Читать книгу "Зачем России Марин Ле Пен - Владимир Большаков"

Для нас речь должна идти о радикальной оппозиции к капитализму не только на словах (как это часто случается). Нация должна установить полный контроль над экономической деятельностью, уделив особое внимание финансовым сферам, где влияние иностранных интересов наиболее мощное. Промышленный и энергетический сектора экономики должны быть полностью реорганизованы под местное производство – французы сами должны обеспечивать себя всем необходимым. Псевдосвященный принцип «частной собственности» должен быть откинут: незаконно приобретенное имущество, товары и средства производства лишаются всякой юридической защиты или компенсации.

Имущество и средства производства, переданные нации, должны управляться и распределяться в соответствии с методами, обеспечивающими их восстановление и рациональное использование. Наиболее подходящая концепция здесь: гибкий контроль со стороны Государства. Передача средств производства в руки народных комитетов должна осуществляться в виде дотаций или же продажи ниже себестоимости.

Для нас, революционных националистов, история основана на состязании народов, которые стремятся превзойти другие этносы во всех сферах жизни: культурной, политической, экономической и т. д. История может иметь смысл лишь в том случае, если сохраняется подлинная идентичность народов (выделено мной. – В. Б.). В противном случае, разрушается сам двигатель истории. Никогда человек не мог прогрессировать без земельного родства с себе подобными. И борьба между этническими группами – военная, культурная или же лежащая в иной плоскости, – поистине являлась двигателем истории. Независимость человеческих групп систематизирована столетиями. И сегодня мы можем увидеть на примерах СССР или Китая, как государство, стремящееся силой размыть четкие рамки национальной идентичности, превращаются в «тюрьмы народов». Рано или поздно, но такие государства падут в течение новой «весны народов» (выделено мной. – В. Б.).

Государство-Нация, двигатель истории, должно быть однородным, не столько в расовом плане (исторический опыт абсолютно не доказывает особую прогрессивность таких государств перед другими), сколько в плане сплоченности и взаимного сотрудничества между различными участниками этого исторического объединения. Элементы, которые рушат эту сплоченность, инициируют различные трения, как минимум не должны иметь материальной возможности развивать свое влияние, а, как максимум, вообще должны покинуть пределы Государства-Нации (Франсуа Дюпра. Национал-революционный манифест. dpni.org/2011–06-24).

Документ, как видим, неоднозначный. Ле Пен по-своему его отредактировал – оккупанты-капиталисты превратились в нелегальных иммигрантов, революционная риторика ушла, но остальные положения о Государстве-Нации, национальной идентичности и особом французском историческом пути остались. С этой обновленной программой он и повел «Национальный фронт» в наступление. Определяя позиции своих сторонников, Ле Пен говорил, что в социальных вопросах они левые, в экономических – правые, но прежде всего – они французы. В этом, собственно суть его политического кредо, которой само по себе подтверждает неистребимость идеологических предпочтений французских правых и ультраправых. Как дети Великой Французской революции они все равно остаются немножко левыми (см. подробнее: Camus J. Y. Le Front National. Histoire et analyses. 2 ème éd. P., 1997).

Для весьма значительного числа французов такая позиция оказалась привлекательной. Об этом можно судить по тому, каких успехов удалось достичь Ле Пену за время его бытность лидером «Национального фронта». В апреле 1974 года Ле Пен впервые участвовал в президентских выборах и набрал 0,74 процента голосов (Президентские выборы 1981 года он пропустил: ему не удалось собрать необходимые 500 подписей выборных должностных лиц). Начало росту реальной популярности НФ было положено на муниципальных выборах 1983 года. Сам Ле Пен был избран членом муниципального совета 20-го аррондисмана Парижа. В июне 1984 года его партия получила на европейских выборах во Франции 11 процентов голосов, и Ле Пен стал депутатом Европейского парламента (подробнее см.: Pour la France: Programme du Front National. P., 1985). На парламентских выборах 1986 года НФ получил 35 мест в Национальной ассамблее, и с марта 1986 по июнь 1988 года Ле Пен представлял в парламенте один из парижских округов. На президентских выборах 1988 года Ле Пен набрал уже 14,38 процента голосов (Ibid.). В марте 1992 года он был избран членом регионального совета региона Прованс – Альпы – Лазурный берег. В 1998 году – переизбран на это место. В июне 1994 г. в ходе европейских выборов лепеновцы набрали 10,5 %. Ле Пен и еще 10 депутатов от НФ заняли места в Европарламенте, где была создана фракция «Национального фронта». А год спустя, в первом туре президентских выборов 1995 г. во Франции, за лидера НФ проголосовали 15 % всех избирателей. Это стало самым крупным успехом французских крайне правых, начиная с 1958 г.

Там, где на выборах в местные органы власти побеждали кандидаты «Национального фронта», лепеновцы не только наводили порядок, искореняя преступность, но и предлагали свою модель будущего общества, которое собирались создать в масштабах всей Франции. Так на юге, в курортном городе Витроль, что к северо-западу от Марселя, лепеновцы после муниципальных выборов 1988 года возглавили местную мэрию. Они обещали избирателям создать свой образец «французской Франции», этакую «альтернативу глобальному обществу» в районных масштабах. Вот как они это обещание выполнили. Мэрия стала выплачивать 5 тыс. франков каждой французской семье за рождение ребенка, причем в муниципальном законе прямо было указано, что иммигранты, не имеющие гражданства Франции, могут не беспокоиться. Были уволены все «цветные» служащие муниципалитета. Лепеновцы ужесточили наказания за торговлю наркотиками, вандализм и другие, типично иммигрантские правонарушения. Были введены квоты, ограничивающие количество нефранцузов в школах, ликвидированы социальные программы, которыми пользовались «пришельцы». Из Витроля были высланы гомосексуалисты, бомжи, наркоманы. Конечно, противники Ле Пена обвинили муниципалитет Витроля в насаждении фашизма, расизме и прочих смертных грехах. Но все же у этого эксперимента были и положительные результаты: в Витроле увеличилась рождаемость, сократилась преступность, эффективно заработала местная промышленность, были уменьшены налоги. На выборах 2007 года Лен Пен предложил провести «Витрольский эксперимент» по всей Франции. Но до этого дело не дошло…

В 1998 году внутри «Национального фронта» возник раскол. Второй человек в партии Бруно Мегре (Bruno Megret), который долгое время считался будущим преемником Ле Пена, вышел из FN и увел за собой половину партийного руководства и многих рядовых членов партии. Раскол нанес заметный урон партии: на европейских выборах 1999 года она получила всего шесть процентов голосов. (К 2012 году Мегре окончательно исчез с политической сцены).

Несмотря на эти потери, политическое влияние Ле Пена росло. В ноябре 1990 года лидер НФ посетил Ирак, где встречался с президентом Саддамом Хусейном и добился освобождения 55 французских заложников. Даже либеральные газеты отметили, что лидер националистов подтвердил, таким образом, независимость Франции от США, проводивших антииракскую политику. «Национальный фронт» вел ожесточенную борьбу против подписания Маастрихтского договора, и его поддержали в этом миллионы французов, в результате чего Франция подписала этот договор в 1992 году одной из последних стран Европы, но отказалась подписать европейскую конституцию.