Читать книгу "Весна для репортера - Максим Замшев"

Мы тронулись. Девушка вела машину сосредоточенно и со мной не разговаривала. Я переоделся.

Недолго мы ехали прямо по полю, потом выбрались на какое-то подобие дороги.

Езда немного успокоила меня. Страхи удалось отправить на встречу с разумом, и они присмирели. Что касается вечера… Нина сама ведь меня пригласила. Это значит, что мне не придется ничего выдумать. Просто выясню, какие у нее цели, и далее все как-нибудь разрешится. Приятно проведу время. Настаивать ни на чем не стану.

Наверное, ничего не мешает мне включить телефон. Я читал прежде в детективных романах про террористов, что по включенному мобильнику легко вычислить местонахождения любого человека. Но я все-таки не террорист…

Я вытащил мобильник из кармана пальто, где он пролежал все это время. Неожиданно меня пронзила мысль, что подручные Дмитрия наверняка успели его изучить. На всякий случай. А может, и не прикасались к нему. В конце концов, лучше не гадать. Какая разница. Моя переписка с Ларисой и мамой вряд ли бы их впечатлила.

Хоть это и поразительно, но Интернет в телефоне хоть и очень слабо, но ловился. Без всякого вай-фая. Я нашел на каком-то новостном сайте фото Нины Деминой и стал его рассматривать… Потом забил ее имя в новостной поисковик. Но кроме сообщений о ее увольнении и поездке в Киев с Хороводским ничего нового не нашел. Снова уставился на ее фото. Кого же она мне так напоминает?.. Память расширялась, силилась достать самые свои далекие края и подтянуть на себя. И наконец картинка проявилась. Она очень похоже на одну девчонку, которая безумно нравилась мне в классе пятом. Звали ее Наташа Клюева. Наташа училась в восьмом и, понятное дело, на меня, шкета, никакого внимания не обращала. Да и я никак не проявлял свою вспыхнувшую к ней детскую привязанность. Дружки узнают – засмеют… Той весной я подстерегал ее после школы, выбирал безопасное расстояние и тащился за ней до дома. Благо жила она через подъезд от моего. Мы тогда еще обретались на Юго-Западе, в блочных московских джунглях… Сердце мое баскетбольно прыгало и ухало, ноги и руки слегка деревенели, натертый весенним солнцем асфальт пошатывался, словно был палубой огромного земного корабля. Она шла всегда торопясь, часто перебирая ногами, ее вязаная красная шапочка служила ориентиром всех моих лирических помыслов той поры. У нее была короткая, под мальчика, стрижка. Почему я не сразу понял, как Нина на нее похожа. Вдруг они родственники?.. Надо спросить ради интереса. Во время майских праздников я, гоняя мяч с товарищами в «коробке» во дворе, углядел, как Наташа прошла вдоль нашего дома с каким-то парнем. Двигались они в таком же стремительном темпе, в каком она возвращалась из школы. Все рухнуло тогда во мне… Теперь она уже никогда не ответит мне взаимностью. Даже когда я вырасту… Какое-то время мне понадобилось, чтобы отучить себя думать о ней и представлять, как мы поженимся и эта красавица всегда будет со мной. Осенью следующего года я уже выздоровел от нее, а она после лета, как мне показалось, подурнела. Не скажу, что я не посматривал на нее в школьных коридорах. Но это совсем чуть, а чуть-чуть не считается. Развязка парадоксальным образом наступила много лет спустя, хотя развязываться, собственно, было давно уже нечему. В августе 1998 года я в довольно поздний час возвращался с дачи, оставив там отца и мать. Почему-то мне надо было быть в Москве, теперь уже не вспомню почему. Пару дней назад премьер Кириенко объявил о дефолте. Национальная валюта рухнула…

Я шел по нашему двору, пристально смотря по сторонам. Время тогда было лихое, и ночью расхаживать по городу, особенно по окраинам, было намного страшней, чем сейчас. (Хоть и сейчас не рай, судя по району, где живет Лара.) Вдруг я услышал громкие всхлипывания. В темноте каждый звук острее. Кто это, думаю, так убивается? Всматривался, всматривался и наконец высмотрел согбенную фигуру на краю песочницы. Подойти, не подойти? Гуманизм все же победил осторожность.

