Читать книгу "Метафорические карты. Руководство для психолога - Екатерина Мухаматулина"

Г.: Что вы имеете в виду, говоря «сейчас»? Сейчас вам важно самой решать? Владеть ситуацией, принимать решения, рулить, одним словом?

И.: Да нет. Сейчас, конечно, очень важно. Но я уже тогда поняла – надо мне выбираться. И как только бабка как-то приехала нас навестить, я сказала сразу: «Я уезжаю жить к ней». Вот так. Теперь Я рулю. Мне теперь много картинок подходит. Все, где люди рулят. Понимаете, я, с тех пор как решение приняла и взрослые со мной согласились, совсем другая стала. Не забитая. Знаю, чего я хочу. И мне никто не нужен. Я сама добьюсь, чего захочу. Словом, руль – в моих руках.

Г.: Как вам кажется, почему мать позволила вам принять это решение? Можно сказать, что она заботилась о вас и хотела, чтоб вам было лучше?

И.: Ну, заботилась, конечно. Она и лупила меня, чтобы я вела себя лучше. Но согласилась на мой отъезд, потому что просто устала от меня. И ей тяжело было со мной и с больной сестрой. А через несколько лет она и ее в интернат отправила.

Г.: Вы с сестрой поддерживали связь?

И.: Что вы, она же умственно отсталая. Я не сказала. Сначала было сердце, потом еще много чего. Сейчас ей двадцать лет, а ум, как у трехлетней. Она сейчас в пансионате живет. Здесь, в Израиле, я с ней вижусь. И дети с ней знакомы, и Лейла, и Илан. Они все про нее знают.

Г.: А тогда, стало быть, вы распростились и с матерью, и с сестрой, собственно, с двумя близкими вам людьми. И вы говорите, что это было счастливым избавлением?

И.: Да. Абсолютно. С бабушкой я действительно была близка. Вот у вас здесь есть картинка, где люди идут вместе, за руки держатся. Мы с бабулей до самой ее смерти были самые родные. Мы с ней вдвоем в Израиль приехали. Я у нее жила. Конечно, жалко, что она не очень строгая была. Когда я школу бросила и пошла работать, она не могла меня заставить в школу вернуться. Поэтому я сейчас на такой плохой работе.

Г.: Знаете, а давайте теперь перевернем карточки картинками вниз, и вы выберете вслепую. Вы уже такой ас по «разговору» с карточками, что мне кажется, стоит рискнуть и посмотреть, что картинки скажут о той дороге, по которой вы шагаете сегодня.

Илана смеется и начинает переворачивать и перемешивать карточки.

И.: Знаете, я волнуюсь. Я же говорю вам, что сама решаю все. И все мне подчиняются. И муж. Он знает, что может уйти, если захочет, мне никто не нужен. Я справлюсь с любой ситуацией.

Г.: Конечно, справитесь и с этой. Только придется сначала довериться карточке, а уже потом справляться самой. Решаетесь?

И.: А давайте!

Илана берет первую попавшуюся карточку. Ей достается одна из тех, что она критиковала в начале нашей игры: с цветами и скульп турами. Она смеется.

И.: Вы это как-то специально сделали? Когда я глаза закрывала? Или нет, я бы заметила. Ну что ж. Когда я сейчас вот так «съездила» в детство да в юность, то, конечно, по сравнению с теми дорогами, по которым мать меня не за ручку вела, а палкой от пылесоса погоняла, я в страхе вечном… Да, конечно, сейчас у меня хорошая жизнь. Это – моя дорога. Я сама ее выбрала. Я сама решила Лейлку родить, не испугалась без мужа остаться. Теперь у меня и свой дом, и работа, и дети. И я знаю, что могу справиться с любой ситуацией.

Г.: Очень рада это слышать. И еще рада, что вы отважились заняться таким детским делом, как игра в картинки.

