Читать книгу "История Англии для юных - Чарльз Диккенс"

— Негодяй! — сказал король Ричард. — Чем я тебе навредил, что ты захотел отнять у меня жизнь?

— Чем навредил? — ответил юноша. — Своими собственными руками ты убил моего оща и двух моих братьев. Меня ты собирался повесить. Теперь можешь казнить меня самой мучительной казнью, какую только сумеешь изобрести. Я утешаюсь тем, что мои мученья тебя уже не спасут. Ты тоже должен умереть, и мир избавится от тебя благодаря мне!

Опять король посмотрел на юношу твердым взглядом, и опять юноша твердым взглядом посмотрел на короля. Может статься, в эту минуту умирающий Ричард вспомнил о своем великодушном противнике Саладине, который даже не был христианином.

— Юнец! — сказал он. — Я тебя милую. Живи!

Затем король Ричард повернулся к своему главному военачальнику, который был рядом с ним, когда его настигла стрела, и произнес:

— Сними с него цепи, дай ему сто шиллингов, и пусть уходит.

Тут король упал на подушки. Перед его слабеющим взором поплыл черный туман, застилая собою шатер, в котором он так часто отдыхал после ратных трудов. Час Ричарда пробил. Он преставился сорока двух лет, процарствовав десять. Его последняя воля не была исполнена. Главный военачальник повесил Бертрана де Гурдона, предварительно содрав с него кожу.

Из глубины столетий до нас дошел один напев (печальная мелодия порой переживает многие поколения сильных людей и оказывается долговечнее секир с двадцатифунтовыми обухами из английской стали), с помощью которого, говорят, было обнаружено место заточения короля. По преданию, любимый менестрель короля Ричарда, верный Блондель, пустился странствовать по чужой стране в поисках своего венценосного господина. Он ходил под мрачными стенами крепостей и тюрем, распевая одну песню, пока не услыхал из глубины подземелья вторящий ему голос. Тотчас его узнав, Бловдель в восторге вскричал: «О, Ричард! О, мой король!» Кто хочет, может этому верить, ведь верят и гораздо худшим сказкам. Ричард сам был менестрелем и поэтом. Если бы он не родился принцем, то, глядишь, стал бы неплохим парнем и ушел бы на тот свет, не пролив столько крови человеческой, за которую нужно отвечать перед Богом.

Глава XIV. Англия во времена Иоанна, прозванного Безземельным (1199 г. — 1216 г.)

Иоанн сделался королем Англии тридцати двух лет от роду. Его миленький маленький племянник Артур имел больше прав на английский престол, нежели он. Однако Иоанн захватил казну, надавал знати прекрасных обещаний и короновался в Вестминстере через несколько недель после смерти своего брата Ричарда. Сомневаюсь, чтобы корона могла быть возложена на голову более подлого труса или более гнусного негодяя, даже если бы Англию обрыскали из конца в конец, тщась такового найти.

Французский король отказался признать Иоанна законным правителем и открыто поддержал Артура. Только не подумайте, что Филипп был движим участием к бедному обиженному сиротке, просто его снедало честолюбивое желание во всем противостоять королю Англии. Так Иоанн и король французский начали войну из-за Артура.

В ту пору Артур был красивым двенадцатилетним мальчиком. Он еще не явился на свет, когда его отцу, Готфриду, конь размозжил копытом череп. Ребенок, от рожденья лишенный отцовского руководства и защиты, в довершение несчастья, имел безрассудную мать (по имени Констанция), только что вышедшую замуж в третий раз. По восшествии на престол Иоанна она отвезла сына к французскому королю, который прикинулся большим другом Артура, посвятил его в рыцари и пообещал ему в жены свою дочь. В действительности же Артурова судьба Филиппа ничуть не волновала. Сочтя для себя выгодным на время замириться с королем Иоанном, он это сделал, хладнокровно принеся в жертву все интересы бедного маленького принца.

Два следующих года юный Артур, потерявший уже и мать, прожил тихо. Но тут французский король, углядев теперь выгоду в том, чтобы опять поссориться с королем Иоанном, опять выставил предлогом этой ссоры Артура и пригласил круглого сироту к своему двору.

— Вам известны ваши права, принц, — сказал Филипп, — и вы желаете быть королем. Не так ли?

— Ваша правда! — отвечал Артур. — Я очень хочу быть королем!

— Тогда, — сказал Филипп, — вы получите двести моих лучших рыцарей и с ними отправитесь отвоевывать принадлежащие вам провинции, которые ваш дядя, узурпатор английской короны, незаконно присвоил. Я же меж тем выступлю против него в Нормандии.

Бедняга Артур был страшно польщен и в порыве благодарности подписал с хитрым французским королем договор, позволявший Филиппу, которого принц признал своим сюзереном, оставить за собой все, что он сумеет отбить у короля Иоанна.

Представьте себе положение Артура: с одной стороны Иоанн, человек дрянной во всех отношениях, с другой стороны Филипп, человек исключительно вероломный, и между ними он, словно ягненок между лисицей и волком. Но Артур был очень юн, пылок и окрылен надеждой. Когда же народ Бретани (его наследственного владения) прислал ему еще пятьсот рыцарей и пять тысяч пеших воинов, он вообразил, что победа ему обеспечена. Бретонцы полюбили принца с самого его рождения и попросили назвать младенца Артуром в честь того туманно-легендарного английского. Артура, о котором я вам уже рассказывал, слывшего храбрым другом и сподвижником их собственного древнего короля. Они хранили преданье седой старины о прорицателе Мерлине, будто бы предсказавшем, что через много-много веков бретонцы вновь обретут своего государя. И вот они уверовали в то, что этим государем станет Артур, что уже близко время, когда он будет восседать на бретонском троне с бретонской короной на голове, не подвластный ни королю английскому, ни королю французскому. Артур же, увидав себя в сверкающих доспехах на богато убранном скакуне в голове конньх и пеших воинов, тоже в это поверил и счел старика Мерлина лучшим из пророков.

Он не знал, — да и откуда мог он знать, невинный и неопытный ребенок, — что его маленькое войско — песчинка в сравнении с силами английского короля. Про то знал король французский, но что ему было за дело до бедного мальчугана, коли представился случай обеспокоить и потеснить короля Иоанна. Поэтому Филипп направился в Нормандию, а принц Артур направился в сторону Миребо, французского городка близ Пуатье, оба страшно довольные.

Принц Артур вздумал напасть на Миребо потому, что там жила его бабка Элеонора, так часто появлявшаяся в нашей истории (и всегда вредившая Артуровой матери), и еще потому, что рыцари сказали ему: «Принц, если вы сумеете ее полонить, вы сможете диктовать условия вашему августейшему дядюшке!» Однако полонить ее оказалось не так-то просто. В то время Элеоноре уже стукнуло восемьдесят, но находчивости ей было не занимать, так же как лет и злобности. Получив известие о приближении юного Артура, она заперлась в высокой башне с горсткой верных людей и призвала их биться не на живот, а на смерть. Принц Артур со своим маленьким войском осадил высокую башню. Король Иоанн, про то прознав, явился на выручку со своим войском. Ну и чудное получилось семейное сборище! Маленький принц, осажденная им бабушка и осадивший его дядюшка.