Читать книгу "Раздвигая границы - Кэти Макгэрри"

Вернувшись вечером последним, я припарковал свой металлический кусок дерьма на улице. Дэйл отрабатывал смену на местном грузовом заводе. Мы не знали, когда он вернется домой. Однажды я совершил ошибку, припарковавшись на подъездной дорожке. Вместо того чтобы отогнать мою машину, Дэйл сбил зеркало с водительской стороны.

Свет горел в каждом окне дома — плохой знак.

Я зашел в крошечную гостиную и заметил кровавые полотенца.

— Какого хрена?

Тут же сбоку от меня появился Исайя.

— Этот ублюдок избил ее.

— Я в порядке.

Голос Бет дрожал. Она сидела на кухне, рука вытянута на столе. Ее тетя Ширли обрабатывала несколько порезов и ожоги от сигарет.

Бет колотило словно в припадке. Правая часть ее лица была синей, поцарапанной и опухшей, глаз заплыл. Ее любимая футболка пропиталась кровью. Девушка подняла сигарету ко рту и глубоко затянулась.

— Мамин новый хахаль носит кольцо выпускника. Наверняка спер у кого-то.

— Сукин сын! Какого черта ты пошла домой, Бет? Ты же знала, что от этого козла ничего хорошего ждать не придется. — Я быстро подошел к девушке и опустился перед ней на колени.

Она сделала еще одну затяжку, и из ее левого глаза покатилась слеза.

— У мамы сегодня день рождения, а этот тупой придурок не хотел ею делиться, так что… — Бет сникла и ссутулилась.

Меня накрыло волной ярости, каждый мускул напрягся в предвкушении драки.

— Когда приедет полиция?

— Не приедет, — ответила Ширли, накладывая повязку на ожог.

Я едва сдерживался.

— И почему же?

— Бет шестнадцать, мать при этом присутствовала. Их обоих посадят — мою сестру и этого парня. Я не согласна с ее образом жизни, но не буду отправлять ее в тюрьму. Бет этого тоже не нужно.

Я ждал, что Бет подтвердит ее слова. Девушка раздавила окурок в пепельнице, засунула новую сигарету в рот и начала возиться с зажигалкой. Та несколько раз щелкнула, пока Бет безуспешно крутила колесико. Я забрал у нее зажигалку и одним быстрым движением помог прикурить сигарету.

— Спасибо, — слабо кивнула Бет.

Зазвонил телефон — один звонок, второй, третий. Следом завибрировал мобильный Бет. Зазвучала Lovesong группы The Cure — рингтон ее мамы. Дрожащими пальцами девушка смахнула пепел.

— Она продолжает названивать. Хочет, чтобы я вернулась домой.

— Зачем? — прошипел я.

— Избив меня, он устал и лег спать, отключился, — не важно. Наверное, уже проснулся и соскучился по своей тренировочной груше.

Я раздраженно потер шею.

— Звони в полицию, Бет.

— И что, по-твоему, будет с тобой и Исайей, если она это сделает? — На кухню забрел Дэйл, после недавнего душа его темные волосы были зачесаны назад. — В последнее время твой соцработник часто совала к нам нос, Ной. Если мы вызовем полицию, они поймут, что Бет все это время жила здесь. Тогда все что нам останется, это попрощаться с тобой и Исайей.

Голос Бет надломился:

— Я не могу потерять вас, ребята.

Вот в чем было дело. Она сидела и истекала кровью потому, что любила меня и Исайю. Уже в миллионный раз я пожалел, что система опеки не была человеком. Конкретным человеком, у которого было бы имя и с которого можно было бы спросить за наши сломанные жизни. Но сейчас подойдет и новый сожитель мамы Бет.

Я встал и поцеловал девушку в макушку.

— Ты готов, друг?

— Я уж думал, ты никогда не предложишь. — Исайя открыл входную дверь, его глаза излучали холод и опасность.

Здоровый глаз Бет округлился.

— Нет, — прошептала она.

— Я вас спасать не буду, парни, — предупредил Дэйл.

— Мы и не просили, — ответил я и вышел за дверь.

По улице вильнула машина и влетела на газон у переднего крыльца. Пассажирская дверь распахнулась до того, как машина остановилась, и оттуда выскочила мама Бет. Ее светлые волосы были растрепаны, глаза — красными, под правым глазом набухал синяк.

— Я хочу увидеть свою девочку! Я должна сказать ей, что мне жаль.

— Иди к черту, — рыкнул Исайя. — Она не твоя кукла, чтобы играть в переодевания.

Фары «Бимера» продолжали гореть. С водительской стороны показался крупный мужчина.

— Закрой рот! Скай хочет свою дочурку-шлюху. Скажите ей, чтобы выходила, или я сам за ней пойду.

Мы с Исайей стояли бок о бок в молчаливом согласии, что убьем его прежде, чем он доберется до входной двери. Перед глазами возникли лица моих братьев. Как бы мне ни хотелось защитить Бет, я должен защищать и их.

— Уходи, пока я не вызвал полицию.

Черт возьми, этот урод был ростом два метра, а то и больше. Мне даже показалось, что я его откуда-то знаю. Он встал нос к носу со мной и с Исайей. От него разило алкоголем, глаза нервно бегали из стороны в сторону, а по телу проходили судороги.

— Он под наркотой, чувак, — пробормотал Исайя.

Шикарно. За рекордное время ночь перешла из разряда «лучшей» в «плохую» с финалом как в триллере «Пила». Мужчина повернул кольцо на пальце. Оно оказалось необычным— это чертово кольцо Суперкубка[26]!

— Вперед, вызывай. Все меня любят. Я не попаду в тюрьму.

— А ты, случайно, не тот придурок, которого вытурили из команды неудачников в паре часов езды отсюда? — сказал я, пытаясь его отвлечь.

Мужчина пару раз моргнул, словно его разлагающийся мозг на целые три секунды понял, что полузащитник весом не меньше центнера не должен избивать шестнадцатилетнюю девчонку и драться с ее двумя друзьями-школьниками.

— Я устал от этой фигни, друг, — прошептал мне Исайя за секунду до того, как рванулся вперед и ударил ублюдка в челюсть. От такого я бы уже рухнул наземь, но этот парень просто повернул к нему голову. Черт возьми, все это было жутко отстойно.

Придурок поднял кулаки, чтобы дать сдачи, но я схватил его за колени, и он рухнул наземь. Мелькнула мысль, что стоит поблагодарить своего тренера, мистера Грейвса, за три недели инструктажа по футболу. Я откатился в сторону до того, как мужик успел нанести удар. Но Исайя подошел слишком близко, и качок сбил его с ног, а затем врезал по почкам.

Крики мамы Бет безумно раздражали.

Мужчина поднялся одновременно со мной, и я врезал ему в живот до того, как у него появился шанс пнуть Исайю, который лежал на земле и пытался отдышаться. Наш соперник повернулся и махнул ручищей, целясь мне в голову, но я увернулся и еще раз вмазал ему в живот. Он застонал и покачнулся, но устоял на ногах.