Читать книгу "О Китае - Генри Киссинджер"

Это явилось самым противоречивым наследием Ли Хунчжана. «Тройственное вмешательство» предотвратило продвижение Японии, хотя бы и временно, но ценой установления Россией господствующего положения в Маньчжурии. Установление царем сферы влияния в Маньчжурии ускорило поползновения на такого же рода уступки для всех заинтересованных государств. Каждая страна реагировала на продвижение других. Германия оккупировала Циндао на Шаньдунском полуострове. Франция приобрела анклав в Гуандуне и укрепила свое господство во Вьетнаме. Англия расширила присутствие на новых территориях напротив Гонконга и прибрела военно-морскую базу напротив Порт-Артура.

Стратегия баланса между варварами до определенной степени срабатывала. Никто не мог единолично господствовать в Китае, пекинское правительство имело возможность управлять страной в определенных пределах. Однако умное маневрирование для спасения естества Китая путем привлечения внешних сил и управления балансом сил на китайской территории могло сработать на долгую перспективу только в том случае, если Китай оставался достаточно сильным, чтобы его воспринимали серьезно. Претензия Китая на роль центра контроля рассыпалась в прах.

Концепция «умиротворения» стала применяться к политике западных демократий в отношении Гитлера в 1930-х годах. Однако воспользоваться методом конфронтации можно лишь тогда, когда слабейший находится в положении, при котором его поражение станет слишком дорогим для победителя. В противном случае единственно разумным будет прибегнуть к какой-то степени примиренческой позиции. К сожалению, демократии использовали этот способ, когда они были гораздо сильнее в военном отношении. Но умиротворение — весьма рискованное дело, когда на кону оказывается общественное согласие. Общественность должна быть уверенной в своих руководителях, даже если они, как может показаться, соглашаются на требования победителей.

В этом состояла дилемма Ли Хунчжана, на протяжении десятилетий пытавшегося вести Китай в бурном море захватнической политики Европы, России и Японии и непроходимой тупости собственного двора. Последующие поколения китайцев оценят мастерство Ли Хунчжана, но будут проявлять двойственное или даже враждебное отношение к уступкам в документах, где стоит его подпись, в основном уступкам России и Японии, к примеру уступке Тайваня Японии. Такая политика раздражающе действовала на достоинство гордого общества. Тем не менее она помогла Китаю сохранить элементы своего суверенитета, каким бы маленьким он ни казался, на протяжении столетия колониальной экспансии, в которой какая-либо другая страна полностью потеряла бы свою независимость. Страна пережила унижение, сделав вид, будто приспособилась к нему.

Ли Хунчжан в 1901 году, предчувствуя свою близкую кончину, в прощальной докладной записке вдовствующей императрице так обобщил мотивации своей дипломатии:

«Нет необходимости говорить, какую огромную радость я бы испытал, если бы Китай смог начать славную победоносную войну; мне в последние дни моей жизни было бы большой радостью видеть варварские страны вконец покоренными и поставленными в подчиненное положение, с почтением кланяющимися перед троном Великого дракона. К сожалению, однако, я не могу не признать того печального факта, что Китай не способен на такое дело, наши войска не в состоянии его совершить. Рассматривая данный вопрос как затрагивающий главным образом целостность нашей империи, кто будет так глуп, чтобы стрелять снарядами по крысам, находящимся рядом с бесценным предметом из фарфора»[136].

Стратегия натравливания России против Японии в Маньчжурии привела к соперничеству между обеими державами, не раз проверявшими друг друга на прочность. В своей безустанной экспансии Россия отказалась присоединиться к молчаливому соглашению между странами, эксплуатировавшими Китай, желая сохранить баланс между их соответствующими требованиями и сохраняющимся до какой-то степени суверенитетом Китая.

Сталкивающиеся притязания Японии и России в Северо-Восточном Китае привели в 1904 году к войне за превосходство, закончившейся победой Японии. Согласно Портсмутскому мирному договору 1905 года, Япония занимала доминирующее положение в Корее и потенциально в Маньчжурии, хотя она и рассчитывала получить больше благодаря своей победе, но вмешательство американского президента Теодора Рузвельта внесло свои коррективы. Его посреднические усилия по окончанию Русско-японской войны, опираясь на принцип баланса сил, который редко использовался в американской дипломатии, удержали Японию от захвата Маньчжурии и сохранили равновесие в Азии. Оказавшись в Азии в безвыходном положении, Россия вернулась к своим стратегическим приоритетам в Европе, дав старт процессу, ускорившему начало Первой мировой войны.

«Боксерское восстание» и новая эпоха Воюющих государств

К концу XIX века китайский миропорядок полностью расшатался; двор в Пекине больше не функционировал как значимый фактор в деле защиты либо китайской культуры, либо автономии. Народное разочарование вылилось на поверхность в 1898 году в так называемом «боксерском восстании», или восстании «ихэтуаней». Практиковавшие древний мистицизм и заявлявшие о том, что они неуязвимы для иностранных пуль, «боксеры» — их так называли за использование традиционных искусств рукопашного боя — развернули кампанию яростной агитации против иностранцев и символов нового порядка, который последние навязывали. Дипломаты, китайские христиане, железные дороги, телеграфные линии и западные школы — все это становилось объектом их нападений. Возможно, решив, что маньчжурский двор (сам являющийся навязанным извне и больше не являющийся дееспособным) рискует стать следующей целью, вдовствующая императрица привлекла «боксеров» на свою сторону, хваля их за нападения. Эпицентром конфликта вновь стали иностранные посольства в Пекине, вопрос о которых так долго дебатировался, — повстанцы взяли их в осаду весной 1900 года. После столетия колебаний между высокомерным презрением, демонстративным неповиновением и мучительным примирением Китай вступил теперь в состояние войны против всех иностранных держав одновременно[137].

Последствием стал еще один страшный удар. Экспедиционный корпус восьми объединенных держав — Франции, Англии, США, Японии, России, Германии, Австро-Венгрии и Италии — прибыл в Пекин в августе 1900 года, чтобы освободить посольства. После подавления «боксерского восстания» и присоединившихся к ним цинских войск (а также по ходу дела большей части разоренной столицы) они продиктовали еще один «неравноправный договор», потребовав контрибуцию и права иностранных держав на дальнейшую оккупацию[138].