Наташа Клюева, повзрослевшая и немного располневшая, безутешно рыдала, потрясывая головой и всхлипывая. Я очень давно ее не видел. Почему-то сразу узнал ее, хотя лицо ее скрывали подрагивающие ладони. Я присел рядом с ней, попытался успокоить, она долго моргала, пытаясь разглядеть, кто это с ней. Я быстро учуял, что от ее пахнет спиртным. Выяснилось, что у ее жениха пропали все накопления и он из-за этого впал в такое расстройство, что выгнал ее на улицу… Отчего она не идет домой? Она в ссоре с родителями, опять-таки из-за этого жениха, и идти ей некуда. Потом все как-то произошло само собой. Мобильники тогда еще мало у кого были. Узнав, что я живу здесь, она попросилась пустить ее позвонить какой-то подруге, у которой можно переночевать. Наверное, она бы могла позвонить и из таксофона, но я пустил ее. У подруги никто не подходил. Я угостил ее чаем с печеньем. Она немного успокоилась. Мы принялись болтать о том о сем. Я разумеется, не открывал, что она совсем для меня не незнакомка. Она робко спросила, нет ли меня чего-нибудь выпить. В глазах ее жила какая-то перманентная шалость и желание осознать все до конца и без стеснения. Я налил ей коньяка. Сам не стал. По-моему, она быстро забыла, зачем напросилась ко мне. Что-то рассказывала, рассказывала. Она умела рассказывать увлекательно… Я и сам разговорился. Мне казалось не удобным напоминать ей о звонке подруге. Когда я все же поведал ей, что закончил ту же школу, что и она, и даже был немного влюблен в нее одну весну, она вскочила со стула и с упоением проверещала:

– Так это ты тот маленький засранец, что следил за мной? Я уже хотела тогдашнему своему хахалю на тебя пожаловаться. Но пожалела тебя… Вот это да… Вот эта встреча…

Уснули мы в одной постели. Неловкие, какие-то с ее стороны дежурно благодарные объятия к сексу не привели.

Ушла она, когда я еще спал. Наташа Клюева… Больше я никогда ее не встречал. В 1999 году отца избрали депутатом Госдумы, и мы переехали на Чистые пруды. Даже развалины моей детской любви исчезли.

Вряд ли она и Нина имеют какое-то отношение друг к другу. Но как же похожи…

Однообразные пригородные виды Киева за окном убаюкали меня, и я задремал. Мне снилось что-то совсем неопределенное, какие-то неряшливые тени, наскакивающие друг на друга, как дерущиеся коты. Иногда во сне откуда-то наплывал отец и разгонял эти тени энергичными взмахами рук.

Очнулся я оттого, что дивчина, перегнувшись через сиденье, трясла меня за плечо. Мы припарковались на Крещатике, почти на том же месте, откуда меня несколько часов назад увезли. Блондинка в бейсболке ласково приказала мне:

– Выходите. Мы приехали.

Кто она такая? Тоже из бывших сотрудников Дмитрия? Или доброволец?

Я, сбрасывая дрему, вылез из машины. Девушка открыла окно, добродушно помахала мне рукой и пожелала мне хорошего дня. «Фиат» сразу же рванул с места и унесся в направлении приснопамятной улицы Грушевского.

Надо проверить флэшку. Она на месте, в кармане. Куда ей, собственно говоря, деться! Уф… Не дай бог потеряю ее. Не должен, конечно. Но всякое бывает. Если послать ее по почте Кабанову? Нет. Что это я? Почту вскрыть ничего не стоит. Буду придерживаться плана Дмитрия. Пока…