Читать книгу "Дело Галины Брежневой. Бриллианты для принцессы - Евгений Додолев"

Бориса Буряца переводят на так называемую «химию» (якобы для работы на строительстве алюминиевого завода) в Саяногорск.

Галина продала отцовский лимузин Nissan President настоятелю Почаевской лавры.

* * *

Из протокола допроса обвиняемого Умарова Хамдама — бывшего первого секретаря Ферганского обкома партии: «Теребилова В. И. я знаю как депутата Верховного Совета СССР от Кокандского избирательного округа 8-го, 9-го, 10-го и 11-го созывов. Прилетал он в Коканд через Ташкент. Оттуда нам сообщали, что он тогда-то и тогда-то будет в Коканде, номер рейса, и мы его встречали. Встречали, как правило, первый секретарь обкома, председатель исполкома, первый секретарь горкома и председатель Кокандского горисполкома. Обычно после встречи в аэропорту мы сопровождали Теребилова в Дом приезжих зеленхоза, давали ему немного отдохнуть, обедали, составляли план работы. Проживал Теребилов и питался за счет города, то есть деньги он за это не платил. Часто с Теребиловым приезжал и Председатель Верховного суда Узбекистана, в последнее время это был Йигиталиев. Приезжал он, как правило, на один день, уезжал также через Ташкент. Теребилову я передал две взятки по 15 000 руб. Первый эпизод был в 1983 году: мы с женой приезжали отдохнуть в подмосковный санаторий ЦК КПСС «Барвиха». Тогда Теребилов пригласил нас с женой к себе на дачу. В один из выходных дней пришла машина от Теребилова, и мы с женой поехали к нему. Дача Теребилова находится недалеко от санатория. Я с собой прихватил коробку с грушами, яблоками, сухофруктами и туда же положил завернутые в бумагу деньги — 15 000 руб. Как только мы приехали на дачу к Теребилову, разделись, и тут же я эту коробку занес в комнату. Сказал, что вот фрукты, гостинец по нашему обычаю. При мне Теребилов коробку не вскрывал. Поблагодарил и пригласил к столу. Тогда остро стоял вопрос о строительстве промышленных объектов в Коканде, объектов социального, культурно-бытового назначения. Из них главный — реконструкция чулочно-прядильного комбината. Решался тогда вопрос и о строительстве Новококандского химкомбината. Чтобы заинтересовать Теребилова в решении этих вопросов, я и дал ему 15 000 руб. Они решились положительно, и помощь исходила действительно от Теребилова. Он «пробил» эти вопросы через Совет Министров, Госплан, ЦК. Второй эпизод взятки имел место в предпоследний приезд Теребилова в Коканд в 1985 г. Как обычно, получив сведения о его приезде, я выехал в Коканд, чтобы встретить его. Теребилов прибыл со своим помощником. Разместились я, Теребилов и его помощник в Доме приезжих зеленхоза. Пробыли мы с Теребиловым в Коканде три дня. В день его отъезда я зашел к нему в комнату. Сам Теребилов был в туалетной комнате, а его чемодан стоял на столике и был приоткрыт. Я положил 15 000 руб., завернутые в бумагу, в чемодан, на вещи. Вышел из комнаты. Потом все позавтракали и проводили Теребилова в аэропорт. Я считал своим долгом отблагодарить Теребилова за то, что он уже сделал для области и что еще для нас сделает.»

Из протокола допроса обвиняемого Усманходжаева И. Б.: «…После избрания меня на должность первого секретаря ЦК КП Узбекистана Владимир Иванович в числе первых связался со мной по телефону правительственной связи и тепло поздравил. При этом заверил, что будет оказывать всяческую помощь в решении стоящих перед трудящимися республики задач. Мне было лестно слышать добрые слова от такого уважаемого человека. Осенью 1985 г. Владимир Иванович прибыл в республику для встреч с избирателями. После поездки в Ферганскую область, вернувшись в Ташкент, он зашел ко мне в ЦК и рассказал о встречах, наказах избирателей. В беседе я воспользовался случаем и попросил Теребилова увеличить штаты судебных работников Узбекистана и прислать нам грамотных и квалифицированных специалистов. В ответ Владимир Иванович мне сказал, что данный вопрос разрешить практически невозможно. Мы договорились встретиться за ужином в гостинице ЦК. Ужинали в уютном кабинете, были вдвоем. Кушали плов, пили сухое вино, говорили о делах республики. Я еще раз поставил вопрос об укреплении судебной системы республики.

