Читать книгу "Отшельник - Томас Рюдаль"

– Передам.

Вот вам и юношеский идеализм!

Эрхард чувствовал себя сердитым старым заговорщиком-теоретиком. Он заказал еще пиво и наблюдал, как темнокожие мальчишки играют в пинбол, аппарат то и дело мелодично позвякивал.

Не зная, чем заняться, он поехал на стоянку на улице Богоматери Кармельской и встал в хвост очереди. Раскрыл книгу, но слова казались ему бессмысленными. Перед самой сиестой диспетчер сказала, что ему кто-то звонил. Он пошел в кафе

«Боланьо», номер которого продиктовал диспетчеру для связи, и ждал, когда его соединят. Неужели журналист все-таки решил перезвонить? Он услышал щелчок переключения.

– У меня проблема, – возник в трубке голос Эммануэля Палабраса. Как всегда, он преувеличивает. Вскоре выясняется, что речь идет всего лишь о его рояле «Фациоли».

– Подождет до завтра, – ответил Эрхард. Рояль Палабраса он настраивал регулярно, каждый второй четверг месяца.

Палабрас не думал, что дело может подождать.

– У меня срочное дело, – сказал Эрхард. – А потом я к вам заеду.

Он зашел за Аасом и повез его назад, в «Дом святой Марисы».

По пути они почти не разговаривали. Эрхард не мог придумать ничего радостного, поэтому при прощании просто сжал плечо мальчика-мужчины.

Он проторчал на стоянке целый час. Потом повез к дюнам радостную молодую парочку. Только в шесть вечера раздражение и гнев начали понемногу отпускать его. Доставив семью туристов в аэропорт, он купил в буфете терминала сэндвич. На вкус сэндвич напоминал кусок картона. Картона со свежими, но совершенно безвкусными местными помидорами. Настоящее бедствие для острова: современные овощеводы стремятся отправлять как можно больше своей продукции на экспорт. Поэтому они выращивают в своих чистеньких теплицах идеально круглые помидоры, лишенные всякого вкуса и запаха. За едой Эрхард читал заголовки в сегодняшних газетах. В «Провинсии» напечатали большой репортаж о владельце самой большой оливковой рощи на острове; он переезжает на материк. Остаток картонного сэндвича он выкинул в мусор и расплатился с девушкой у стойки.

Вернувшись к машине, он увидел под дворником рекламную листовку курорта «Шератон-Бич – гольф и спа». Строительство курорта, начатое еще до финансового кризиса, наконец завершено; теперь курорт может побороться за туристов. На Фуэртевентуре много незаконченных, заброшенных отелей – они стоят памятниками наивным инвесторам и служат огромными ночлежками для живущих на острове бездомных. Отель «Олимп» в Корралехо по ночам светится огнями, там гремит музыка – вся аппаратура работает от генераторов. В недостроенной бетонной коробке устраивают дискотеки громкоголосые молодежные банды. Когда-то власти запрещали такие сборища, но в последнее время предпочитают смотреть на них сквозь пальцы. Куда же еще податься беднягам? Гораздо дороже предоставлять им место. В недостроенном «Олимпе» нет ни заграждений, ни заборов. В январе молодой человек упал с обрыва и разбился. Сирота, приводов не имел. Нанюхался клея, в крови сплошной алкоголь и наркотики. После того случая началась шумная кампания в прессе. Но власти куда больше озабочены бандами, чем опасными стройплощадками, которые уже много лет стоят заброшенные. Эрхард не против самозахвата таких зданий. Он сам побывал в положении бездомного и ночевал в недостроенных отелях. Он пил дешевое вино из бензиновых канистр и смотрел, как девчонки скидывают с себя одежду и бегают голые по тлеющим углям.

Посмотрев на часы, он поехал на север. Не очень его радовала встреча с Палабрасом-старшим, но сегодня он хотел отвлечься. Кроме того, красивый рояль, настоящий шедевр, всегда поднимал ему настроение. Во всяком случае, он надеялся, что и сегодня так будет.

