Читать книгу "Три царицы под окном - Вера Колочкова"

Неизвестно, сколько она так просидела, дергаясь от сотрясающих все тело рыданий — может, час, может, два. А может, вообще минут десять. А только дверь в ее каморку вдруг подергали с той стороны пару раз, потом постучали тихо, и виноватый, извиняющийся голосок Лидии Петровны пропел:

— Соня… Сонечка… Открой, я знаю, что ты там…

Торопливо утерев щеки и успевший раскваситься от обильных слез нос, Соня повернула ключ в дверях, уставилась на начальницу взглядом кроткого, но очень обиженного ангела. Теперь можно и ангелом посмотреть — отчего ж нет? Ясно же, чего она сюда притащилась…

— Ну Сонюшка… Ну чего ты, в самом деле? Смотри, уревелась вся… Нельзя же так, Сонюшка! Ты меня тоже пойми — жизнь такая… Знаешь, как мне внук с утра нахамил? Я же только для него, для поганца, чтоб за учебу его платить, в свои шестьдесят пять лет на работу таскаюсь, гипертонией насквозь замученная, а он… Да у меня с утра давление двести двадцать! Ну, не обижайся на меня, Сонюшка. А отпуск я тебе подпишу! Хочешь, прямо сейчас подпишу? Где у тебя заявление?

— У вас на столе осталось…

— Да? Ну ладно… Ты ведь на неделю хочешь в отпуск пойти? Я правильно поняла?

— Да… На неделю…

— Ну, вот и чудненько! И никаких проблем! На неделю так на неделю! Сейчас поднимусь, подпишу и сама его в отдел кадров отнесу! Хорошо?

Соня только быстро покивала, соглашаясь. Лидия Петровна еще проговорила ей что-то торопливое, бодренькое и виноватое, потом подмигнула и исчезла за дверью. Вот и выяснилось, чью хамскую помойку Соня в себя с утра приняла. Лидии Петровны балбеса внука, значит. Вот такой славный круговорот дерьма в природе у них получился! Слава богу, что этот круговорот в ее контейнере осел, а мог ведь и дальше пойти! Кто его знает, чем бы он в конце концов завершился? Ураганом где-нибудь в районе Нового Орлеана? Или другими какими катаклизмами? Хотя насчет Нового Орлеана — это она загнула, пожалуй. Можно подумать, что она Новый Орлеан своим ничтожным помойным контейнером спасла… Все гораздо мельче, все гораздо проще разрешилось появлением у Лидии Петровны здорового и предсказуемого чувства вины. Организм разгрузился от утреннего неврастенического бремени, и вот вам, пожалуйста. Всем стало хорошо. Все достигли желаемого. А Лидия Петровна, Соня по опыту знала, еще несколько дней вздыхать будет, вспоминая свою утреннюю истерику. Потому что чувство вины — оно тоже, наверное, не такой уж большой для человека подарок? Еще и неизвестно, что легче в себе носить — чужую помойку или чувство вины…

Вздохнув, Соня всхлипнула в последний раз продолжительно и сладко. Ничего. Жизнь, кажется, налаживается. Главное, отпуск недельный ей дали? Дали. А переработать в себе чужие шлаки и токсины, переварить их да благополучно вывести — это дело для молодого организма пустяковое. Похнычет немного, поболит, покуксится и к вечеру справится…

В обед заскочила к ней Светка, выпучив глаза и воровато оглянувшись на дверь, зашептала:

— Ты видела, видела, что наша Лидка творит? Совсем уже крышак сорвало на старости лет, с дуба рухнула… Вся изошла в судорогах помирающего климакса! Орет и орет на меня весь день!

— А ты?

— А что — я? Я, как ты, слезами умываться не буду — еще чего! Не дождется она от меня этого! Пусть орет. Мне, знаешь, смешно даже…

— Тебе смешно, а мне не смешно! — рассердилась вдруг на нее Соня. — Знаешь, как мне надо было эту отпускную неделю заполучить? А если б она заартачилась? Что бы я тогда?