Утром у себя в кабинете положил в дипломат черного цвета красочные альбомы и буклеты об Узбекистане и деньги — 20 000 руб. в конверте. Приехал к Владимиру Ивановичу в номер. Поставил на пол дипломат с деньгами и книгами, сказал, что подарок от меня. При этом сообщил, что там двадцать тысяч денег и книги. Он поблагодарил меня, взял дипломат и отнес его в спальню. Я попрощался и ушел. Спустя некоторое время Теребилов мне позвонил и сообщил, что смог разрешить вопросы о расширении штатов судебных работников республики. Действительно, в 1986 г. Верховным судом СССР Верховному суду Узбекистана было выделено 24 или 26 дополнительных единиц судебных работников.

Вторую взятку Теребилову я дал в 1986 г. Мы встретились с ним у меня в рабочем кабинете. Разговаривали о встречах с избирателями. Я попросил Владимира Ивановича подождать минутку. В комнате отдыха в сейфе взял два конверта по 10 000 руб. в каждом. Давать меньше, чем первый раз, неудобно. Передал Теребилову обе пачки, всего 20 000 руб. При этом подумал, что он может еще пригодиться в будущем. Уже в 1987 г. по моей просьбе он увеличил штат судебных работников на 15 человек. Первый раз давать взятку Председателю Верховного суда СССР было, честно говоря, страшновато. Потом понял, что он такой же хапуга, коррумпированный преступник, облеченный властью, как и многие ему подобные представители из Москвы, которым я давал взятки ранее»..

1986 и 1987. Борис Буряца

1986. Первые противоречия перестройки. Идет борьба с нетрудовыми доходами и развивается индивидуально-трудовая деятельность. XXVII съезд Компартии разразился разрешенным свободомыслием. Последний шаг в борьбе с пьянством был традиционным — повысили цены, в том же августе принято историческое постановление о прекращении работ по переброске рек. Тонет «Адмирал Нахимов», первые полки выходят из Афганистана. Мы с удивлением замечаем, что жизнь меняется. Не нужно учить наизусть бессмертные строки вождей, можно не вступать в политические организации. Это, пожалуй, самый спокойный год. Если не вспоминать Чернобыль. Апрельский взрыв на Украине, цену которого мы еще не познали, стал страшным символом 86-го. Мы уже смелы, мы говорим об этом, но мы бессильны перед трагедией.

Гласность в баталиях 86-го, и в прессе начинается стремительная гонка на опережение. Все это сопровождается невиданным доселе читательским бумом.

14 января Юрий Михайлович Чурбанов арестован по подозрению в коррупции по так называемому «узбекскому делу».

6 февраля арестант пишет письмо генсеку:

«Уважаемый Михаил Сергеевич!

Решениями XXVII съезда КПСС и последующих Пленумов ЦК намечена и претворяется в жизнь стратегическая линия партии по всесторонней перестройке нашего общества, в том числе политической перспективы в области воспитания и подготовки кадров во всех звеньях управления. Январский Пленум ЦК КПСС с особенной четкостью и детализацией конкретизировал главные направления по этим давно назревшим ключевым вопросам. Я отчетливо понимаю и осознаю всю полноту ответственности за совершенные лично мною преступления, выразившиеся в систематическом взяточничестве, не хочу при этом ссылаться на обстановку, царившую в то время, и готов нести любое наказание. Мною на следствии занята позиция рассказать только правду и действительное положение дел. Я буду всячески содействовать следствию и в дальнейшем по этим вопросам и не хочу, чтобы взяточничество впредь повторялось, особенно в Узбекистане, где мне неоднократно приходилось бывать за последние десять лет. Как коммунист и гражданин, я не могу оставаться равнодушным и безучастным к тому, что происходило в Узбекистане во время Рашидова и абсолютно ничего не изменилось и в настоящее время при Усманходжаеве.