Читать книгу "Воришка Мартин - Уильям Голдинг"

– Конечно, милый, что угодно.

– В конце концов, Пит твой муж.

– Как грубо, Крис.

– Поговори с ним.

На диванчик, поближе, рядышком.

– Элен…

– Лучше попроси об этом Марго, дорогой, или ту крошку, которую ты возил кататься.

Паника. Глаза-личинки на белом лице – черные твердые камни.

Сожран.

Натаниэля переполняют чувства – он не кипит, не бурлит, а подрагивает, почти сияет.

– У меня отличная новость, Крис.

– Неужто наконец встретился с вечностью?

Нат задумался, глядя на полку со справочниками.

Опознав замечание как шутку, ответил преувеличенно глубокомысленным тоном, который приберегал для юмора:

– Да, через посредника.

– Что за новость, война окончилась? Выкладывай, у меня мало времени.

Натаниэль уселся было в кресло, но ему показалось низко. Пристроился на подлокотнике, поднялся, стал перебирать книги на столе. Выглянул на улицу через щель в темных шторах светомаскировки.

– Я решил идти на флот.

– Ты?!

Он кивнул, продолжая смотреть в окно.

– Если, конечно, меня возьмут. Летать я не умею, да и в пехоте пользы от меня мало.

– Ты что, дурак? Или тебя призывают?

– Да нет пока.

– Я думал, ты против войны.

– Так и есть.

– Стало быть, пацифист. Тогда почему?

– Не знаю. Правда, не знаю. Можно думать и так, и этак, однако, в конце концов, ответственность выбора – слишком тяжелый груз для одного человека. Я должен идти.

– Ты уже решил?

– Мэри со мной согласна.

– Мэри Лавелл? Она-то тут при чем?

– Это и есть новость.

Натаниэль повернулся с книгой в руке. Подошел к камину, взглянул на кресло, потом вспомнил о книге и положил ее на стол. Придвинул к себе стул и примостился на краешке.

– Помнишь, что я говорил вчера вечером после спектакля? Про то, что наши жизни тянутся вспять к самым корням времени, через всю историю.

– А я сказал, что ты, наверное, когда-то был Клеопатрой.

Нат снова задумался.

– Не думаю. Не настолько знаменитым.

– Ну, тогда Генрихом Восьмым. Это и есть новость?

– Мы все время натыкаемся на знаки. Они как вспышки откровения… это дано свыше. И когда… – Длинные руки раздвинулись в стороны, словно поддерживали стремительно растущую голову. – Когда встречаешь кого-нибудь, сразу чувствуется, если в тайном прошлом он был с тобой связан. Тебе не кажется? Вот ты и я, например. Помнишь?

– Вечно ты фантазируешь.

Натаниэль кивнул.

– Бывает. И все-таки мы связаны друг с другом. А помнишь, как ты познакомил меня с Мэри? Все трое сразу отреагировали. Это как вспышка или удар, а потом сразу уверенность: «Я уже знал тебя».

– О чем ты, черт побери?

– Она тоже почувствовала, сама сказала. Ты знаешь, она такая умная! А теперь мы оба уверены. Все это, конечно, предначертано свыше, но мы все равно благодарны тебе за то, что ты нас познакомил.

– Тебя с Мэри Лавелл?

– Конечно, все это непросто, мы все продумали, и вместе, и порознь…

Комната расплывалась перед глазами. Казалось, голова Ната пульсирует, меняя размеры.

– Знаешь, Крис, я буду страшно рад, если ты согласишься быть шафером у нас на свадьбе.

– Так вы собираетесь пожениться? Вы с…

– Да, это и есть моя новость.

– Но… это невозможно!

Голос отдался в ушах болезненным звоном, он увидел, что стоит. Нат, не замечая, смотрел в огонь камина.

– Я понимаю, это неожиданно, но мы все взвесили. А теперь я иду служить на флот. Она такая славная, такая храбрая… Да и ты, Крис, наверняка придешь к такому решению.

Он застыл, глядя сверху вниз на взъерошенную черноволосую голову, и понимал все более ясно силу обстоятельств и неотвратимость принятого не им решения. Наступил момент, когда жрут его самого. Кровь бросилась в лицо, в памяти, как фотоснимки из упавшей стопки, рассыпались картинки. Мэри в лодке, поправляющая юбку. Мэри идет в церковь, источая холодную надменность всей своей осанкой и походкой. Мэри сопротивляется, смыкая коленки над драгоценной девственностью, одергивая твидовую юбку и отбиваясь…

– Я закричу!

Нат взглянул на него, удивленно приоткрыв рот.

– Я не валяю дурака, поверь. Ты не волнуйся…

Фотоснимки исчезли.

– Извини, я сам не понял, что у меня вырвалось… это из какой-то пьесы.

С робкой улыбкой Нат развел руками.

– Со звездами не спорят.

– Особенно если они согласны с твоими желаниями.

Подумав, Нат слегка покраснел и серьезно кивнул.

– Есть такая опасность.

– Будь осторожней, Нат.

Как он будет осторожней, если не знает, откуда ждать опасности? Станет держаться подальше от меня? Или вместе с нею удалится от центра моей тьмы?

– Когда меня здесь не будет, присмотри за ней, Крис.

Что-то на самом деле есть в звездах… а может, нелепый порыв вырвал из меня слова вопреки моей воле?

– Будь осторожен… особенно со мной.

– Крис!

Потому что я люблю тебя, болван, и в то же время ненавижу. Да, теперь ненавижу!

– Ладно, Нат, не обращай внимания.

– Все равно не понимаю.

Порыв иссяк, растоптан, отброшен.

– Я тоже иду во флот.

– А как же театр?

Растоптан ненавистью и расчетом.

– Не у тебя одного есть высокие чувства.

– Дорогой мой! – Нат с восторгом вскочил на ноги. – Может, попадем на один корабль.

Мрачно, предчувствуя избранный путь:

– Уверен, что так и будет. Так говорят звезды.

Нат серьезно кивнул.

– Мы принадлежим к одной стихии. Наш знак – вода.

– Воды… Воды…

Одежда стягивала сырыми узлами. Он выволок тело на солнце и прилег, распластанный, как водоросли на скале. Вцепился непослушными пальцами в застежки бушлата, провожая глазами разлетевшуюся колоду фотоснимков. Скинув бушлат, он стал срывать с себя все остальное. В одних трусах и нижней рубахе пополз по камням сначала к выбоине с водой, а затем взобрался наверх по Хай-стрит и свалился без сил возле Гнома.