Читать книгу "Легендарные разведчики - Николай Долгополов"

Мама была интересной, на мой взгляд, даже красивой, очень красивой. И было у нее немало поклонников. Училась только на «отлично». И вдруг в десятом выпускном классе неожиданно получила двойку за контрольную по математике. А написала-то всё правильно. И тогда в первый раз пошла в школу моя бабушка Дуся: что, собственно, происходит? Проведенное ею «следствие» установило, что в школе появился молодой учитель математики, который был не прочь проводить дополнительные занятия с десятиклассницей после уроков. И решился ради этого влепить отличнице Троян двойку за контрольную. После воспитательной беседы с матерью ученицы пришлось ему поставить Наде Троян отличную оценку.

А у мамы был красный аттестат, который позволял без экзаменов поступать в любой институт. Она выбрала московский Первый медицинский, санитарно-гигиенический факультет. Почему? Да потому, что на сангике была возможность попасть в общежитие, а на лечебном факультете — нет.

Но второй курс пришлось начинать в Минске: отец нашел работу на шоколадной фабрике «Большевичка», она до сих пор радует минчан конфетами. И семья воссоединилась.

Вот интересная фотография. На обороте надпись — день рождения Петра. Кто такой Петр, я не знаю, но карандашиком написано «суббота, 21 июня». Смотрите: за окном темно, а в июне темнеет поздно. Следовательно, ориентировочно это — часов 11–12 ночи. Ребята радостно отмечают день рождения, и никто не подозревает, что через несколько часов их жизнь круто изменится. В следующую субботу Минск уже будет занят фашистами.

Вся семья оказалась в оккупированном Минске. Мама сразу же начала борьбу. Оружием студентки мединститута были находчивость, решительность, смелость. Еще в школе прекрасно выучила немецкий. Это ей потом не раз помогало. Говорила без акцента, и немцы считали ее фольксдойче.

Уже в первые дни войны немцы устроили концлагерь на том самом месте, где Надя любила отдыхать с ребятами. Она знала, как туда подобраться незамеченной, да и фашисты в то время еще не были осторожными. И мама вместе с подругами перебрасывала за колючую проволоку хлеб, тряпки, смоченные водой, чтобы пленные могли хоть как-то утолить жажду. Она с девчонками помогла нескольким военнопленным бежать из концлагеря.

Дома у нее был радиоприемник, и она слушала сводки Совинформбюро. Писала листовки, расклеивала их. Делала примерно то же, с чего начинали краснодонцы из «Молодой гвардии». Никакой серьезной организации не было.

В 1942 году семья переехала в небольшой городок Смолеви-чи километрах в сорока от Минска. И мама устроилась в контору «Торфзавода». Знала, что в тех местах действует партизанский отряд, народ об этом уже поговаривал. Но как установить связь с партизанами? Чувствовала, догадывалась, что ее подруга, медсестра Нюра Косаревская каким-то образом с партизанским отрядом связана. Но та на расспросы не отвечала, молчала.

Однажды мама случайно услышала разговор между двумя немцами: запланирована карательная операция по уничтожению отряда. Мама всё бросила, побежала к этой Нюре: «Слушай, можешь мне верить, можешь — нет, но попробуй предупредить ребят, что здесь будут каратели». Подруга промолчала, но когда приехали несколько грузовиков и солдаты, выстроившись в цепь, начали прочесывать лес, то обнаружили там только погасшее партизанское кострище.

Через неделю Нюра подошла к Наде: «С тобой хотят познакомиться партизаны. Ты должна будешь прийти на поляну на краю города в лесочке, встать около большого дуба и три раза свистнуть». Сюжет прямо из пушкинского «Дубровского».

Мама взяла велосипед, добралась до поляны. Но свистеть не умела и прихватила милицейский свисток. Стала перед дубом и три раза свистнула — тишина. Походила-побродила, свистнула еще три раза. Решила: что-то перепутала, села на велосипед, чтобы уехать обратно.

И прямо перед ней зашевелился куст. Вылезает парень чуть постарше ее и спрашивает: «Ты чего здесь делаешь?» Отвечает: «Гуляю». А он: «Ты прямо соловей-разбойник, нас всех перепугала. Думали, это полицейская облава». Так мама познакомилась с бойцами партизанского отряда «Буря», который входил в разведывательно-диверсионную «Бригаду дяди Коли». Ее возглавлял старший майор госбезопасности и будущий Герой Советского Союза Петр Григорьевич Лопатин.

Раньше было принято считать, что партизанские отряды — образование стихийное. Но теперь-то мы знаем, что их действия координировались Центральным штабом партизанского движения, который возглавлял Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко. И было у партизанского движения два направления. Тем, что создавалось в первые месяцы 1942 года знаменитым ныне Четвертым управлением НКВД СССР, руководил из Центра генерал Павел Анатольевич Судоплатов — легенда советской разведки. Главная задача — разведка и диверсии. Большинство военных фильмов о разведчиках — и «Фронт за линией фронта», и «Фронт без флангов», «Часы остановились в полночь» (о казни Кубе), и множество других кинокартин и книг как раз о бойцах этого самого Четвертого управления. В Москве, в районе Измайловского парка в учебных лагерях готовились разведчики-диверсанты. Помимо разведки и диверсий задачей радистов, подрывников, бойцов, владевших всеми видами оружия, было создание отрядов из местных жителей с твердой воинской дисциплиной.

К примеру, в момент высадки в немецком тылу в отряд Петра Лопатина входили 12 человек. Ядро — из чекистов, пограничников. Затем отряд превратился в огромную бригаду, состоявшую из нескольких подразделений.

Ну, и, назовем это вторым направлением, — стихийно возникавшие партизанские отряды из местных жителей, сбежавших из плена или попавших в окружение солдат и командиров. Их тоже постепенно брал под опеку Центральный штаб партизанского движения.

В один из лесных отрядов «Бригады дяди Коли» перешла вслед за мамой и вся наша семья, включая и маминого брата Женю. Бабушка моя в свои тогдашние 40 лет стала кашеваром. Дедушка помогал по хозяйству, выпускал партизанскую газету, оба воевали.

Пишут, что мама была медсестрой, но из ее рассказов я понял: в 1942-м, это уж точно, оказалась она вторым номером пулеметного расчета. Участвовала в боевых операциях.

Наиболее значительная из них — рельсовая война. Каждый немецкий эшелон — несколько батальонов живой силы, десятки танков и артиллерийских орудий. За два с половиной года разведывательно-диверсионная «Бригада дяди Коли» пустила в Белоруссии под откос 328 немецких эшелонов — получается, что несколько дивизий.

Дело было рискованное. Если кто сейчас мирно едет в Минск на поезде, то сразу видит: в двухстах метрах от железной дороги — лес молодой, а дальше — высокий, старый. Немцы леса вырубали, не давали партизанам подойти близко к железнодорожному полотну, его берегли, тщательно патрулировали. Перед проходом важного эшелона обязательно проверяли, заминировано или нет, пуская дрезину. А прямо перед эшелоном шла платформа с пулеметчиками. Делали всё, чтобы предотвратить партизанские диверсии.

Поставить мину было реально единственным способом — только под носом у врага. Мины были двух видов — контактные и те, что взрывались при поджигании бикфордова шнура.

Отряд «Буря» состоял в основном из молодых ребят, года по 23–24. Комиссаром был дядя Рома. Так у нас дома называли его после войны, фамилии уже и не помню. Худенький, тихий, скромный и застенчивый еврей, потом перебравшийся в Израиль. И здоровенные бойцы-бугаи относились к нему поначалу несколько снисходительно.