Читать книгу "Городские проказы, или Что случилось в День Дурака в Нордейле - Вероника Мелан"

– А ты играл с ними на странных инструментах?

– Играл, – признался Майкл и смутился. – А что делать было? Не говорить же людям – тем более старым, что я не тот, за кого меня «выдали»… Вот нашла мне, блин, ученичков!

И мы хохотали. Целый час продолжали перебирать подробности каждой истории, делились тем, что каждый пережил сегодня – что чувствовал, о чем думал, как нашел идею для «мщения», как реализовал… Бесконечный тема для общения. Тайра рассказывала про валторну и птиц, я про утреннюю шутку Дрейка и о том, как мы потом ходили за супом. Мак ухмылялся, повествуя, что никогда в жизни не испытывал схожих ощущений с теми, какие уловил, наевшись странного супа, Рен лишь улыбался и качал головой. Эльконто в который раз опросил присутствующих про его «синеву», и Тайра, наконец, призналась в содеянном. А когда он попытался вытащить ее из-за стола и отнести к бассейну, завизжала, что теперь любая вода будет делать его «синим», за что тут же была окрещена «ведьмой» и отпущена на свободу.

– Тьфу на вас, бабы! – басил снайпер возмущенно. – С вами лучше не связываться! То в булки положат поносных ягод, то воду заколдуют! Все, подамся я в монахи…

– Чтобы объедать их склад по ночам, учить праведников матеркам и рассказывать им, как стрелять по фонарикам из винтовки? – умилялась Ани-Ра.

– Противные! Вы все противные! – Ревел Дэйн медведем. – Сделали из меня посмешище!

Реветь-то ревел, а сам, между прочим, полчаса спустя (кажется, это заметила только я) намазал круассан Логана джем-дристаном.

И тот – храни его Господи – съел булку.

Наверное, одним из самых приятных моментов любой из наших вечеринок, был торт, и Антонио не подкачал и на этот раз. Когда истории закончились, с тарелок исчезли закуски, горячее, и настало время чаепития, к столу на серебристой позвякивающей по газону тележке был подвезен крытый огромным колпаком торт. И посмотреть на него, – что являлось правилом, прежде чем резать очередной шедевр на кусочки, – собрались все присутствующие.

До того, как снять колпак, Антонио, ласково поглаживаемый по пухлой руке Клэр, даже толкнул речь о том, как вдохновлено он сегодня «ваял», разбавляя настрой «двумя каплями» вирранского красного. О «несущемся вдаль воображении, о полете фантазии, о неуемном фонтане любви к каждому исполняемому другу», в потоке которого повар творил, слушали с удовольствием.

А после подняли колпак.

И ахнули.

Потому что на гладкой поверхности зеркальной глазури зеленого, как газон Эльконто, цвета, стояли фигурки всех присутствующих. И какие фигурки! Не знаю, как остальные, но я взирала на них с ужасом и восторгом одновременно.

Вот это Антонио… Вот это фантазия…

Интересно, сколько он выпил, когда лепил их? Сидящего на унитазе толстого борова-Эльконто со спущенными штанами и спутанным ежиком из белых волос. Улыбающегося совершенно дебильной улыбкой и как будто пьяного. Накренившегося и выглядящего, как зомби, Мака Аллертона с руками-крюками, перекошенным ртом и склабящегося в поисках добычи. Лайзу, размахивающую собственным платьем – Лайзу – ой-ой! – в бюстгальтере и в плавках. Навалившуюся на пацанку-Райну Элли с флажком «Девы рулят!» в руке. И та, и другая, кажется, пытались по-хулигански свистеть – их пальцы были засунуты в улыбающиеся рты. Меган, держащую позади Дэлла огромную бомбу с пикающим таймером и проводами, и бреющего газон опасной бритвой Аарона. А у Баала на голове обнаружились два совершенно пионерских хвостика…

Остальных я рассмотреть не успела, потому что в этот момент повар завизжал. Сжав в трясущихся пальцах белый колпак, он с ужасом взирал на сахарных фигуркок собственного производства, и, не переставая, визжал.

– Тони-Тони… – трясли его за рукава. – Антонио, все хорошо?

– Это не я! – визжал вирранец. – Я «это» не лепил. Это не я!!!

– Тони, сколько ты выпил, прежде чем «наваял» это? – шепотом ужасалась Клэр, озвучив вслух мой собственный вопрос.

– Это НЕ Я!!! – Продолжал верещать Антонио – всего за несколько минут созерцания торта он успел покрыться пятнами и потом одновременно, и теперь, кажется, собирался грохнуться в обморок. – Это все они! Они, противные! Это все они!!!

– Кто? – вопрошали вокруг. – Кто? Кто? Кто?

И в этот момент мы все увидели «кто».

Потому что фигурки вдруг ожили и превратились во всем нам знакомых фурий, которые с визгом и смехом скатились с торта (не попортив при этом глазурь) и разбежались по газону.

– Я вас догоню! – Заорал мгновенно оживший Тони, замахал колпаком и ринулся в погоню. – Догоню! И… И… Нашлепаю! Накажу! Засранцы! Вы, маленькие пушистые засранцы!

Думаете, мы смеялись до этого?

Нет, мы никогда еще не смеялись так весело и громко, как в тот момент, когда пухлый кудрявый повар гонялся вокруг стола за хохочущими фуриями, размахивал колпаком и сложно и вычурно ругался на вирранском.

Думаете, он поймал хоть одну? Конечно, нет.

Но этот вечер однозначно грозил мне тем, что щеки все-таки не выдержат и треснут по швам.

Действо с тортом закончилось благополучно.

Нахохотавшись и насладившись «изведением» повара, фурии вернули настоящие фигурки, выглядящие вполне себе прилично, даже, я бы сказала «обыкновенно», по сравнению с предыдущими. На них мы выглядели здорово, но совершенно «нормально» – без заскоков, о чем тут же начали втихомолку жалеть. И жалели ровно до тех пор, пока Элли не разослала всем фото, которое успела сделать до того, как смешарики явили свой секрет народу – и хохот тут же возобновился. Антонио вновь моментально покрылся пятнами, однако успокоился, когда получил массу комплиментов по поводу сладкого творения, а так же был посажен за стол с бокалом шампанского в руке, который Клэр не забывала пополнять.

Прекрасный летний вечер продолжался.

Пока мы обсуждали выходку фурий и рассматривали бесценное фото («смотрите, а Дрейк тут в плаще, как супермен и в темных очках!»), Дэлл занимался проверкой подготовленной для пуска салюта установки. Едва он закончил, как все тут же покинули стол и сгрудились в наиболее удобной для просмотра шоу точке газона – в самом его центре. Задрали головы вверх, хором досчитали от десяти до нуля и при свисте первой взлетевшей в воздух ракеты, радостно заголосили.

– Видите? – кричал, восхищенный собственной изобретательностью Одриард, когда над головами зрителей высоко в небе высветился не просто шар из огоньков, но огромная улыбка, – это я придумал, как делать в небе изображения. Там дальше будут буквы, поздравления…

И в этот самый момент, когда подрывник еще не закончил свою речь, а вторая ракета не стартовала, я случайно наткнулась взглядом лицо Меган – ее глаза искрились весельем, а весь вид словно говорил «ну, давай-давай, любимый… посмотрим, что у тебя вышло». И еще до того, как раздался второй хлопок разорвавшегося салюта, я, наконец, поняла, как именно рыжая лиса отомстила своему возлюбленному. Поняла, и мысленно подняла вместе с ней бокал.