Глава 26

В конце улицы Дормидеро аллея петлей огибает пальму. Ворота огромной усадьбы Палабраса-старшего находятся в самой дальней точке петли. Почему-то массивные кованые ворота автоматически открываются всякий раз, стоит Эрхарду подъехать. Другим гостям приходится звонить по телефону и ждать у ворот. Но только не Эрхарду. Он въехал на территорию и поставил машину у западного крыла – там обитает прислуга.

Эрхард выбрался из машины и пошел по лужайке. Скорее всего, Эммануэль сидит у входа и спит, уронив голову на живот, как будто у него сломана шея, или возится в своей теплице с кактусами. Он попросил служанку, девушку из племени масаи, колоть палец о различные кактусы, чтобы понять, хорошо политы растения или им нужна вода. Только так и можно все понять, объяснил он. Выйдя из-за живой изгороди, Эрхард увидел, что Эммануэль в самом деле спит на крыльце террасы. Кто-то позвонил в колокольчик, Эммануэль вздрогнул и проснулся, потом досадливо посмотрел на Эрхарда, как будто ждет его уже несколько часов.

– Ночес, – поздоровался он.

Девушка-масаи помогла ему встать, они вошли в дом.

Эрхард последовал за ними. Визиты к Эммануэлю никогда не доставляли ему особой радости, но он – лучший клиент Эрхарда. Кроме того, они давно знакомы: Палабрас-старший единственный регулярно платил Эрхарду за то, что тот настраивал ему рояль каждый третий четверг месяца. Конечно, он сразу приезжал, если Палабрасу казалось, что с роялем что-то не так. За пятнадцать лет Эммануэль лишь дважды попросил его приехать вне графика. Второй раз – сегодня.

Первый раз, когда Эммануэлю понадобились дополнительные услуги, никакая настройка роялю не требовалась; дело было в сыне, который исполнял поп-музыку. Тогда-то Эрхард и познакомился с Раулем. Эрхард осматривал рояль двадцать секунд, прежде чем заметил молодого парня в углу. Эрхард снова осмотрел рояль, взял настроечный ключ, осторожно провел головкой по струнам. Потом объяснил Эммануэлю, что с роялем что-то случилось. Исправить все, конечно, можно, но починка обойдется в целое состояние и займет несколько месяцев. Палабрас, человек крупный и решительный, пристально посмотрел на Эрхарда и вскинул руки вверх. Эрхард мог истолковать его жест только в одном смысле: «Он и так обошелся мне в целое состояние!» С самой первой встречи он ясно дал понять, что очень любит свой «фацци». Это стало ясно с самого начала.

Выходя, Эрхард поманил Рауля за собой. Тогда Рауль был долговязым и неуклюжим подростком.

– Я найду тебе настоящего учителя, – сказал он парню.

Если он хочет играть на «Фациоли», должен играть как следует. На деньги, полученные за ремонт превосходного рояля, он нанял лучшую местную пианистку, учительницу Виви, которая жила в Хорнале. Если Эрхарду было по пути, он сам забирал Рауля и вез его на урок. Рауль стал неплохим пианистом, хотя и не выдающимся. Он так самозабвенно исполнял Гершвина и Бернстайна, как будто вымещал на клавишах свое недовольство… Хотя Эммануэль уже не такой внушительный, каким был раньше, он по-прежнему сила. Даже со спины, когда он перекидывает через плечо одеяло, словно плащ. Он ходит шаркая и дышит с присвистом, словно идет не по собственному особняку к солярию в противоположном крыле, а по болоту.

С помощью архитектора и садовников Палабрас создал дом, лишенный звуков и запахов. Он не похож ни на один другой дом на Канарских островах. Оранжевые глиняные стены, бамбуковые вентиляторы, узорчатые колонны и бесконечные ряды львиных голов, видимо, должны наводить на мысли об Африке – колонизированном и ограбленном континенте, задыхающемся от ожиревших белых.