Читать книгу "Школа гейш - Алина Лис"

Глаза мужчины сузились. Показалось — в них мелькнула злость, но ответил он сдержанно:

— Акио Такухати? Да, этот может.

У Мии дыхание перехватило от внезапной догадки.

Они оба знатной крови. И почти одного возраста. Самхан — ближайший сосед Оясимы, а до войны были годы мира. Столетия бок о бок сплели так много нитей между материком и островами. Родственные, торговые, культурные связи…

— Вы знакомы?

— Ледяной беркут с Эссо? — Джин странно усмехнулся. — Мы встречались несколько раз. И я слышал о нем. Опасный противник.

От напоминания о войне, разделившей их страны, Мия загрустила. Ей не хотелось думать о том, что Джин — враг.

— Как получилось, что такой человек гниет здесь? — продолжал самханец. — С этой работой справится любой маг с проблесками дара в крови.

— Не знаю… — Мия закусила губу, вспоминая нечаянно подслушанный разговор двух наставниц. Нет же ничего страшного, если она расскажет об этом Джину?

Доверие должно быть полным.

— Я слышала, — решилась она, — что это ссылка. За поражение в последней войне.

Джин присвистнул и рассмеялся:

— Он выстоял против двух носителей крови Аль Самхан, выжил и сумел вывести армию. Я видел план сражения. Ни один самурай не должен был уйти из той долины, Мия. Если бы такой человек был в моем подчинении, я не стал бы пинать его, как нагадившего щенка. Ваш сёгун — идиот. Разве что… — Он умолк и задумался.

— Что?

— А, не важно! — Самханец вскочил, почти не опираясь на посох. Вопреки его прогнозам, сломанная нога заживала на глазах.

— Вставай, — велел он.

— Зачем? — Мия поднялась.

— Буду учить тебя драться.

Она помялась:

— А это точно нужно?

— Абсолютно, — непререкаемым тоном заявил самханец. — Чтобы в следующий раз ты сумела набить личико любой истеричной дурочке. Так, смотри. Я буду хватать тебя и объяснять, куда бить. А ты бей — не стесняйся. Торжественно клянусь, что побреюсь налысо, если сумеешь хоть раз меня достать.

Мия рассмеялась:

— Налысо?

— Ну да, — он подмигнул, — я шесть лет бритым проходил, мне не привыкать. Готова?

Это было непросто. Совсем непросто. Джин заламывал ей руку, сжимал запястья в стальном захвате. Снова и снова терпеливо объяснял, почему, куда и как нужно бить противника.

— Не надо хватать его за ладонь. И рукой дергать тоже не надо. Возьми за большой палец и потяни. Вот так. Ну, давай, пробуй…

Мия пробовала. Морщилась, слушая деловитые пояснения, как именно можно покалечить человека, применяя тот или иной прием, и повторяла, повторяла снова и снова.

Достать Джина у нее не получилось ни разу. Самханец уходил от любых ударов и пинков с неизменной легкостью, и сломанная нога ему, казалось, нисколько не мешала.

— Мужчину бей коленом в промежность. Это очень больно. Но только если он один и у тебя есть шанс убежать. Иначе не зли — покалечат. Лучше быть изнасилованной, но целой и живой.

— А как же честь?

— Моя честь в том, чтобы выжить и отомстить. Ты бить меня будешь? — И белозубая улыбка…

Солнце почти село, во дворе сгустились тяжелые сумерки, с гор потянуло холодным зимним ветром.

— Все, не могу больше, — выдохнула Мия и обмякла в его руках.

— Ты должна ударить меня локтем в горло, — мягко напомнил ей Джин, прижимая к себе горячее и покорное тело девушки.

— Все равно не получится, — засмеялась она. — Можешь злодействовать.

В зеленых глазах сверкнул и погас странный огонек. Он стиснул ее на мгновение. Губы самханца вдруг оказались близко-близко.

«Сейчас он меня поцелует», — отстраненно подумала Мия и поняла, что не станет сопротивляться.

Как нехорошо и неправильно — целоваться в один день с двумя разными мужчинами.

Но Акио Такухати как будто принадлежал другому миру. Миру обязательств, традиций и достижений. Миру утонченному, но заключенному в строгие рамки правил и ритуалов. Миру, в котором у нее не было ничего личного, и даже возможность побыть одной выпадала так редко, что каждое мгновение одиночества становилось маленьким праздником.

А Джин был из мира иного. Вольного, дикого, в котором есть заброшенный храм и горячие источники с искроцветами. Мира чудесного и странного. Прибежища ёкаев и духов. Джин и сам был как дух — таинственный самханец, пришедший из ниоткуда, но ставший вдруг очень важной частью жизни Мии.

Она ощутила на губах теплое дыхание, смешливые искорки в его глазах сменились голодным желанием, но мужчина отчего-то медлил.

«Ну же!»

Она почти решилась сама сделать первый шаг, когда над ухом раздалось ворчливое:

— Это еще что за скульптурная группа у нас во дворе расположилась? Ишь, обвился вокруг девочки, змей самханский, даром что одноногий. Не то тебе в плену отрезали, что надо было. Отпусти, ей давно домой пора!

Мия ойкнула и выскользнула из объятий. Джин не сделал попытки ее удержать. И на его лице не отразилось ни растерянности, ни разочарования.

— «То» мне тоже обещали отрезать. К счастью, не успели. Привет, Дайхиро. Рад, что ты вернулся. — И, уже обращаясь к Мие, продолжил: — Он прав. Уходя каждый день на весь вечер, ты здорово рискуешь.

— Угу, — буркнула Мия, не поднимая глаз. — Я пойду.

В груди зрела глупая, совершенно детская обида. Очень хотелось разрыдаться. Только непонятно почему.

— Я провожу.

Тануки распушил хвост:

— Сиди уже, провожатель колченогий! Я сам провожу.

— Нет, — очень спокойно сказал самханец и вручил оборотню факел. — Но ты можешь пойти с нами.

Всю дорогу до школы тануки ворчал и ругался, Джин отшучивался, а Мия шла молча, глядя в землю.

Тануки дождался, пока Мия перелезет через ограду, а потом сердито обернулся к самханцу.

— Ты что творишь, гад такой? — воинственно спросил оборотень.

— Не понимаю, о чем ты.

— Совсем девочке голову задурил.

Джин хмуро оглядел черневшие впереди стены школы.

— Пойдем, — велел он. — Не то место для разговора.

— Ты же уедешь, дурья твоя башка! — разорялся тануки на обратной дороге. — А ей жить дальше! Становиться гейшей. Я же вижу, как она на тебя смотрит. Хоть бы руки не распускал, козел похотливый…

Мужчина шел рядом молча. Его скульптурное лицо было бесстрастным.

— …сперва сам пойми, чего тебе от нее нужно! — завершил свою речь тануки, воинственно встопорщив усы.

— Я увезу ее, — сказал Джин.