Читать книгу "Белая камелия - Маргарет Малькольм"

— Как зачем? — Он засмеялся ей в лицо. — Потому что я люблю тебя! Потому что я не могу без тебя жить!

На мгновение время замерло. Потом ловким движением Серена вырвалась из его объятий.

— Нет, Ник! Нет!

— Но почему — нет? Дорогая моя девочка, не бойся ничего…

Но Серена покачала головой с такой решимостью, что одно это движение не оставляло ему никаких надежд.

— Нет, я не могу этого сделать, — сказала она холодно. — Уже поздно!

Глава 9

— Как это — поздно? — переспросил Ник. — Что это значит?

Серена снова покачала головой.

— У тебя кто-то есть? — выкрикнул ей в лицо Ник.

— Нет! — В голосе Серены слышался неподдельный ужас при одной мысли о таком предположении. — Нет, и не может быть!

Ник неуверенно рассмеялся.

— Дорогая, чего ты хочешь добиться? — спросил он осторожно, стараясь говорить как можно мягче и спокойнее. — Ты говоришь, что у тебя никого нет, и в то же время заявляешь, что уже поздно. Может быть, я тупица, но я тебя не понимаю.

— Не понимаешь? — спросила она тусклым голосом. — Все очень просто. Я тебя больше не люблю. Раньше — любила, а теперь…

— Серена! — Он с недоверием посмотрел на нее. Потом снова рассмеялся, но на этот раз радостно. — О, дорогая, какие ты глупости говоришь!

— Ты так ничего и не понял, — сказала она, уворачиваясь от протянутых к ней рук Ника. — Я тебя не люблю. Все кончено! Понимаешь, ты не можешь заставить меня снова полюбить тебя. Потому что именно ты убил мою любовь.

Ник смотрел на нее не отрываясь. В его взгляде забрезжило понимание.

— Потому что я… убил твою любовь? — хрипло переспросил он.

Она кивнула.

— Прости, Ник, — беспомощно пожала она плечами. — Но… так получилось. Поправить тут ничего нельзя. Это случается само собой.

— Но должен же быть какой-то способ… — начал он и замолчал, не договорив. Вдруг, в одно мгновение, он понял, что не сможет уговорить ее изменить свое решение. — Что я должен сделать? — спросил он наконец.

— Ничего сделать уже нельзя, — ответила она. — Прошу тебя, оставь меня в покое… Мне и так хорошо. Я почти счастлива.

— Счастлива? — стал допытываться он. — Действительно счастлива?

Серена опустила глаза.

— Ну… по крайней мере мне спокойно, — поправилась она. — Здесь так мирно и тихо…

— Как? Но ты же такая молодая, тебе всего двадцать два! — Он намеренно говорил презрительным тоном. — Ты еще не должна, не можешь хотеть только покоя и тишины! Это все для стариков! А у тебя впереди целая жизнь!

— И я хочу прожить ее здесь, — упрямо заявила она. — Я хочу начать все сначала — здесь никто не знает, что я замужем. Я никому этого не говорила…

Ник лихорадочно пытался придумать хоть какой-нибудь способ вернуть ее.

— Интересно, что скажут твои родственники, когда узнают, что ты замужем, сбежала от мужа, а им все наврала? — язвительно спросил он.

Серена презрительно сощурилась и выпалила:

— Если ты им все расскажешь, ты потеряешь меня навсегда…

— Понятно. — Ник постоял молча, потом пожал плечами. — Ну что ж, все ясно! Если это тебя хоть сколько-нибудь утешит, то ты мне прекрасно отомстила. Я тебя никогда не смогу забыть.

Серену удивил его серьезный тон. Ник искренне говорил о том, что сейчас чувствовал.

— Прости, мне жаль… — снова сказала она, и он посмотрел на нее с надеждой.

— Верю, что тебе действительно жаль, — сказал он. — Хотя, черт меня побери, не представляю почему…

— О… — Серена сердито отмахнулась от него. — Что хорошего в том, что теперь мы оба будем несчастны? Постарайся скорее обо мне забыть, так будет лучше всего.

Ник горько усмехнулся.

— Ты, кажется, сама говорила, что человек не может по своей прихоти полюбить или разлюбить, — напомнил он. — Ну хорошо, Серена, не беспокойся. Я оставлю тебя в покое, как ты хочешь.

Он отвернулся и пошел прочь, но вдруг она окликнула его:

— Ник! Постой! А как твоя пьеса? Я все испортила? Она провалилась?

— Напротив, — сказал он так равнодушно, словно говорил о чужих делах. — Пьеса, судя по всему, будет иметь колоссальный успех, причем во многом благодаря тебе. Джанкин поддержал меня и оплатил половину расходов, Коринна в ней не играет. Мы взяли новую актрису, и она за один вечер стала звездой сцены!

— Я так рада!

Он снова невесело рассмеялся:

— А мне, представь себе, все это до лампочки! — и быстро пошел прочь, больше не оглядываясь.

Несколько часов спустя Ник вошел в свою квартиру. Его шаги гулко отдавались на деревянной лестнице. Включив свет, он вспомнил, как личико Серены всегда склонялось над перилами верхнего этажа, когда он приходил. При этом воспоминании губы его сжались.

Вечер выдался прохладный. Это было еще не предвестие зимних холодов, но в воздухе уже сквозил легкий морозец. Но Ник не стал включать электрокамин, а устало свалился в кресло.

Значит, все, подумал он про себя. Все кончено. Любящая, добрая, преданная Серена, добрейшая душа, какую он встречал. И самое лучшее, что он мог для нее сделать, — уйти из ее жизни навсегда. Застонав, он закрыл лицо руками.

Серена любила его, и это была не легкая, мимолетная влюбленность, а глубокая и искренняя любовь, за которую теперь он готов был отдать все на свете.

А он потерял ее только из-за своего собственного поведения.

Впервые в жизни Ник Ханслоу оказался наедине с самим собой. И то, что он в себе увидел, потрясло его до самых глубин.

Ник не помнил, сколько он так сидел, но постепенно в нем снова начала зарождаться робкая надежда. Он принялся рассуждать вслух:

— Она говорила, что если я расскажу все ее старикам, то потеряю ее навсегда! Но это значит, что пока еще я ее не потерял окончательно? Правильно? Наверное, она обмолвилась не случайно…

Он стал лихорадочно вспоминать весь их разговор. Сначала он не мог вспомнить ничего важного, но потом в памяти забрезжило одно ее слово. «Зачем?» — с болью спросила она, когда он стал умолять ее вернуться.

Он тогда сказал: «Потому что я тебя люблю и не могу без тебя жить». И он говорил правду. Но она отшатнулась от него, и он понял, что опоздал.

Зачем? — спрашивала она. Зачем? Зачем? Странно, подумал вдруг Ник, что он, человек, который умеет создавать героев своих пьес так, что они похожи на настоящих людей, не может разобраться в чувствах тех, кто так ему дорог и близок. Надо попробовать взглянуть на все происходящее с точки зрения Серены.