Читать книгу "Мятежная княжна - Барбара Картленд"

Иногда князь делился своими планами с дочерью, но при этом даже не замечал, как печальны становились глаза девушки, каким бесцветным голосом она отвечала ему:

— Да, папа… Конечно, папа…

А уходя к себе в спальню, Тора бросалась на кровать и давала волю горьким слезам.

Что бы она ни говорила, что бы ни делала, неотвратимо приближался момент, когда жизнь должна была оборваться так же жестоко, как обрывались жизни французских аристократов на гильотине.

Иногда Тора начинала думать, что Бог оставил ее, что и солнце светит уже не так ярко, что Миклош ошибся и им не суждено найти друг друга.

«Я люблю его! Люблю!»— повторяла княжна, и теперь эти слова звучали горькой насмешкой.

День приезда короля Солоны выдался ясным и солнечным. Столица Радославского княжества, убранная флагами и пышными гирляндами цветов, которые свисали со всех фонарных столбов, балконов, из окон, выглядела на удивление празднично.

Великий князь настоял, чтобы Тора накануне проехала с ним по улицам и увидела все приготовления к высокому визиту. Ей показалось, что все эти цветы предназначены для ее похорон.

Великая княгиня была озабочена туалетами невесты. Портнихи работали днями и ночами, чтобы закончить новые платья, которые шились по последней парижской моде.

Тора попыталась поблагодарить их, но слова застряли у нее в горле. Ей не хотелось подходить к зеркалу, не хотелось убеждаться, как хороша она, зная, что предназначена в жены ненавистному ей человеку.

Она и раньше всегда верила в сказки и теперь пыталась убедить себя, что произойдет чудо и в последнюю минуту появится Миклош и похитит ее из дворца. Он увезет ее далеко-далеко, может, на другую планету, где их никто никогда не найдет!

Но когда Тора проснулась утром того дня, когда ожидался приезд короля, она сказала себе, что пора оставить детские бредни. Настало время вести себя так, как подобает взрослой женщине.

Стоило ей подумать о короле, она снова живо вспомнила, как он скучал на их концерте, даже не стараясь скрыть это.

«Как же я смогу жить с ним?»— снова спросила себя Тора.

Ответа на этот вопрос не было, и ей снова захотелось плакать.

Ее родители не имели ни малейшего представления о том, как страдает их дочь. Великие князь и княгиня привыкли считать ее ребенком, от которого требовалось только одно: повиноваться им. Они были бы очень удивлены, если бы Тора попыталась заговорить с ними о своих чувствах, настолько, с их точки зрения, они не могли иметь никакого значения.

Накануне вечером великий князь сообщил жене и дочери о подробностях церемонии встречи короля Солоны.

— Я встречу короля при въезде в город. Мы поедем в ратушу, где его будут приветствовать премьер-министр и представители города.

— А мне можно будете вами поехать? — спросила великая княгиня.

— Нет, — отрезал великий князь. — Вы с Торой будете ждать здесь. Мыс королем вернемся во дворец после приема в ратуше. Вы будете ждать в Тронном зале. Это самое подходящее место, чтобы вас ему представить. И, полагаю, за стол нам надо будет усадить около пятидесяти человек.

— Все уже готово, — заметила великая княгиня. Не обратив внимания на слова жены, великий князь продолжал отдавать распоряжения:

— Вы с Торой будете стоять прямо перед троном. Сначала я подведу короля к вам, а потом представлю ему наших гостей в соответствии с их рангом.

— Я как раз думала… — начала было великая княгиня.

— Вам совсем не обязательно думать! — оборвал ее великий князь. — Все уже решено. Ваше с Торой дело проявить к высокому гостю максимум любезности.

Пристально посмотрев на дочь, великий князь добавил:

— Запомни: если ты королю не понравишься, он может вернуться в Солону, не сделав тебе предложения.

Тора с трудом сдержалась, чтобы не сказать, как она была бы счастлива в этом случае.

— Если это случится, нашему престижу будет нанесен немалый урон, — заявил великий князь. — Я только вчера вечером вспомнил еще несколько правящих семейств, в которых есть дочери, которые могли бы претендовать на титул королевы Солоны.

— Я не сомневаюсь, что они гораздо больше соответствовали бы этому титулу, папа! — пробормотала Тора. Ее отец возмущенно выпрямился.

— Глупости, Викторина! — прогремел он. — Ты с самого-начала говорила какую-то чушь! Ты должна считать себя счастливицей, что тебе представился шанс стать королевой. И не какого-то крошечного государства, о котором никто никогда и не слышал, а такой сильной державы, как Солона!

Великий князь распалялся все сильнее, и его жена поспешила примирительно сказать:

— Я уверена, что Викторина просто поскромничала. Она не может не сознавать, что мало найдется девушек, которые получают столь лестное предложение в восемнадцать лет, еще не начав выезжать в свет!

— По крайней мере можно будет сэкономить на первом балу! — проворчал великий князь. — Впрочем, свадьба обойдется нам дороже.

— Я уверена, что все в стране будут в восторге от такого празднества! — откликнулась великая княгиня. — Как хороша будет Тора в подвенечном платье!

Торе хотелось закричать, что все эти планы строятся ради человека, которого она сама ничуть не интересует. Однако она сдержалась и отошла к окну, чтобы скрыть слезы, которые выступили у нее на глазах.

До ее встречи с королем оставалось всего несколько часов!

Ей хотелось бежать куда глаза глядят, но умом Тора понимала, что это бесполезно. Если она и попытается убежать, ее вернут обратно. Если попробует скрыться, ее найдут.

Она знала, что даже уйти в монастырь она не сможет без разрешения отца, — ни один монастырь ее не примет.

«Я в тупике, и мне некуда деться!»— сказала она себе с полной безнадежностью.

Утром она надела свое самое простое платье и, не зная, чем себя занять, ушла в музыкальный салон. Там она снова и снова играла песнь о любви, сочиненную профессором.

Спустя некоторое время за ней явилась в салон ее фрейлина.

— Вы ведь не хотите опоздать на такую важную встречу, ваше высочество! — лукаво и многозначительно проговорила она.

Тора ничего не ответила.

Она молча закрыла крышку рояля, словно прощаясь со всеми своими мечтами, и прошла в свои апартаменты, где ее уже ждала камеристка.

Платье, которое ей шили так поспешно, оказалось настоящим шедевром портновского искусства. Белое, с турнюром, отделанное букетиками розочек, по глубокому вырезу и по рукавам, оно выгодно подчеркивало прелестную фигурку девушки. Рукава у самого локтя украшали драгоценные белые кружева.

Еще совсем недавно Тора пришла бы в восторг от такого наряда. Она грезила бы о вальсах Штрауса, о танцах при свете звезд. Но теперь она не чувствовала ничего, кроме безмолвного отчаяния.