Читать книгу "Девочка из города - Любовь Воронкова"

Аниска уходит из дому

Давно перестали петь соловьи, и кукушка в лесу примолкла. Наступил богатый июль месяц, с жаркими днями, с ясными зорями, с лесной земляникой и красной смородиной…

На лугах созрели травы. Начался покос. Тетка Прасковья опять позвала ребятишек:

– На Дмитров луг сено ворошить!

Аниска схватилась за грабли, но мать сказала:

– Подожди, подожди. На луг тебе идти не придется.

Аниска нахмурилась:

– Лиза пойдет, да?

– Лиза с Николькой будет.

– А я?

– А ты пойдешь в Корешки. К тете Анне.

– Что?!

Оказалось, что тетка Анна, материна сестра, наказывала прислать к ней кого-нибудь из девочек – Лизу или Аниску – на время покоса. У них косьбы много, а тетке Анне от маленького Гришутки никуда отойти нельзя. У них в Корешках, на беду, детский сад закрыли – заболел кто-то из ребятишек, там теперь карантин. Так вот, пусть придет кто-нибудь, поживет у нее недельку, Лиза или Аниска, пока жаркие дни стоят…

– Вот ты и пойдешь, – закончила мать, – а то совсем одичала, дома не знаешь, в доме ничего делать не хочешь…

– Только и знает – в лес да в лес, – ввернула Лиза.

Аниска молча глядела на мать. Косые серые глаза ее с большими ресницами были похожи на цветы.

Матери стало жаль Аниску, но сделать ничего было нельзя: она уже обещала тетке Анне. А чтобы скрыть слабость сердца, она сказала сурово:

– Ну, что глядишь? Собирайся. Авось не в чужое царство-государство уходишь! Вон они, Корешки-то, с горы на гору видно!

– Я не буду из дому убегать, – сказала Аниска, – я боюсь в чужую деревню…

– Авось не съедят.

– Я буду с нашими девчонками… на покосе. Мамка, не посылай меня в Корешки!

Аниска отвернулась.

– Ну вот еще – теперь слезы! – сказала мать. – Как будто ее из дому гонят. Через неделю опять со своими девчонками будешь, никуда они не денутся. На вот чистый платок, повяжись да и отправляйся. Вон уж и на работу звонят…

Мать с рук на руки отдала Лизе Никольку и поспешно вышла из избы. Глупая какая девка – плачет, будто на век из дому уходит! И не послала бы, да ведь обещано!

Лиза молча поглядывала на Аниску. Конечно, не очень-то хорошо, что Аниска уйдет – Николька теперь так и будет на Лизиных руках.

– Мам, – сказала Лиза, – а почему это мы Никольку в ясли не отдадим? Отдали бы в ясли, да и все!

– А что, у нас дома с Николькой посидеть некому, что ли? Пускай в ясли несут, кому ребенка оставить не с кем. А у нас своих нянек хватает. Нечего в яслях место зря занимать!

Аниска повязалась белым платком с каемочкой и со слезами на ресницах вышла на крыльцо. Девочки шли мимо с граблями на плечах.

Светлана тоже была с ними и тоже, как настоящая колхозница, несла грабли на плече.

Аниска выбежала к дороге:

– Светлана!

Девочки остановились, обернулись.

– Что тебе? – спросила Светлана.

– Я в Корешки ухожу.

Светлана приподняла тонкие бровки:

– Ну, а я что? Я же не бригадир…

– Я ведь на все дни ухожу…

– Ну что ж, счастливо! – улыбнулась Светлана. – Приходи скорее! – И помахала рукой: – До свиданья!

Девочки пошли дальше. Верка затянула песню. Аниска постояла, посмотрела им вслед. Но видела она только одну Светлану, ее светлую голову, ее голубое платье.

Потом повернулась и молча, с тяжелым сердцем пошла по дороге в Корешки.

Неожиданно, уже под горой, ее догнала Катя.

Аниска оглянулась на ее голос и хмуро ждала, что она скажет.

Катя, запыхавшись, подбежала к ней и протянула ей книжку в пестрой обложке. Это была любимая Катина книжка сказок, которую она берегла и никогда никому не давала.

– Возьми с собой, – сказала она Аниске каким-то незнакомым, теплым голосом, – а то, может, тебе скучно будет! Потом отдашь.

У Аниски посветлели глаза. Она взяла книгу и в изумлении смотрела на Катю, не зная, что сказать.

Но Катя и не стала ждать ее слов. Она повернулась и побежала по тропочке на гору сквозь кусты, подпираясь граблями.

Царство-государство

Толстоногий Гришутка был непоседа. То он старался влезть на подоконник и сваливался оттуда, то застревал где-нибудь в щели забора, то забредал в крапиву и ревел там на всю деревню. Аниске часто хотелось нашлепать ему хорошенько, но Гришутка был ябеда, живо все матери расскажет. А тетка Анна сердитая, долго думать не будет, сейчас и даст подзатыльник.

Аниске казалось, что нет ни одной деревни хуже, чем Корешки, – улица бугристая, избы неприветливые, пруд совсем зеленый, набитый тиной и ряской… А лес так далеко, что, пока дойдешь, тебя солнцем испечет, как картофелину.

Тетка Анна целые дни проводила на покосе. Крепкий запах сена доносился и в деревню. В деревне стояла сонная, скучная тишина.

Аниске представлялось, как в Зеленых Горках веселая бригада работает на сенокосе: ворошат, подгребают, складывают скирдушки… Поспевает ли за ними Светлана? Наверно, нет – ведь она и охапки-то таскать не умеет.

Издали все кажется хорошо. Аниска забыла, как девчонки дразнили ее Косулей, как не принимали играть, как Светлана убегала от нее… А если когда и вспоминала об этом, то не сердилась. И кроме того, там были субботы и воскресенья, когда приходил отец домой!

Знойные тягучие дни были безнадежно тоскливы. Аниске казалось, что она уж так давно ушла из дому, что, пожалуй, теперь даже и дорогу забыла в Зеленые Горки. А до конца покоса было еще очень далеко. И, если бы не Катина книжка, неизвестно, как Аниска терпела бы эту тоску.

Однажды утром Гришутка разбил чайную чашку. Аниска собрала черепки и закинула в крапиву. А после обеда, только ушла тетка Анна, Гришутка залез в шкаф и рассыпал крупу.

– У, баловник! – рассердилась Аниска. – Вот убегу от тебя!

Она собрала крупу, закрыла шкаф и взяла Гришутку за руку:

– Пойдем. Ты в избе только бедокуришь.

Они вышли на скошенные усадьбы. Эти усадьбы лежали светлые, пустые и немножко печальные. Аниска потащила Гришутку дальше по тропочке – в поле. Тропочка привела их в рожь. Бледно-желтые блестящие стебли густо и высоко поднимались по сторонам, колосья ласково шуршали над головой, задевали волосы, а вверху синела жаркая полоска неба.

– Мы куда? – спросил Гришутка.

Аниска не ответила. Гришутка дернул ее за платье.

– Куда мы? – закричал он. – Я не хочу! Жарко!