Читать книгу "Солдат. Политик. Дипломат. Воспоминания об очень разном - Николай Егорычев"

Разгром Ленинградской партийной организации в 1949–1950 годах, как видно, имел целью строго предупредить партию и показать ее активу, что если уж так жестоко обошлись с ленинградскими большевиками, которые на своих плечах вынесли неимоверную тяжесть блокады, проявив необыкновенное мужество и стойкость, то другим и не то будет, если они допустят какое-то вольномыслие.

Но сталинское руководство правило не только «кнутом», но и «пряником». Материальное положение старшего командного состава армии, ученых, преподавателей вузов, государственных служащих было значительно улучшено. Многочисленные Сталинские премии творческой интеллигенции имели целью добиться, чтобы верхушка ее служила верой и правдой режиму, создавала и поддерживала бодрый морально-политический климат в стране. Ежегодно проводилось снижение цен. Шли непростые процессы, имевшие целью сохранить и укрепить единство советского общества, сложившееся в ходе борьбы с фашизмом.

После смерти Сталина в партийном и государственном руководстве страны началась острая борьба за власть, победителем в которой стал скромно стоявший до того времени в тени Никита Сергеевич Хрущев.

Хрущев во главе Москвы

Моя оценка Хрущева как партийного и государственного деятеля весьма неоднозначна. В тридцатые годы в течение почти четырех лет он был первым секретарем Московской партийной организации. В то время Хрущев еще только складывался как будущий крупный политический деятель. Богато одаренный от природы, близкий к народу провинциал, он благоговел перед Сталиным, с большим рвением выполнял его волю, выкорчевывая «врагов народа» по всей Москве. В 1937–1938 годах он еще не вел крупных политических игр, но уже был активно в них вовлечен.

Как известно, у Никиты Сергеевича Хрущева не было систематического образования. До Гражданской войны он образования не получил, а после Гражданской было не до учебы: он включился в партийную работу – надо было восстанавливать разрушенное войной и интервенцией хозяйство страны.

Были попытки кончить рабфак и Промышленную академию, но и здесь ему не дали доучиться – избрали освобожденным секретарем партийной организации академии, затем первым секретарем Бауманского, потом Краснопресненского райкома партии, а с 1935 года Хрущев возглавил парторганизации и Москвы, и Московской области одновременно.

Хрущев был хороший организатор, отменный оратор, быстро схватывал и усваивал все необходимое для работы. Но недостаток образования был его бедой. Образование тем и хорошо, что оно создает ту систему, которая позволяет человеку дальше в течение жизни пополнять ее, если он, конечно, человек творческий. У Хрущева, хотя он и был действительно творческим человеком, системы не было. Фундамента не было. Преданность идеям коммунизма не могла заменить недостающих знаний.

Стремительный взлет Хрущева в тридцатые годы состоялся в то время, когда Сталин вел непримиримую борьбу со своими матерыми политическими противниками и ему необходимы были новые, лично преданные ему люди из народа – типа рабочего парня-самородка Хрущева. И Сталин в нем не ошибся. Молодой, напористый, целеустремленный, свой человек в рабочей и крестьянской среде, Хрущев не претендовал на слишком заметную роль в политической иерархии. В ту страшную пору он оказался опасным орудием в руках Сталина и его ближайшего окружения.

В конце 1962 года, став первым секретарем МГК, я запросил в архиве отчетные доклады на партконференциях городской партийной организации за прошлые годы. Я хотел познакомиться с историей Московской партийной организации по первоисточникам.

В числе прочих стенограмм мне принесли доклад Хрущева на 4-й Московской партконференции, которая проходила 13 мая 1937 года. Мне в руки попала «живая», неправленая стенограмма.

Когда я ознакомился с докладом Хрущева, у меня волосы на голове встали дыбом. Я отчетливо понял, что волна репрессий, прокатившаяся в 1937–1938 годах, о которой говорил Хрущев на XX съезде партии, зародилась в Москве. Именно Москва дала старт этой кампании. На годы его довоенного московского секретарства приходится пик массовых репрессий в Москве и Московской области. Пострадали многие партийные и профсоюзные работники, руководители промышленных предприятий, деятели науки и культуры, рабочие и служащие. В это время он докладывал о «разоблачении» 10 тысяч троцкистов в Московской партийной организации.

Но!.. В то же время при Хрущеве в 1935 году началась реализация Генерального плана реконструкции Москвы. Была пущена первая и начато строительство второй очереди метрополитена. Интенсивно велось жилищное строительство и создание промышленных предприятий. В Москве были построены сотни новых школ, Дворцов культуры, комбинатов общественного питания, хлебозаводов.

Хрущев хорошо знал Москву и ее нужды. Это было одной из причин его повторного назначения на пост первого секретаря МГК партии уже после войны. Однако главная причина заключалась в другом.

В 1949–1950 годах Сталин был всецело занят так называемым «ленинградским делом» «антипартийной группы» в составе Н. А. Вознесенского, А. А. Кузнецова, М. И. Родионова, П. С. Попкова и других. По «ленинградскому делу» проходила и большая группа московских партийцев. Сталин московским руководителям во главе с Г. М. Поповым тоже не доверял. Возможно, была идея создать, подобно «ленинградскому», «московское дело». Оно фактически было готово.

По Москве запустили слух, что первый секретарь МК и МГК, секретарь ЦК КПСС Г. М. Попов начал заигрывать с Владимирской парторганизацией и другими, которые были вокруг Москвы. Они якобы хотели поднять российскую часть партии. Хотели, чтобы в ней был свой ЦК, как в других республиканских парторганизациях. Так что, если бы Сталин дал приказ, «московское дело» могло бы состояться. Попов был сильным, одаренным руководителем. Хорошо еще, что его не ликвидировали тогда, как ленинградских руководителей. Но я думаю, что Сталин решил, что достаточно на тот момент было одного «ленинградского дела».

Рассчитывая превратить Московскую партийную организацию в свою опору, Сталин вспомнил о Хрущеве, который так хорошо проявил себя в столице в 1935–1938 годах. Он вызвал его в Москву с Украины в 1949 году и поставил первым секретарем МГК, одновременно сделав секретарем ЦК партии.

Никита Сергеевич был в полном расцвете сил. Он охотно и с присущей ему напористостью взялся за решение московских проблем. А их накопилось очень много. Особенно острой была проблема жилья. Перед войной население Москвы выросло почти в два раза. После войны рост населения продолжался, но новое жилье почти не строилось, а построенные до войны бараки и общежития ветшали.

У нас в Бауманском районе бараки были расположены вдоль Яузы и каждую весну подтоплялись. Помню, как-то по заявлению я посетил одну семью. Одиннадцать человек ютились на семи квадратных метрах. В другом случае уже немолодой москвич, участник войны, жил в глубокой бывшей угольной яме без света и воздуха, куда попасть можно было через люк по стремянке…

Хрущев дал мощный импульс жилищному строительству. Сейчас дома того времени презрительно называют «хрущобами», но надо было жить в те трудные послевоенные годы, чтобы понять – произошла настоящая революция в жилищном строительстве ради простых людей. Тогда надо было в самые сжатые сроки снять неимоверную остроту этой проблемы, создать пусть минимальные, но человеческие условия для жизни миллионов москвичей.