Читать книгу "Михаил, Меч Господа. Книга 3. Рейд во спасение - Гай Юлий Орловский"

– Среди людей это обычность, – заметил Михаил. – Печально, однако…

– В четвертой степени, – продолжил Азазель. – Метастазы проросли везде, даже в обоих полушариях мозга. Ни операция, ни химиотерапия уже не помогли бы…

– Ну-ну?

Азазель посмотрел строго и произнес раздельно и четко:

– Как сказали потом врачи, она усилием воли сумела мобилизовать защитные силы организма! Иммунная система, что до того не распознавала раковые клетки и принимала за свои, здоровые, вдруг на последнем издыхании рассмотрела наконец-то гадов, набросилась люто и за пару недель растерзала всех до единой! Бедная женщина едва не умерла от перегрузки печени и почек, которым приходилось перерабатывать и удалять все эти отходы.

Михаил смотрел с интересом.

– И этот случай не уникален. Я читал о подобном в твоем же Интернете.

Азазель взглянул на него исподлобья.

– Для глуховатых могу повторить. Оба случая не уникальны. Хотя и приходятся на три с половиной миллиона человек и на восемь миллионов каждый. Но, по моим базам данных, это первый случай, когда сходятся в одной семье.

– Когда-то да должно было такое случиться.

Азазель кивнул.

– Да, ты прав. И обезьяны могут напечатать «Войну и мир». Верю. Но если мне скажут, что вон там это случилось, я как-то не побегу смотреть на это вполне вроде бы вероятное чудо.

– Ты это к чему?

– Я все-таки, – сказал Азазель суховато, – проверю. Я как бы атеист, в чудеса не верю.

Михаил кивнул, дотащился до дивана, чувствуя себя безмерно уставшим. Жизнь среди людей выматывает бешеным ритмом, постоянно что-то происходит важное или опасное, сердце то почти засыпает, то колотится так, что вот-вот разнесет всю грудную клетку, а та мощь, которую удается взять от антисфирот, испаряется как бы сама по себе, даже когда он вот так лежит на диване.

Он, правда, не лег, у людей это считается чем-то неподобающим, только самый что ни есть плебс от кормушки сразу на диван, а сильные люди, что двигают мир, постоянно в работе, но сейчас пугает само это слово…

От большого настенного экрана донесся бодрый голос Азазеля:

– Судя по всем данным, в их семье все благополучно. Даже очень. Вот фотографии, а вот и сам парнишка.

Михаил повернул голову, Азазель двигает жестами по экрану фотографии мужчины и женщины, еще достаточно молодых, у обоих хорошие открытые лица, доброжелательный вид, таких каждый хотел бы в соседях, а еще несколько фотографий ребенка, начиная с младенца в пеленках.

С первого взгляда видно, что с ним не в порядке: застывшее лицо, все без улыбки, а все родители стараются ухватить для съемки момент, когда младенец улыбается.

Еще несколько таких же фото, а потом пошли чаще, где-то лет с пяти, живое улыбающееся личико, любопытные глазки, ходит и бегает по комнате, держа в руках игрушки.

Не поворачиваясь, Азазель сказал неторопливо:

– Но все-таки, все-таки… Надо взглянуть.

– Я с тобой, – вяло сказал Михаил.

Азазель посмотрел в его сторону с пренебрежением.

– А ты на что-то годен?

– Пара глотков из антисфироты, – заверил Михаил, – и снова на белом коне. Но могу и на черном, у меня он все равно белый.

Азазель покачал головой.

– Есть еще душевная усталость, она опаснее. Никакими быстрыми углеводами не убрать. В тебе душа Макрона, не забыл?

– Тогда… как?

– Либо отлежаться, – отрубил Азазель сурово, – либо дать себе пинка и встать!

– Я уже дал, – сообщил Михаил и поднялся. – Место наметил?

– Да. Готов?

– Указывай, – ответил Михаил.

Азазель ухватил его за плечи, Михаил как-то совсем бездумно сделал усилие для прыжка, Азазель же рядом, подошвы сразу оторвались от пола и моментально уперлись снова, только вместо стен квартиры простор, холодный ветер и дальние крыши домов.

– Прекрасно, – сказал Азазель, Михаил ощутил по тону, что тот в самом деле доволен. – Я задал точку финиша, а ты обеспечил перенос! Я даже пальцем не пошевелил. Растешь, Мишка. И не все истратил, верно?

Михаил прислушался к себе, кивнул.

– Да, что-то осталось… Где мы?

– На крыше, – сообщил Азазель насмешливо. – Я в этом городе не был, укромных мест не знаю, приходится в рилтайме по гугельным мапам… Пойдем вниз, к народу.

Глава 2

Михаил молча смотрел, как Азазель умело и чуточку хвастливо открыл запертую железную дверь, кивнул ему приглашающе, Михаил первым побежал по ступенькам вниз.

Слышно было, как Азазель гремит дверью, запирая снова. Михаил вышел на площадку к лифту, а когда появился Азазель, дверцы кабины приглашающе открылись.

Спустились чинно, как степенные люди, а не вскрывающие двери воришки. На улице прохладно, неприятный ветер и здесь, Азазель поморщился, огляделся по сторонам.

– Нужен автомобиль, – сказал он.

– Ехать далеко?

– Нет, – ответил Азазель, – просто древний зов цивилизации. Портит она всех нас, Миша. Я все серьезное привык решать в мягком кресле. Как и несерьезное. И чтоб со всех сторон гаджеты. Всякие. Даже ненужные, но приятные. Это как слоники на комоде в старину.

– Какие слоники?

– Фарфоровые, – ответил Азазель безразличным голосом. – Забудь, это лирическое отступление, я же поэт-импровизатор.

– В городе три пункта сдачи в аренду, – ответил Михаил. – Вон реклама.

Азазель отмахнулся.

– Долго возиться. Вон там, перед офисом, на стоянке, их штук пятьдесят.

– Воровать нехорошо, – напомнил Михаил.

– А мы не воруем, – пояснил Азазель. – Одолжим на часок, потом законопослушно вернем на прежнее место. Только не разбрасывай в салоне шкурки от бананов. И фантики от конфет.

– Можно подумать, – фыркнул Михаил, – ты сейчас их купишь!

– Куплю, – ответил Азазель серьезно. – Люблю смотреть, как ты борешься с адскими муками соблазна. Вернемся, велю Сири наготовить побольше блинчиков с мясом! Видел, ты их уничтожаешь быстрее, чем лесной пожар сухую солому в жаркий день в солнечной Калифорнии.

Михаил с надменностью промолчал, Азазель уверенно пошел в сторону охраняемой автостоянки, на ходу выудил из кармашка смарт, Михаил смотрел с неудовольствием, нашел время играть, но Азазель потыкал на ходу пальцем в экранчик, красный огонек перед ними на входе сменился дружелюбно-зеленым.

Все-таки Михаил нервничал, когда Азазель выбрал автомобиль, открыл и пригласил садиться на правое сиденье. За это время тревогу не поднял ни сам автомобиль, ни охранные системы на выезде, ни вообще никто в мире, словно их и не существует.