— Ну, не знаю… — пожала плечами Света. Потом, по-свойски толкнув ее в плечо, глянула в глаза хитровато: — Слушай, подруга… А чего это ты с Бобом тогда накосячила? Я его видела вчера, и он просил тебе передать…

— Не надо мне ничего передавать, Свет! Я не хочу на эту тему говорить даже! — испуганно замахала Соня руками у нее перед лицом.

— Да ты не поняла, Сонь… Он, наоборот, говорил…

— Не хочу! Не хочу ничего слушать! Отстань от меня со своим Бобом! Ты же вроде обедать пошла? Ну вот и иди себе…

— Ой, да больно надо… — фыркнула обиженно Света. — Подумаешь… Я вообще могу к тебе сюда не заходить! Сиди тут одна, скоро заплесневеешь вместе со своим архивом! Вместо того, чтоб спасибо сказать, она… Да пошла ты вообще, знаешь куда?

Гордо поднявшись и очень прямо держа спину, она шагнула к двери, хлопнула ею сердито. Вздрогнув, Соня осела на стуле, поморгала, пожала плечами. Потом вытянула медленно нижний ящик стола, достала пакет с овсяным печеньем. На обед идти не хотелось. Надо бы встать, чайник включить… Нет, что сегодня за день такой? Нервный, скандальный, голодный. И даже печенье такое противное. Затхлое, отсыревшее, невкусное. Все, все кругом противное…

К обеду, как она и ожидала, организм удачно справился со всеми влетевшими в него утренними неприятностями, и даже настроение образовалось довольно сносное. Тем более Лидия Петровна, вконец расщедрившись, отпустила ее пораньше, прямо с обеда. И автобус быстро пришел. И до дому доехала без пробок. И Вера Константиновна оказалась дома — сунула ей в прихожей целлофановый пакетик с лежащей в нем пачечкой тысячерублевок. Соня взяла его с опаской — сроду она таких деньжищ в руках не держала. Томочка у нее зарплату всегда всю до копеечки забирала — как она говорила, на общее хозяйство. Соня и не возражала. На дорогу, на обеды, на покупку книг выдавалась ей раз в неделю вполне достаточная сумма. И одежду покупать сестра сама выводила ее на рынок — чуть только не за руку. Впрочем, в одежде Соня была совсем неприхотлива. Джинсы да свитера — вот и вся одежда…

— Сонечка, пересчитайте, пожалуйста! Здесь ровно двадцать пять тысяч, копеечка в копеечку! — произнесла Вера Константиновна очень торжественно, будто с праздником ее поздравляла. Соня попробовала от процедуры пересчета отказаться — я, мол, целиком и полностью вам доверяю — но Вера Константиновна все же настояла, смотрела, строго поджав губы, как Соня торопливо перебирает в руках гладкие новенькие бумажки, провожала каждую купюру быстрым кивком головы. Была она в эту минуту вся воплощением добродетели, вроде того — да не оскудевает рука дающего… Отсюда, наверное, торжественность такая и праздничность в ее лице и голосе? Наверное, творить хорошие дела и помогать другим — всегда некий праздник для человека?

— Спасибо, спасибо, Вера Константиновна! Вы даже сами не понимаете, как вы меня выручили! — расшаркалась в благодарностях Соня. Совершенно искренне расшаркалась. И улыбнулась при этом так же — празднично. А что? Душа берущего, наверное, тоже свой праздник должна праздновать? Пусть маленький, но праздник благодарности? Чтоб не зародилось, не дай бог, в закоулках души скороспелое недовольство собой, всего лишь берущим…

Занятых денег на покупку билетов хватило впритык. Зато по времени все хорошо совпало, как Вика и просила. Поезд в ее северный город приходит утром, а вечером — самолет. Господи, а ехать-то как долго — почти двое суток… Но хоть в том повезло, что ей плацкартное место досталось. На купейное бы уж точно денег не хватило. Так, теперь надо Вике позвонить, доложить обстановку…