Читать книгу "Оружейная машина - Уоррен Эллис"

Кто убит из этого оружия: Маттео Нардини, Нижний Ист-Сайд, 2002 год. Никаких ассоциаций, в газетах, похоже, об этом не писали. Тэллоу отложил этот лист в сторону.

А дальше шел полуавтоматический «Лорсин».380. Таких «Лорсинов» он на улицах перевидал более чем достаточно. Продавали их по тридцатке, а покупали, в основном, чтобы попонтоваться — пистолет был жутко ненадежный. В отделе их долгое время называли «ствол сутенера-неудачника». Делали их из цинкового сплава, и они разлетались на части от сурового взгляда. Тэллоу прекрасно помнил, как однажды в участок притащили одного такого сутенера-нищеброда: тот сдуру открыл огонь по полицейским из «Лорсина», а у пистолета возьми да и отвались ударник, да так, что деталь влетела горе-стрелку прямо в лоб, и идиот повалился наземь без сознания.

В отчете говорилось, что оружие подверглось множественным модификациям. Опять то же самое: его подопечный выбрал пистолет, из которого никто в здравом уме стрелять бы не стал, и восстановил его до кондиции, которая гарантировала результат. Значит, этот пистолет для нашего парня что-то значил, не случайно он его выбрал. Но почему «Лорсин»? Чего-то тут не хватало для полной картины, чего-то он тут не додумал…

— Ни один человек в здравом уме… — сказал себе Тэллоу и мрачно усмехнулся.

Покусывая губу, он запустил поиск по пистолету. Просматривая выпавшие результаты, обратил внимание на одно предложение: «Весьма распространенная среди уличных преступников модель; распространенность связана, главным образом, с тем, что охрана на заводе-производителе славилась небрежностью». Тэллоу это знал — на самом деле ему о том как-то сказал Розато — но нынешнее дело поместило факт в новый контекст…

Тэллоу прочитал в досье, что Дэниэл Гарви, чье тело было обнаружено в 1999 году на авеню А с пулей в затылке, оказался старым знакомцем: его неоднократно забирала полиция, и он получил несколько сроков за мелкие кражи.

Тэллоу откинулся в кресле и прикинул, какой тут вырисовывается сюжет.

Вора убили из краденого пистолета.

Шито белыми нитками на самом деле…

С другой стороны, сюжет вполне в духе тех историй, что уже нарисовались вокруг этого дела.

Третий пистолет: «Ругер», девять миллиметров, предохранитель поврежден, убит Марк Ариас, Вильямсбург, 2007, нераскрытое убийство.

Эх, ему бы побольше интересоваться пистолетами, глядишь, чего-нибудь да вспомнил… Хорошо бы узнать, кого убили из кремневого пистолета.

Четвертый пистолет: «Беретта» М9. Никаких ассоциаций.

Он отложил планшет, потом отодвинул ноутбук, затем, оставляя за собой дорогу из скорчившихся на полу предметов одежды, добрался до кровати и завалился спать.

Восемнадцать

[показать личные сообщения в «Твиттере»]

С МейченУ: ПОЗВОНИ С ФОНАРИКА НЕМЕДЛЕННО

С Весто911: с фонарика? я те че Стрингер Белл?

С МейченУ: ПОЗВОНИ ГОВОРЮ. КО МНЕ ТУТ СТАРЫЙ ДРУГ ТОЛЬКО ЧТО ПРИХОДИЛ

С Весто911: твою мать.

Сообщения «Блэкберри» [время отправки] [ДжВ] Позвони мне [ЭТ] у меня ужин с комиссаром и Ванда эта психическая тоже там. Может, про нее тоже придется поговорить [ДжВ] А вот с этим у нас проблемка [ЭТ] какого хрена [ДжВ] Я еду в даунтаун. Выйди и позвони говорю

Пост в блоге [пользователь: эмилив] [подзамочный] Я думаю, интерес к финансам всегда тесно связан с интересом к делам властей предержащих. И интересом к месту, где работаешь. Когда я только пришла на Уолл-стрит, я хотела прежде всего научиться работать под сильным прессом. Но очень скоро поняла, что не смогу быть хорошим работником, не располагая информацией о реальных денежных потоках, о том, от кого и к кому они текут. И о местах силы, вокруг которых они закручиваются и к которым тяготеют. И я думаю — пусть это и прозвучит банально! — что это неизбежно приводит тебя к изучению истории.

И вот оказалось, что я, прекрасно осведомленная о крупных банкротствах по всему финансовому миру, даже не представляла себе, что сижу как раз на месте, где произошла самая первая американская финансовая катастрофа. Да, я говорю об Уолл-стрит, об улице, получившей свое название от стены, построенной голландскими поселенцами вокруг Нового Амстердама. Стена защищала их от индейского населения, потом она протянулась до самой береговой линии, нынешней Перл-стрит. Именно на Уолл-стрит хитрые бизнесмены семнадцатого века заключали сделки с местными индейцами, жившими в Вапузе и других поселениях племени ленапе на острове, который они называли Манахатта.

Европейцы заметили, что индейцы очень ценили вещь под названием «вампум», или «белые шнуры». Они представляли собой длинные низки из раковин, сплетенных в полосы или пояса. Применялись они по-разному. Сложный узор и многоцветность делали из вампума прекрасное средство коммуникации. Он мог использоваться и как запись о каком-то событии — прямо как наши гобелены. Сохранились фотографии поясов-вампумов, изготовленных в честь заключения договоров. Вампумы хранили коллективную память и традиционные сюжеты, передавая их из поколения в поколение — важнейший культурный инструмент в обществе, не знавшем письменности. Одним словом, вампум обладал огромной ценностью для индейцев.

Европейцы сразу по прибытии попытались наладить торговлю с коренными жителями и, увидев, как популярен вампум, сразу поняли: вот она, местная твердая валюта. Поэтому они тут же принялись изготовлять собственные вампумы. Сначала, наверное, им было непросто, как непросто подделать чужую валюту с непонятным курсом. Однако у европейцев имелось важное преимущество: коренные жители Манахатты принадлежали к культуре каменного века. А европейцы семнадцатого столетия пользовались металлическими инструментами, да и не будем забывать, что прибыли они с континента, которому осталось меньше века до пика промышленной революции.

Похоже, туземцы поначалу видели в этом некую странную попытку наладить контакт. Европейцы ведь изготовляли вампум, вещь, обогащенную культурными смыслами, а обменивали ее на меха и пищу. Не удивлюсь, если местные чувствовали, что они где-то обязаны европейцам, что им нужно принять этот странный, бесполезный вампум и обменять на товары, без которых европейцам не выжить.

Естественно, вскоре случилось неизбежное. Голландцы перенасытили крохотный первобытный рынок поддельными вампумами. Они ведь производили их в огромных количествах, а в крохотных деревнях Манахатты востребована была лишь малая часть изготовленных товаров. Итак, Уолл-стрит спровоцировала первую в Америке финансовую катастрофу и стала ее главным действующим лицом. Однако меха, еда и другие товары, выменянные у индейцев-ленапе на поддельную валюту, позволили Уолл-стрит разрастись, и европейские кварталы постепенно поглотили деревни вроде Вапуза. Однако само это место никуда не делось. Оно погребено под фундаментами небоскребов делового центра, но остается местом силы. И нет, я не думаю, что его сила смешалась с новой силой Уолл-стрит.

Я думаю, что оно ждет своего часа в тихой дреме и в этом полусне-полужизни помнит о прошлых обидах и копит силы для мести.