Читать книгу "Шотландцы не забывают - Барбара Картленд"

— Теперь я выгляжу настоящим шотландцем! — гордо воскликнул он. — Попадись мне сейчас любой сасенак, я сражусь с ним моим скином!

— Я — — сасенак, — тихо сказала девушка.

— О, я не имел в виду тебя, тетя Пепита, — уточнил Рори. — Я люблю тебя, и кем бы ты ни была, ты всегда будешь моей самой любимой тетей.

Пепита рассмеялась.

— Это очень большой комплимент, особенно если учесть, что я единственная тетя, которая у тебя есть!

Но Рори уже не слышал.

Он стоял перед зеркалом и восхищался своим спорраном, уменьшенной копией споррана, который носил его дед днем.

— Я тоже хочу носить килт, — жалобно пропищала Жани.

— Если я смогу купить тартан, то сошью тебе килт, — пообещала Пепита, — но ты и так очень хорошенькая.

Это была правда.

В своем розовом платьице и шляпке, украшенной крошечными розочками, она выглядела как маленький цветок.

Казалось невозможным, чтобы даже такой жестокосердный человек, как герцогиня, мог не любить ее.

Они отправились в кирку, расположенную недалеко от замка, в трех экипажах.

Рори ехал вместе с дедом и герцогиней, Пепита и Жани — с леди Рогарт и ее мужем.

В последнем экипаже сидел Торквил с тремя другими гостями.

По приезде в кирку Пепита с Жани оказались на второй скамье, позади герцога, герцогини, Рори и Торквила.

Когда она преклоняла колени для молитвы, ей было трудно отвлечься от этого мужчины впереди нее; и во время службы ее взор невольно возвращался к его широким плечам и аккуратно подстриженным сзади волосам.

От того, что он был рядом, она чувствовала, как любовь поднимается внутри нее, наполняя не только ее молитвы, но и все ее существо.

Кирка была очень суровая, аскетическая, и на священнике Пепита не увидела стихаря — лишь черную сутану.

Этот сухопарый пожилой человек с жесткими чертами лица взошел на кафедру.

Пепита ожидала услышать проповедь, порицающую грешников и угрожающую им страшными карами в грядущей жизни.

Однако его проповедь была посвящена длинному перечню беззаконий, творимых когда-то англичанами по отношению к шотландцам.

Она поняла, он говорит о том, что произошло, когда шотландцы потерпели поражение в битве при Калодене, о их страданиях в последние годы.

У них отнимали не только земли и оружие, но даже тартаны и килты.

С ними обращались жестоко, думала она, в этом нет никакого сомнения.

Но все это преподносилось так, будто произошло вчера, и ей самой уже трудно было осознать, что упоминаемые события принадлежали древней истории и не осталось живых свидетелей, которые могли бы помнить о них.

По мере того как священник продолжал и дальше возбуждать, по ее мнению, чувства слушателей против англичан, она все больше впадала в отчаяние, понимая, что будет лишена возможности когда-либо выйти замуж за Торквила, как бы он ни старался.

Разве сможет она жить в обществе, где ее не только станут презирать и ненавидеть, но, как англичанку, сочтут ответственной за жестокости, совершавшиеся свыше ста лет назад до ее рождения?

Более того, как смогла бы она приводить своих детей в церковь, где они будут слушать воскресенье за воскресеньем подобные проповеди, зная, что каждое слово обвиняет их мать в принадлежности к преступной нации, по разумению прихожан?

«Это безнадежно», — непрерывно твердила она, вновь убеждаясь в необходимости скрыться.

Когда наконец проповедь закончилась, она склонилась для молитвы, и ей с неимоверным трудом удалось сдержать слезы и не позволить им катиться по щекам.

Обратно они ехали в таком же порядке, и Пепиту мучил один-единственный вопрос: чувствует ли Торквил, что союз между ними невозможен?

Нападки священника на англичан были столь оскорбительны и несправедливы по отношению к ней, что всю дорогу в экипаже она ощущала себя глубоко несчастной и силилась не зарыдать в голос.

Но к тому времени как привела в порядок Жани и Рори и вымыла им руки перед ленчем, она уже обрела контроль над собой.

Она вошла в гостиную с высоко поднятой головой, в глазах ее светился вызов.

Она не унизится перед шотландцами, что бы они ни испытывали к ней.

И тем не менее, когда они сидели за огромным столом в столовой во главе с герцогом, выглядевшим стопроцентным вождем клана, она поняла, что не может ожидать милосердия от нации, которая не забывает ничего.

Последние гости, прожившие несколько дней в замке, должны были отбыть после этого ленча.

Пока они обсуждали обратный маршрут в разные концы Шотландии, Торквил сказал Рори:

— Мы с тобой тоже совершим путешествие сегодня попозже.

— Куда? — поинтересовался мальчик.

— Я хочу свозить тебя к голубиным гротам.

— Я слышал о них от дедушки, — тотчас оживился Рори. — Мы возьмем ружье, чтобы выгнать птиц из гротов?

— Так как сегодня воскресенье, нам придется ограничиться собственными голосами, — ответил Торквил. — И уверяю тебя, если мы закричим изо всех сил, они вылетят и исчезнут с такой скоростью за краем утеса, что ты не успеешь сосчитать их.

— Я попробую! — воскликнул Рори.

— Будь осторожен, Торквил! — предупредил герцог.

— Помни, если лодка ударится о скалы и перевернется, даже сильнейшему пловцу не преодолеть течение потоков в том месте.

— Я не забыл, — улыбнулся Торквил. — Я был там столько раз, что основательно изучил каждую скалу и каждое опасное место на протяжении по крайней мере пяти миль вдоль берега.

Рори так не терпелось увидеть гроты, что он не мог поостыть и переключиться на что-либо иное, пока они не отправятся туда.

Торквил решил передвинуть чаепитие на более раннее время, и Пепита с Жани присоединились к ним за чайным столиком, когда еще не было четырех часов.

— Я тоже хочу поплавать на лодке! — заявила Жани, как только узнала, чем будет заниматься брат.

— Я возьму тебя с собой в другой день, — пообещал Торквил.

— Я хочу пойти с вами сейчас, дядя Торквил! — настаивала девочка.

— Я скажу тебе, что мы сделаем, — вмешалась Пепита; она понимала, Жани сейчас кажется, будто ее лишают особенного удовольствия. — Мы пойдем к домику на дереве и будем наблюдать за ними оттуда.

Малышка сразу же согласилась.

Покончив с чаем, Торквил и Рори прошли через парк и спустились к причалу, где стояли лодки, принадлежащие замку.

Пепита и Жани поспешили через лес в противоположную сторону, но когда они вошли в домик, то обнаружилось, что из-за густой кроны они не смогут увидеть лодку, если она подойдет близко к береговым скалам.