ее последующее наступление на умы граждан СССР, государств социалистического содружества и всего мирового сообщества пришлось на 80 — 90-е годы XX века. В начале перестройки многие из нас воспринимали очередную антисталинскую кампанию как поданный высшим партийным руководством знак того, что в нашей стране близится эра подлинной демократизации, прекращается борьба с инакомыслящими, что Советский Союз, продолжая оставаться социальным, социалистическим государством, переходит на новый — более свободный, более прогрессивный и гуманный — этап своего развития. Этот знак воспринимался в советском обществе по-разному: одними — с наивным энтузиазмом, другими — с настороженностью, закономерным опасением (как своего рода рецидив «хрущевщины»), третьими — с почти полным безразличием. Однако мало кто понимал, во что на самом деле «целили» из своих орудий новоявленные антисталинисты. Их «гума низация» вылилась в конечном итоге в непоправимую катастрофу, последствия которой мы, судя по всему, в полной мере еще даже не ощутили.

Разразившийся в 2008 году мировой кризис вновь напомнил нам о существовании сильнейших классовых противоречий по всей планете. И снова мировая машина пропаганды вбросила «на повестку дня» ложную, казалось бы, безвозвратно канувшую в Лету дилемму: сталинизм или глобальное «демократическое» (на базе т. н. «общечеловеческих ценностей») развитие? Жупел «сталинизма» на время достали из пропагандистских запасников для облыжных характеристик идей и опыта социализма. Но вернемся к истокам этого, ставшего традиционным, направления вселенской лжи...

С первых лет пребывания Сталина в партийной и советской элите нашего государства «оппозиционеры» внутри СССР и антикоммунисты за рубежом стали фабриковать миф за мифом, представляя генерального секретаря не иначе как самодуром-тираном, нетерпимым к любым возражениям, необычайно мстительным негодяем и даже маньяком. Первый и главный мифотворец Лев Троцкий неоднократно заявлял, что у Сталина недостаток интеллектуальных и моральных качеств «компенсировался» его коварством, жестокостью, использованием преступных методов и средств.

Хрущев и ему подобные «официальные лица» с помощью приблизительно таких же «объяснений» стремились уйти от необходимого анализа противоречий, накопившихся в советском обществе, а заодно и от ответственности за собственные просчеты и преступления. Сталин не был ни ангелом во плоти, ни рыцарем без страха и упрека, однако многие мифы о нем строились на заведомо голословных «свидетельствах», а сами «свидетели» преследовали лишь одну цель: обвинить-опорочить его как можно сильнее и шокировать тем самым достопочтенных граждан.

В 1925 году в журнале «Новый мир» была опубликована «Повесть непогашенной луны» Бориса Пильняка. В этом опусе автор фактически возложил на Сталина вину за смерть М.В.Фрунзе, наступившую после операции на желудке. И это при том, что тяжело больного Фрунзе обязало согласиться с мнением врачебного консилиума Политбюро в полном составе, включая Зиновьева и Каменева. Конечно, с точки зрения современности, приказ лечь под нож хирурга, от кого бы он ни исходил, выглядит несколько странным. Однако разве уместно сравнивать, к примеру, степень ответственности видных большевиков перед партией в первые советские годы и полную безответственность нынешних представителей политического класса? Так или иначе, на хирургический стол Фрунзе лег по решению коллегиального партийного органа, а не по злой воле генерального секретаря.