Читать книгу "Атлас счастья. Уникальные рецепты счастья со всего света - Хелен Расселл"

Тут есть песцы, волки, киты, китовые акулы, лоси и белые медведи. Мой четырехлетний ребенок говорит, что Норвегия собрала самые крутые виды. И не только! Не забывайте про горы, ледники и фьорды, морские заливы ледникового происхождения, врезающиеся в сушу на много километров. Норвежский пейзаж просто прекрасен. Озеро Хорниндальсватнет – самое глубокое в Европе (514 м), пик Глиттертинд появился словно из сказки. И виды с него открываются такие, что дух захватывает. Именно тут и уместно поговорить о фрилуфтслив.

Эрик Салвесен рассказывает, что данный концепт практически полностью отражает национальное самосознание и жизнь норвежцев. «Жизнь на открытом воздухе – не совсем точная формулировка. Стоит попробовать самому, чтобы понять, что это такое и почему фрилуфтслив так важен для норвежцев». Мы с Эриком познакомились в 2013 году, я брала у него интервью для Guardian по поводу запуска первого в мире тематического парка развлечений по викингам. Там мало Диснея и много метания топоров и сражения на мечах. Эрик обожает демонстрировать «достойные элементы» культуры викингов. Фрилуфтслив точно достоин.

«В Норвегии мало людей и много пространства, поэтому до природы мы можем добраться за пару минут, – рассказывает он. – Норвежцы охотились и рыбачили, особенно на территории фьордов». То есть раньше дикий мир требовался им для выживания, сейчас – для отдыха. «Фрилуфтслив дает пищу душе. Даже в больших городах… то есть у нас один большой город, – поправляется Эрик. – Даже в Осло у людей обязательно есть домик в горах. Без фрилуфтслив не обойтись». Он говорит, что время, проведенное на природе, – духовный опыт. Там другая энергия, там ошеломительные виды, там норвежцы расслабляются благодаря активным видам спорта. Красота открывающихся панорам благотворно действует на нервы. Эрик считает, что это нечто вроде медитации в движении: «Кстати, мы куда более спокойны, чем другие европейские народы». Он любит выбираться в глушь каждый день, и норвежцы в среднем не отстают от него, совершая вылазки на природу два-три раз в неделю. «Мы можем поехать с друзьями и семьей, взять с собой еды. Только представьте: природа, движение, пикник, отличная компания». Эрик перечисляет очень важные для психологического благополучия вещи – и даже не думает останавливаться.

Детям рассказывают про фрилуфтслив с рождения, и даже в возрасте шести лет, когда начинается школа, они проводят на природе кучу времени. «У нас есть еще одно слово, fjellvant, оно означает привычку гулять в горах. Мы все этим занимаемся!» У норвежцев также есть специальный кодекс поведения по отношению к природе, fjellvettreglene. Да уж, они любят забираться повыше. «Восхождение дает цель, – объясняет Эрик. – Если вы увидите норвежца на природе, он сто процентов собирается забраться на самую высокую гору в округе». Мне кажется, что это слишком сложно. «Так и есть. В этом кроется определенный смысл. Мы должны заслужить свое счастье». У норвежцев есть поговорка: Du må yte før du kan nyte. Буквальный перевод: «Удовольствие требует усилий». Потом наступает kos, koselig, уют. (Совсем как у датчан с хюгге.)

Еще одна радость норвежской жизни называется utepils. После зимы все собираются на улице и вместе пьют пиво, празднуя приход чуть менее холодной погоды. «Нет ничего лучше, – мечтательно говорит Эрик. – Ведь много месяцев кряду мы мечтаем увидеть солнце и распрощаться с темнотой. А если уж на фьордах, со свежими королевскими креветками!» Судя по голосу, он сейчас вознесется на седьмое небо. Так когда же можно праздновать «чуть менее холодную погоду»? «В апреле, иногда позже. Мы сами устанавливаем дату, но в этот день все газеты публикуют фото людей с пивом». В Великобритании обычно печатают фото симпатичной школьницы, открывающей конверт с результатами экзаменов. Тоже неплохая традиция!

Подобно другим скандинавским странам, в Норвегии ценят объединяющий, коллективный опыт. Поэтому, если день первого уличного пива еще не наступил, а на природу выбраться не удалось, они направляются к телевизору – за дозой фрилуфтслив.

В последние десять лет несомненного успеха добилось так называемое «медленное телевидение», или съемка самых обычных явлений в режиме реального времени. Обычно в таких случаях речь идет о природе. Известность данный подход получил в 2009 году, когда канал NRK показал семичасовой вид из окна поезда – на горы и фьорды. За передачей следило 1,2 миллиона людей. Запись пейзажей с борта круизного лайнера, длившаяся пять с половиной дней, привлекла тридцать шесть процентов норвежской аудитории. Хотите еще? Двенадцатичасовое шоу про разведение костра и его горение; восемнадцатичасовой эпизод, посвященный ловле лосося; 168 часов миграции оленей без монтажа и склеек! Да уж, на блокбастер не похоже. Томас Хеллум, продюсер NRK, объясняет, что все дело во фрилуфтслив.

Я познакомилась с Томасом, когда медленное телевидение только появилось и никто не ждал столь ошеломительного успеха. Теперь оно непременный хит в Норвегии и транслируется на весь мир. Даже Netflix не устоял, среди подписчиков этого сервиса есть группа ярых поклонников. Мне приходится извиниться перед Томасом, ведь я не верила, что медленное телевидение добьется успеха. Он немедленно меня прощает и рассказывает, что чувствует себя просто отлично: только что вернулся с лыжной прогулки, зарядился фрилуфтслив. Сегодня вторник, сейчас час дня. Неплохо, думаю я. «Медленное телевидение стало хитом потому, что норвежцы обожают природу, горы и воду. Мы видим симпатичные картинки, мы приникаем к ним и получаем пищу для души. Фрилуфтслив глубоко укоренился в норвежцах, его нельзя отнять, потому что мы останемся без частички себя». Я решаю подтвердить теорию Эрика и спрашиваю про высокую гору и норвежский восторг. Томас начинает ухмыляться: «Это правда, мы любим забраться повыше. Оттуда все видится маленьким, даже наши проблемы. Иностранцы часто этого не понимают». Кто именно не понимает? «Например, датчане, – сразу отвечает Томас. – Нидерландцы. Они плоскодонки». Я понимаю, что в странах без рельефа другой подход к горам, а вот в Норвегии все просто с ума по ним сходят. «Меня спрашивают, почему мы не можем остановиться за двадцать метров до вершины, вид-то не изменится. Но для норвежца подобный подход немыслим! – трясет головой Томас. – Норвежцы должны быть на природе, забираться в горы, кататься по ним на лыжах – пару раз в неделю. Если мы не можем заниматься этим лично, мы смотрим телевизор». Его последнее творение демонстрирует, как группа добровольцев забирается на четыре разных горы в течение месяца. «Днем будет прямое включение, вечером мы посмотрим на привал. С утра покажем завтрак – и снова в путь». С ума сойти, как захватывающе.