Читать книгу "Диагноз доктора Холмса - Влада Ольховская"

Это все больше отдаляло его от убийцы, которого они искали. Анна прекрасно знала, что не все серийные убийцы уверены в себе и обаятельны, хотя некоторые из них были мастерами обольщения. Но встречались и те, кто отличался болезненной робостью в прямом общении. Вот только между ними и Ильей все равно лежала бездонная пропасть: жажда внимания. У тех, кто рано или поздно становился серийным убийцей, была нарушена эмоциональная связь с другими людьми, вряд ли кто-то из них мог испытывать такую отчаянную потребность понравиться всем, как Илья Закревский. Нет, в нем Анна видела избалованного мальчишку, которому по возрасту полагалось повзрослеть, но у него никак не получалось.

Зато этот любитель социальных сетей любезно сообщил и им, и всему миру, что вечером будет на вечеринке в ночном клубе. Это была именно та среда, в которой Анна не отказалась бы на него посмотреть.

— Мы тоже идем, — объявила она.

— Да ну, терпеть не могу такие места, — поморщился Леон.

— Тогда можешь не ходить. Это не опасная миссия, я справлюсь сама.

Она и правда хотела, чтобы он не совался в тот ночной клуб. Там, скорее всего, будет душно, накурено, причем не только сигаретным дымом. Не самое простое испытание для его легких!

Но при этом она слишком хорошо знала Леона, чтобы понять: он все равно пойдет. После того как Соня Селиванова исчезла среди бела дня, он никуда ее одну не отпустит. И для Анны это было важно.

— Даже не думай! — фыркнул он. — Я с тобой.

— Если пойдешь, постарайся хотя бы не быть так похожим на полицейского.

— Да не похож я!

— Это ты так думаешь.

Да, он давно уже ушел из полиции. Но разве это так важно? Он не мог обмануть природу точно так же, как Илья Закревский. Даже после ранения осанка Леона, гордо расправленные плечи, взгляд человека, который привык отдавать приказы, выдавали его с головой любому, кто был достаточно наблюдателен.

Анна видела только один выход из ситуации:

— Будешь охранником.

— Чего?

— Не чего, а кого. Меня. Я буду богатой наследницей, ты — суровым телохранителем, нанятым моим папочкой. По-другому не получится, если ты и сам будешь изображать веселого кутилу, тебя мгновенно раскусят.

— Невысокая оценка моих актерских способностей, — усмехнулся Леон. — Так уж и мгновенно?

— Не все, если твоему внутреннему Станиславскому от этого легче. Но настоящий убийца, если он вдруг там будет, все поймет.

— Ладно, мэм, буду вашим дворецким, что уж там… Во сколько за тобой заехать?

— В девять.

Она знала, что, если Леон будет изображать охранника, все взгляды будут прикованы к ней. Золотая молодежь не замечает телохранителей — точно так же, как официантов, уборщиков и прочую прислугу. Это даже не люди второго сорта, а безликие второстепенные персонажи, обеспечивающие им красивую жизнь.

Так считали не все, но те, кто прожигал ночи на таких вечеринках, — скорее да, чем нет.

Поэтому Анне нужно было соответствовать. Это было несложно: она давно уже усвоила, что люди охотнее доверяют тем, кто им нравится. Поэтому у нее был подготовлен образ на каждый случай, на любую встречу, она знала, как выглядеть и что говорить, чтобы не тратить время на преодоление барьеров настороженности. Она появлялась перед людьми той, с кем они наверняка уже не раз вели мысленные диалоги, она казалась им знакомой, хотя они видели ее впервые. Да и Анне это было несложно: маски снимают запреты и дарят уверенность.

Она уже и не помнила, когда была сама собой. Это случалось так редко, что она рисковала забыть, какой же из всех этих образов настоящий! Но потом появился Леон, и все стало просто.

Сегодня ей предстояло общаться не только с ним, и она готовилась. Анна отыскала в гардеробе короткое платье, расшитое пайетками. Оно переливалось всеми оттенками золота и бронзы, сидело так идеально, что издалека казалось: это и не ткань вовсе, а жидкий металл, обволакивающий ее фигуру. У платья был только один рукав, правый, но так и было задумано, чтобы относительно скромный верх уравновешивал короткий подол. Анна выбрала перчатку, расшитую стразами, и это казалось частью образа, а не попыткой скрыть травмированную руку.

Бледную от природы кожу она сделала темнее автозагаром, надела парик — длинные волосы, собранные в конский хвост до самой поясницы. Ее лицо было частично скрыто пушистой челкой, ей не хотелось, чтобы Илья запомнил ее.

Она знала, как быть своей на таких вечеринках. Ее платье и туфли были достаточно дорогими и провокационными для этого, ее украшения сияли настоящими бриллиантами, никакой бижутерии. Она была типичной богатой наследницей, которая так отчаянно подчеркивала свои красоту и сексуальность, что выдавала желание поскорее выйти замуж слишком открыто, и от нее шарахались, как от бешеной белки.

Леон перевоплощался не так часто, как она, но он тоже не подвел: Анна ведь не зря подобрала близкую ему роль. Он приехал в черном костюме и рубашке, без галстука, и он был достаточно привлекателен, чтобы именно его наняла богатая наследница. Потому что, когда она выйдет замуж, неизвестно, а внимание красивого мужчины никогда лишним не будет!

Когда Леон рассматривал ее, ей было почти неловко от пошловатой откровенности образа… Она смущалась! Не сильно, нет, но в ее случае, при ее опыте, даже это было поразительно.

Однако Леон не стал осуждать ее, он улыбнулся.

— Ты похожа на тропическую бабочку.

— Так и было задумано.

— Ты ведь понимаешь, что при виде тропической бабочки девять из десяти захотят поймать ее?

— И сделать селфи, — кивнула Анна. — Поэтому тропическая бабочка тратит годовой бюджет маленькой страны на услуги доброго скорпиона, охраняющего ее.

— Я не очень добрый.

— Тем лучше для бабочки.

Достать билеты на вечеринку было несложно: заплати в интернете — и все, вперед, а деньги не были проблемой. Добровольно она бы не пришла на эти ритуальные пляски, но для Ильи Закревского это было естественной средой обитания, и Анне хотелось понаблюдать за ним.

Отличий между элитным клубом и сельской дискотекой не так много, как кажется некоторым. Да, здесь роскошное оборудование, продуманные целым выводком дизайнеров интерьеры, настолько чистые уборные, что в них можно хоть операцию проводить. Но толпа — толпа та же. Девушки, юные и не очень, танцующие скорее бедрами, а не всем телом. Мужчины, молодые, а чаще совсем не молодые, наблюдающие за ними. Те, кому хотелось именно потанцевать, ходили на тематические вечеринки. Сюда же являлись затем, чтобы без слов передать послание — и найти того, кто его поймет. Анну это не возмущало, просто не интересовало, ей казалось, что жизнь слишком коротка, чтобы проводить ее так примитивно.

Правда, глядя на нее, никто бы в это не поверил. Она прыгала и вопила чуть ли не громче всех, она сияла ярче, чем лампы у них над головами, и Леон едва успевал отталкивать от нее всех желающих приобнять блестящую красотку за талию. Но именно этим бурным весельем она сливалась с остальными. Угрюмая девица, всматривающаяся в каждое лицо, была бы куда подозрительнее.