Читать книгу "Маша и любовь - Дарья Быкова"

Некая вероятность, как мило. И какая же? Одна вторая, как в анекдоте? Какова вероятность встретить динозавра на улице? Одна вторая: либо встретишь, либо не встретишь. Очень обнадёживающе, да-да.

– Какая именно вероятность? – уточнила я.

– Практических данных нет, так что все показатели весьма условны, просто результат моделирования на основе результатов Вашего обследования…

– Какая? – с нажимом спросила я, чувствуя, что мины на моём воображаемом поле не просто где-то прячутся и ждут неосторожного движения, а начинают уже сами сползаться ко мне.

– Тридцать процентов, – бросила она. – Разумеется, риск велик, и Вы вправе отказаться, но не забывайте, что риск летального исхода для киару – сто процентов.

Наверное, в этом месте я должна была сразу согласиться, как порядочный и самоотверженный человек. Действительно, если взять отвлечённые доли, риск тридцать процентов – уже почти приемлемый, особенно, если сравнить со ста процентами. Но я почему-то не ощущала себя ни самоотверженной, ни порядочной, и абстрагироваться от того, что тридцать процентов относятся именно к моему летальному исходу, никак не получалось. Киару… я очень хочу, чтобы он жил, но готова ли я за это умереть? Не знаю… Кроме того, насколько можно ей верить, этой инопланетянке? Может быть, всё наоборот? Киару – тридцать процентов, Мария Романова – сто?

А что если она мне сейчас врёт вообще во всём, и вирус нужен для другого? Чтобы ослабить, например, киару. Или вообще, просто убить меня, как одну из потенциальных десяти? Почему-то же он запретил ей это?

– Я не требую ответа прямо сейчас, – разочарованно, как мне показалось, произнесла инопланетянка. – Подумайте. У Вас ещё два дня до окончания полёта.

– А почему именно я? – спросила и тут же возненавидела себя за этот вопрос. Он звучал жалко. И вообще, я была жалкой. Но жить очень хотелось. Может быть, взять для этих целей предателя? Надо только выявить его или её за пару дней, и можно пустить на опыты во благо всех киару в целом и одного синеглазого в частности…

– Вы – одна из лучших кандидатур, и… это ведь из-за Вас, – ответила она, поднимаясь.

– А так вообще любой из нас подходит? – всё же спросила я, ощущая, что от инопланетянки практически веет презрением.

– Четверо, – обронила она, и я снова приуныла. А что? Хорошая ведь идея была про предателя.

Не говоря больше ни слова, я вышла из медотсека и потерянно застыла. После такого разговора видеть никого не хотелось. Хотелось забиться в какой-нибудь угол и переждать там, пока всё само собой разрешается. Может же оно как-то разрешиться само? Я – девочка, и не хочу ничего решать, и платье даже не хочу, хочу просто, чтобы всё было хорошо, как-то само собой. Все живы, здоровы, и мир во всём мире.

Мне хотелось спасти киару, но не хотелось стать просто глупой пешкой и разменной монетой в интригах инопланетян. Знать бы, правду она мне выдала или нет… А спросить не у кого.

На этой мысли я всё же себя одёрнула. В конце концов, поистерить и спрятать голову в песок никогда не поздно, а пока можно попробовать всё же хоть что-то для себя прояснить. Во-первых, что за враг, во-вторых, что там с гипотетическим предателем, а ещё – расспросить про эту не в меру инициативную инопланетянку из медотсека.

Конечно же, я бросилась к киару, до конца не понимая, что я скажу или спрошу, но почему-то отчаянно нуждаясь в его обществе. Увы, каюта снова встретила меня запертой дверью, и на этот раз она так и не открылась, как я к ней ни прислонялась.

Стараясь не замечать собственную досаду, пришедшую на смену радостному волнению, которое я тоже игнорировала, я обошла всю доступную нам зону, разве что кроме медотсека, и не увидела вообще никого из хозяев корабля. Они, впрочем, и до этого нечасто попадались на глаза. Да и доступен нам был всего один этаж, и, конечно, всем было интересно, а что же есть ещё. А что за двигатели, как он вообще летит? Да и вспоминался ещё человек в сером костюме, кажется, его тоже интересовали корабли… надеюсь, он не будет всё-таки трогать мою семью. По крайней мере, пока меня нет. Это ведь неэффективно, а впечатление маньяка, вредящего просто из злобы, он не производил. Но это ещё одна моя забота – если я вернусь, то должна иметь какой-нибудь козырь в рукаве для этого гадостного типа. А лучше бы и не один.

Обойдя всё и отказавшись от предложений присоединиться к игре в мафию, я вернулась к каюте киару. Наверное, кстати, зря отказалась, но мне это всё таким поверхностным и ненужным казалось на фоне возможной гибели киару, идеи заражения меня вирусом и прочего, что я не смогла. Показалось вдруг, что я повзрослела разом лет на пять, а они – нет, они всё там же, в беззаботности и развлечениях.

Интересно, кстати, как я потом должна передать вирус киару? После того, как он изменится во мне. Может, укусить? Представила, как я подкрадываюсь, чтобы укусить синеглазого, а он поворачивается и говорит: «Мария Романова, когда я сказал, что весь Ваш, я имел в виду нечто другое!». Вышло забавно.

Я устроилась на полу, возле двери в его каюту, наплевав на внутренний голос, говоривший, что не дело это – девочке караулить мальчика, всё должно быть наоборот. Это всё предрассудки. К тому же я жду его не как девочка мальчика, а… не знаю как. Но не так.

Киару, кстати, не заставил себя долго ждать, появился минут через пятнадцать моей «вахты».

– Мария, – сказал он, и вроде бы просто назвал по имени, но так, что я порадовалась, что уже сижу. А то свалилась бы к его ногам в самом прямом смысле и растеклась там тёплой лужицей.

– Айрдан, – отозвалась я слишком радостно, на мой собственный взгляд, но как уж получилось.

Киару замер на мгновение, я думала, что протянет руку, помогая встать, но он просто опустился рядом со мной. Рядом, но не касаясь.

– Как Вы? – спросил он, а я вдруг решила быть откровенной. Ну, насколько это возможно.

– В растерянности, – призналась ему, хотя и понимала, что он спрашивает больше про последствия аггру. Наверное.

– Я тоже, – легко признался синеглазый, и я, до этого старательно изучающая стенку напротив, попалась – повернулась и встретилась с ним взглядом.

– Вы почему? – спросила, ощущая полную нереалистичность происходящего. Мы сидим в коридоре на полу и беседуем почти как друзья. И я думаю почему-то о том, как он целуется. Есть ли у них вообще поцелуи?

– Хотите посмотреть корабль? – неожиданно предложил инопланетянин и, кажется, поднялся чуть ли не раньше, чем я кивнула.

– Что Вас тревожит, Мария? – спросил он, едва я, приняв его руку, поднялась и встала рядом.

– С чего Вы взяли, что меня что-то тревожит? – почему-то пошла «в отказку» я вместо того, чтобы честно, ну или хотя бы наполовину честно признаться.

– Вы меня искали, – произнёс серьёзно, и я подавила неуместное желание выпалить, что соскучилась. Вместо этого продолжила задавать свои, прямо скажем, глуповатые вопросы.