Читать книгу "Спасти нельзя оставить. Хранительница - Вера Чиркова"

Порадовалась приобретенной за последнее время привычке подниматься с рассветом и вскоре медленно продвигалась вдоль шеренги пузатых шкафов, теснившихся в соседней со спальней комнате. Половина были пустыми, но и надетых на манекены, стоящие за стеклянными дверцами, и висящих рядами нарядов хватило бы на полсотни самых переборчивых девушек.

Шелка и кашемир, муслин и кружево, парча и тафта всех цветов были изысканно подобраны и дополнены вышивками, сеточками, шнурочками, всевозможными оборочками и складками. И если бы Леаттия собиралась сейчас на праздник, то могла без сомнения надеть любой из них.

Однако ей требовалась одежда, в которой удобно будет заниматься делами, спускаться и подниматься по лестницам, разговаривать с советниками и слугами, завтракать и пить чай, не призывая на помощь служанку каждый раз, как захочется взять кусочек пудинга.

Более-менее подходящих для этих целей платьев нашлось всего три, и Леа выбрала темно-зеленый наряд из плотного матового крепа, украшенный только строгой вышивкой шелковой гладью.

– Ваша светлость, простите. – Бледная от волнения горничная возникла на пороге будуара в тот миг, когда сидевшая перед зеркалом Леаттия пыталась расчесать волосы. – Вы не позвонили… а я не знала, во сколько вы встаете. Позвольте помочь? Какую прическу вы желаете?

– Последние слова – самые верные, – буркнула Леаттия.

После Берты, которая всегда делала на голове хозяйки только то, что нравилось ей самой, девушка вовсе не склонна была доверять свои волосы чужим рукам.

– Понятно, – тихо отозвалась та. – Сделаю точно так, как захотите. Вот альбом, тут самые модные прически.

– А вот эти слова забудь, – решив проверить таланты служанки, строго глянула на нее герцогиня. – Никакая мода меня не интересует. Прическа должна быть аккуратной и строгой. Не нужно прикалывать никаких бантиков, цветов или украшений. Лишь самую скромную тиару. Пудрить и красить меня тоже не нужно.

Это указание она произнесла, припомнив набеленных и нарумяненных придворных дам с непременными мушками над верхней губой и пышным букетом перевитых жемчугом шелковых цветов в волосах. Походить на них не хотелось до зубовного скрипа, особенно после того, как Леа четко осознала, с кого Берта брала пример, наряжая ее на встречу с женихом.

– Хорошо, – похвалила хранительница через пять минут, изучая свои изящно свернутые на затылке волосы, отражавшиеся в небольшом зеркальце, которое держала в руках служанка. – Как тебя зовут?

– Фина, ваша светлость, – учтиво склонила голову горничная. – Какие будут распоряжения насчет платья для обеда?

– Для ужина, – твердо заявила герцогиня, посмотрела в растерянное лицо служанки и сжалилась: – У меня пока нет ни времени, ни желания переодеваться пять раз в день. А платье нужно выбрать похожее на это – простое, удобное, но достойное моего звания, от этого не уйти. Я нашла там еще только два таких, а куда девать остальные, тебе придется придумать самой.

Пару секунд разглядывала задумавшуюся служанку, гадая, найдет ли та выход из безвыходного положения, потом вспомнила про открывшийся вход в источник и поспешно покинула свои покои.

Учитель ожидал ее в ближайшем зале, увешанном портретами прежних правителей, и времени даром не терял. Ходил вдоль стен с огромным куском пирога в одной руке и кружкой взвара – в другой и, едва глянув на очередной портрет, движением брови снимал его с крючьев.

Услыхав стук каблучков, оглянулся, секунд пять рассматривал ученицу, потом махнул рукой в сторону стоящего возле высокого окна небольшого столика, за которым спокойно завтракал Лаберт:

– Доброе утро. Выпей кружку взвара, я как раз закончу.

– Светлого дня, – отозвалась Леа и направилась к магу, уже наливавшему для нее горячий напиток. – Ты согласился на должность секретаря?

– Как я мог отказаться? – трагично развел руками Лаберт, подал устроившейся напротив него герцогине кружку и весело подмигнул: – Какой же дурак не захочет целый день сидеть рядом с красивой девушкой и знать все ее тайны?

– А если научится помалкивать, то будет выглядеть еще и умным, – немедленно съязвил все расслышавший главный советник.

– Я вообще понятливый, – неизвестно на что намекнул Лаберт, подвигая Леаттии пироги. – Эти – с рыбой, эти – с яблоками. Был еще с мясом, но ваш советник счел, что ему полезнее.

– И правильно решил, – выбирая пирог с яблоками, тотчас встала на сторону учителя Леаттия, – ему нужно хорошо поесть. Арвилес делает сейчас очень важное дело – ведет в город воду.

– А я разве спорю? – тотчас сдался свежеиспеченный секретарь, искоса поглядев в сторону закашлявшегося магистра. – Могу даже чуть попозже сбегать туда с корзинкой, пирожков отнести.

– Боюсь, – сняв последний портрет, решительно направился к ним Джар, – должность секретаря тебе не потянуть. Лайна, пора идти.

Хранительница мгновенно отставила огромную кружку, которую не осилила бы и за час, и оказалась возле него. Положила руку на локоть, и они направились к боковой лестнице, ведущей прямо в тронный зал. Главный вход туда был из большого приемного зала.

– Мне сказали, что с ее светлостью можно разговаривать попросту, когда рядом нет чужих. – Судя по голосу, маг на что-то обиделся.

– И это верно. – Придержав учителя, Леа остановилась и оглянулась на секретаря. – А сейчас вы оба шутили, я надеюсь.

– Разумеется, – совершенно спокойно улыбнулся Джар.

Остальной путь они проделали в молчании, и Леаттия не пыталась разговорить спутников. Слишком мало она пока знала темных магов, и никакой уверенности в том, что правильно поняла их пикировку, не испытывала.

Спускаясь по лестнице, хранительница отлично рассмотрела находившихся в тронном зале людей. Все семеро жрецов, впервые за много лет изменив своим правилам, никуда не ушли и стояли толпой возле алтаря, неизвестно от чего защищая собственными телами драгоценную святыню. Все седые и простоволосые, все одеты так, словно собрались просить милостыню на пристани, где кормились самые нищие попрошайки. Почти добела вылинявшие просторные накидки местами заштопаны, на кем-то подаренных и давным-давно вышедших из моды штанах красуются заплаты, ветхая обувь явно доживает пятый срок. Маги, ожидавшие Леаттию у светлого проема в стене, которой вчера еще не было, по сравнению со жрецами выглядели непривычно роскошно, хотя все предпочли самые обыденные вещи темных расцветок.

Что-то дрогнуло в душе хранительницы, разгораясь огнем раскаяния, растопившим частицу еще таившейся где-то глубоко горькой обиды. Этим людям, изо дня в день исполнявшим свой долг, невзирая на холод, голод и нищету, вопреки насмешкам и издевательским выходкам скучающих бездельников, много лет жилось намного хуже, чем ей, и у них не было никакой надежды на лучшие времена.

Сойдя с последней ступени, Леа сначала направилась не к магам, а к жрецам, остановилась перед главным и мягко улыбнулась.