Читать книгу "Ключ от города Антоновска - Михаил Логинов"

Аня чуть-чуть смутилась, но друзья подбодрили – продолжай, ведь правда.

– Говорит: «Она такое письмо мне написала, что я, как есть, сорвался и приехал».

«Наверное, в письме ничего не было про ремень, – подумал Сашка. – А еще она не знает, что идея найти капитана Савельева не Лешкина, а моя. Чего я обижаюсь? Главное, идея сработала, а остальное…»

– Потом они весь вечер сидели разговаривали, – продолжала Аня. – Папа сразу извиняться: мол, пить нельзя. А Андрей Иванович: «Я и сам не пью. Сейчас заварю отличный улунчик, который мы пили в Забайкалье». Я к себе пошла, но он раза три меня вызывал, чаю наливал. Очень вкусный, кстати, этот улун. Хвалил меня, шутил: «Жаль вы, Анна, еще школьница, а то женил бы на вас своего разгильдяя». И отцу нахваливал: «Вот ведь какая умница, и учится хорошо, и спортом занимается, и в Интернете мастак. Человек вышел на свой путь. Мне бы такую дочку…» У него, оказывается, есть свой аэроклуб. Обещал в выходные заехать за нами, покатать на самолете… Я не верю, что полечу! – неожиданно чуть не взвизгнула Аня.

– А что папа? – спросил немного сумрачный Сашка.

– Папа… – не сразу ответила Аня и покраснела. – Когда Андрей Иванович уехал, подошел ко мне. Не обнял, не поцеловал, просто взял за руку и тихо сказал: «Прости, Аннушка». Я ему в глаза взглянула – и вдруг как зарыдаю! Поскорее его сама обняла. Вот как было с папой. А все ты, Лешка, – быстро добавила, чтобы не краснеть.

– Молоток! – похвалил Витька. – Здорово придумал!

– Удачный креатив, – согласилась Вика. – Да не смущайся так.

Лешка действительно зарделся. Потом не выдержал, тихо сказал:

– Анька, вообще-то идея была Сашкина. Он мне посоветовал.

– Правда? – восхитилась Аня. – Сашка, ты солнышко!

Подскочила, быстро поцеловала в щеку, отчего Сашка раскраснелся не меньше Лешки. Потом подскочила к Лешке, ухватила левой рукой, правой притянула Сашку:

– Вы оба мои солнышки!

Взглянула на Витьку и Вику, добавила:

– Если бы мы не дружили, ничего бы этого не было.

– Ну да, – улыбнулась Вика. – Помню, как мама ставила старую пластинку с пионерскими песнями. Я одну запомнила, будто про нас:

Таким друзьям на свете не страшно ничего: Один за всех в ответе и все за одного!

Но улыбка у нее была печальная. И даже, как показалось Сашке, чуть-чуть тревожная.

* * *

До конца уроков друзья почти не думали о табличках. Радовались за Аню, а еще ждали рассказа Вики о разгадке шифра.

Погода была такая замечательная, что после уроков идти под крышу не хотелось. Сели на скамейке в городском сквере. К тому же Вика, единственная из всей компании читавшая «Трех мушкетеров», сказала, что о тайнах надо говорить именно на открытом пространстве с хорошим обзором.

– Вообще-то было не так и трудно, – начала Вика. – Забила в поиск «Георгий Елистратов», а также «Антоновск» и другие дополнения: «построил», «получил», «эмигрировал». И уже на первой странице нашла замечательный реферат «Выдающиеся купцы-благотворители Тульской и Калужской губерний начала XX века». Про нашего Елистратова там целая глава. Я думала, буду проскакивать абзацы – не заметила, как зачиталась. О том, какой он был прогрессивный заводчик, знала и до этого, а у него еще такая личная жизнь была – хоть плачь. Он гимназистом влюбился в дочку помещика Соболева, она в женской гимназии училась. Гриша и Маша любили друг друга, вот только их отцы были против. Особенно Соболев – как же, он дворянин, а тут внук крепостного мужика, даром, что купец первой гильдии. Десять лет Григорий отбивался от невест, а Мария – от женихов. Ходил слух, будто они тайно обвенчались, но подтверждений нет. Когда Григорий получил наследство и вступил в свои права, взялся за сватовство всерьез. Довел Машиного отца до банкротства, скупил долги, загнал в угол. И заставил отдать дочь. Так и написано: «Не раз в присутствии друзей Григорий Иванович называл 1899 год годом начала своей радости».

– А что с печалью? – спросил Витька.

– Это 1913 год, когда Машенька умерла. Елистратов очень горевал, чуть в монастырь не ушел. Больше не женился, ни в России, ни в эмиграции. Так что и с печалью разобрались. Ну а с триумфом мы еще с самого начала угадали. Для него триумф – Золотая медаль Парижской выставки за механическую жатку.

– Значит, ставим 1899 1908 1913? – предложил Лешка.

– Да. Другого варианта не вижу.

Вика замолчала, друзья захлопали. Виновница аплодисментов встала, поклонилась.

– Вичка, – вопрос Ани прозвучал неожиданно, – что у тебя за проблема? Я сегодня такая веселая, что любую грустинку чую за версту с аршином.

– Да ничего, все в порядке, – ответила Вика, чуть не прикусив губу.

– Вообще-то, – заметил Сашка, – явно не всё.

– А тебе какое… – резко начала Вика. Но замолчала – поняла, что срывает злость. – Вот что, – сказала она. – Ребята, мне есть что сказать. Только одно условие. Нет, не условие даже, какие условия с друзьями? Просьба. Давайте я вам все расскажу, но только после того, как мы откроем дверь. Или попытаемся открыть. Ребята, давайте, пожалуйста! – И так на всех взглянула, что друзья одновременно кивнули.

– Значит, идем сегодня, – торжественно подытожил Лешка.

– Готовиться надо, сигнализацию отключать, – проворчал Витька.

Вика сказала:

– Ты этим и займешься, – и так просительно взглянула ему в глаза, что Витька снова кивнул.

* * *

Вечер был ясный, но, судя по тучам вдалеке, обещал ночную грозу. Сашка ощущал, как сухой дневной жар переходит в тревожную духоту. Каждый раз, чтобы успокоить себя, он вспоминал Анину радость. Но тут же на ум приходили замененные уличные таблички. В них чувствовалась какая-то непонятная мерзость.

И еще Вику явно что-то напрягало. Что же это, домашняя ссора? Или она знает что-то про эти таблички? Или для нее клад имеет какое-то особое значение? Странно, это Лешка должен бредить кладом, надеяться потратить его на мамину операцию, если не выйдет с квотой.

Пока у него вроде все было в порядке. По словам Лешки, доктор в поликлинике, услышав о квоте, удивилась, пошла к главврачу. Но тот, посмотрев все документы, признал: Лешкина мама имеет все права на квоту, и выписал направление. Теперь оставалось дождаться подтверждения из областного министерства здравоохранения.

Лешка как раз чувствовал себя неплохо: шел рядом с Аней, смеялся, иногда канючил, просил и его взять в полет. Аня обещала слетать на разведку, потом взять его, но только с Сашкой.

Сашка улыбнулся, подошел к Вике, замыкавшей шествие. Попробовал подбодрить:

– Вичка, мы решим твою проблему, даже если клад не найдем. Если клад так нужен, сами его закопаем и выроем.