Читать книгу "Люди и Нелюди - Виктор Костин"

Хотя вряд ли. Я слышал, она даже, вроде, родственница нашего императора Владена, дальняя, скорее, конечно, но все же. Раньше преподавала в институте, но ушла сюда, вроде, вслед за своим мужем, вроде. Он здесь то ли инженер, то ли еще как, я не знаю, но заведует всем многочисленным школьным оборудованием. Не в смысле ремонта, а как ответственный, пусть будет завхоз по-нашему.

Занятия начались и решали какое-то квадратное уравнение. Я откровенно плыл. Во-первых, пока перевел местные символы для себя, для хоть какого-то понимания процесса. Потом – пока разобрал принцип решения. Этот чертов Витоли, этот обалдуй, бывший единоправный хозяин тела – он ни черта, оказывается, не знал местную математику. То есть полный ноль, только таблицу умножения и основные названия – и все, как и что решается – вообще никак. Я же говорю, ноль без палочки, и как до десятого-то дотянул, мне совсем непонятно.

И вот меня вызвали. Предыдущие два занятия я проскочил, слава богу… Здесь надо добавлять «Всевышнему» – и когда я привыкну, а то без указания кому не принято говорить, и нехорошо может быть, вплоть до обвинений в ереси.

И выводов, дурак, не сделал. Нет бы хотя бы листнуть учебник, но уперся в историю и географию, хотя то и важнее, но хотя бы листнуть – и вот стою дурак дураком.

На доске система уравнений из двух неизвестных. Это новая тема, но ее уже мусолят вторую декаду, и по идее, ну, Витоли точно должен знать тему или хоть показать примерный план решения такого примера, ага, ага.

Штудирую память реципиента, кажется, даже слышно, как шарики мыслей скрипят у меня в голове, – и пусто. Он ничего не знает, то есть абсолютно. Хорошо хоть расшифровал символы, что и как изображается – непривычно-то как, на мой взгляд. Вроде, вспоминается метод подстановки, ё-моё, уже и сам забыл. Вот я и плавал у доски.

Мне Вихо даже шепнул раз: «Квадрат заводи, квадрат».

Ты смотри, друг, получается – зла не помнит.

Но на него шикнула Натали Сергеевна, и он сдулся.

Причем это, оказывается, не как у нас в школе было: шикнули, и все на этом, а надо встать и сказать: «Я раскаиваюсь, это было неблагородно с моей стороны».

Черт, хорошо, я никому не подсказывал, а то бы влетел – вот как надо, ни в жизнь бы не догадался. Хотя в памяти эта фраза есть, но Витоли ее ни разу не произносил и не использовал. Ибо никому и никогда не подсказывал по причине… Ну, сами знаете, по какой причине.

«Дуб» я по половине предметов как минимум и как только доучился до десятого класса – даже странно становится. То, что я вывел, Натали Сергеевна долго разглядывала и так и эдак, – вывел неверно. В конце концов она прокомментировала мою писанину: «Но в этом что-то есть, – после долгих раздумий, – после уроков подходи в класс, я покажу, как правильно надо».

Вежливо поблагодарил и сел, здесь всегда благодарят за учебу. Даже если и два поставили – и тогда, причем даже больше, чем за девятку. Потому как считается, больше забот доставляют именно плохие и нерадивые ученики.

Урок окончился, и пока я соображал, ждать до двух, пойти перекусить или что делать и почему занятия с Натали Сергеевной только с двух часов, а не сейчас, что делать еще целый час, – пока это размышлял, подошел одноклассник. Быстро прощелкал заемную Витолину память. Зовут его Толини Хоникер, мой, ну, в смысле, Витоли друг, если что, он, оказывается, да не знал я этого.

О, немец что ли – по фамилии прикинул.

Память подсказала: действительно, немец, но уже дано живет на Руси. Обрусился весь, еще, вроде, дед его сюда переселился. Мы с ним считаемся друзья-приятели, всегда играли… вместе и играем и посейчас в одной команде, и еще он должен мне пять злотов, кажется, и вряд ли скоро отдаст, если и вообще отдаст. У него есть девушка. Уже давно, и из этого проистекают все его финансовые проблемы и затруднения.

Она не дворянка, а его родители дворяне и никогда ему не дадут разрешения на нее, даже в качестве любовницы. Но у него есть выход: после совершеннолетия он и спрашивать их не будет. Имеет полное право все делать самостоятельно и как он хочет. Но это долго, даже ему еще долго. Хотя ему уже все 18, но все равно еще три года ему маяться вот в такой семейной неопределенности.

Я ему сочувствую, причем в обоих своих ипостасях. Настоящая любовь восхищает, но иногда просто жалко парня становится: пропадет ведь.

Толини начал с ходу на меня наезжать:

– Витоли, мы, с тобой друзья, но имей совесть. Ладно, в понедельник ты был после болезни. Вторник и четверг у тебя репетиторство, я слышал, но почему ты среду проигнорировал? И если сегодня не придешь, имей в виду, и о тебе придется ставить вопрос, а это серьезно, я тебя прикрывать долго не смогу.

У… я надолго завис, опять теребя заемную память, куда не пришел, почему – не знаю, и что с этим делать.

Память подсказала: после занятий класс собирается еще на так называемое «малое дворянское собрание». Иногда все вместе, иногда раздельно мальчики налево, девочки направо. В зависимости от тематики и обстоятельств, но собираются каждый день, и это для дворян обязательно.

На собрании идет разбор занятий и успеваемости, затем разбор проступков, позорящих честь дворянина, но это, правда, реже. Иногда значимых событий в государстве Руси и мире в целом. Такой своеобразный классный час, и вдобавок каждый день. Собираются на полчаса, редко на больше, чаще даже и на меньше, если ничего не произошло, но собираются все и всегда, кроме больных и отсутствующих по очень важной причине. Такой коллективизм с детских лет, но для поднятия престижа подрастающего поколения, но касается он только нас, то есть дворянского сословия.

В соседнем плебейском крыле никто и никогда не собирается, только иногда, по значимым датам или событиям, как и у нас в мире.

Причина отсутствия кого, если что, потом тоже будет разбираться, вот такие дела.

– Все, – сказал, – иду, извини, я после травмы головы, иногда все забываю».

– Я это и объяснил нашим одноклассникам, но не все верят: смотри если спросят, это и говори, а то меня подведешь, – уточняет уже тише и на ходу Толини.

Причина сегодняшнего собрания не рядовая: был залет нашего одноклассника Нито Валкело и Надиры Доревой из параллельного с нашим класса. Поэтому собрание мало того что было общее для мальчиков и девочек, да еще и совместно для двух классов сразу. Одно хорошо: благодаря этому ничего внутриклассного и не обсуждалось, значит и про меня не спросят, этот Нито удачно залетел, во всех смыслах слова.

Я думал, как здесь решаются такие дела. В суд потащат виновного или еще что-то похожее, и сколько кому чего за это дадут?

Ничего подобного. Потому как оба дворяне и их родители уже составили брачный договор. Он вступит в силу сразу после совершеннолетия обоих, но жить вместе они могут уже сейчас. Договор закрепляет отношения между семьями, пока дети еще несовершеннолетние. Это считается нормально, для дворян, конечно, только нормально. Фактически было не собрание, а такая летучка, довели до сведения, осудили, оправдали. Все крутилось больше не о том, что нехорошо или плохо кто поступил. Вопрос о том, зачем детей делали, когда сами еще не зарабатывают, и что с ребенком делать, когда он родится.