И.: Вы сказали: «Игра для Иланы», – и мне это понравилось. А для Лейлки это тоже подойдет. Я с ней в это поиграю. Давайте на следующей встрече? Может, она и про отца откроется, как вы думаете?

ОКНА И ДВЕРИ. Метафора взаимодействия с внешним миром

Катя: Следуя предложенной тобой, Галя, стратегии, которую мы с успехом (как мне кажется!) применили, анализируя карточки про дороги и пути, я попробовала повспоминать всяческие образы, слова и выражения, связанные с дверями, и пришло мне в голову вот что:

• Дерни за веревочку, дверь и откроется…

• Сезам, откройся!

• Отворяя двери надежды…

• Отвори потихоньку калитку…

• Не запирайте на ночь дверь, пусть будет дверь открыта…

• Я знаю, у красотки есть сторож у крыльца, никто не загородит дорогу молодца…

Посмотрев на то, что получилось, я увидела, что двери прежде всего открывают и закрывают. Закрытая дверь – это преграда, которую надо преодолеть, чтобы попасть внутрь (ВХОД) или наружу (ВЫХОД). Дверь (ворота) часто охраняют всякие злые существа. Например, Цербер – трехглавый пес, служит богу Царства мертвых Аиду. Стоит в преддверии Ада и охраняет его вход, следит за тем, чтобы из подземного царства мертвых никто не вышел. Иногда охранников можно уговорить открыть двери или вынудить их сделать это. Ту же функцию выполняет замо́к, который просто так не откроешь – только при наличии специального инструмента (ключа) или специальных умений или знаний. Преодолеть преграду можно силой («выломать дверь»), умом, хитростью, особыми какими-то умениями (вспомним Бильбо Бэггинса из сказки Дж. Р. Толкиена «Хоббит, или Туда и обратно») или знаниями (пароль «Сезам, откройся», открывающий двери в пещеру с сокровищами в сказке про Али-Бабу).

Галя: Ты уже назвала несколько тем, хотя видно, что действительно дверь в твоем подсознании связана с препятствием. Интересно, почему? Ведь, как ты только что сказала, двери могут быть не только закрытыми, но и открытыми. Ты права: часто необходимы самые разные усилия, чтобы попасть в ту дверь, в которую ты хочешь войти. Это замечательно описано у Льюиса Кэрролла, когда Алиса никак не может попасть в волшебный сад. Она меняет свой рост, то вырастая, то уменьшаясь в размерах. В результате она то не протискивается в нужную дверь, то не может дотянуться до ключика. У тебя были в жизни такие ситуации? Ты знакома с такого рода трудностями, когда никак не можешь саму себя переделать под эту дверь? А войти хочется!

Катя: Вообще-то мне свойственно вламываться напрямую. Я не очень умею подделываться под кого-то и, как правило, не считаю нужным это делать. То есть если дверь открыта (ну или мне ее открыли), я войду, если нет – то мне туда и не надо. Так я жила себе всю свою сознательную жизнь. И вдруг недавно, можно сказать, на старости лет мне очень захотелось восстановить отношения с людьми, с которыми я не общалась очень долго – больше двадцати лет. Это была исключительно моя инициатива, люди эти были очень удивлены и чувств моих не разделяли. Короче, двери были закрыты. А мне почему-то до смерти важно было их открыть. Сначала я, не думая, действовала как обычно – типа: вот она я! Но увы… Настороженность не проходила, меня впускали, конечно, но так… не дальше порога. А мне ужасно хотелось прямо-таки внутрь помещения пройти и устроиться там с комфортом. И тогда, может быть, впервые за много лет мне пришлось, как Алисе, «подстраиваться». В результате кто-то мне дверь открыл, впустил, усадил, чаем напоил, но кто-то – нет. Так, чуть-чуть приоткрыл, немножко. Мне обидно, конечно, но я понимаю, что ресурсы моего «подделывания» иссякли. И теперь уже я опять такая, как всегда была – нет так нет! Такие вот у меня отношения с дверями.