Читать книгу "Советская военная разведка. Как работала самая могущественная и самая закрытая разведывательная организация ХХ века - Виктор Суворов"

Уже после смерти Сталина, в 1956–1957 годах, очередной новый начальник Главного разведывательного управления генерал-полковник Сергей Матвеевич Штеменко нашел выход из подобных ситуаций. Он распорядился включать в каждую разведывательную сводку важные сырые сообщения, не проверенные ГРУ и не подтвержденные другими источниками. Тем самым ГРУ давало вождям страны понять: эта агентурная информация еще не изучалась обрабатывающими органами и была лишь мнением определенного агента или добывающего офицера. Заключение самого ГРУ по этому поводу публиковалось спустя двадцать четыре часа в следующем выпуске сводки. (Это гениальное решение немедленно стал использовать КГБ, который таким же образом начал публиковать в своих сводках сырую информацию и давать свое заключение на нее только на следующий день).

В тоталитарном государстве человек, стоявший на любом уровне государственного аппарата, полностью зависел от того, кто стоял над ним на следующем уровне пирамиды власти, и не было органа, который защищал бы подчиненных (а с ними и все государство) от прихотей начальников. Это была одна из характерных черт советской модели управления; именно поэтому руководство советской разведки было вынуждено прибегнуть к такой хитрости. Эта уловка многие десятилетия служила громоотводом: начальник ГРУ скрывал свое мнение и всегда вставал на ту позицию, которую в данный момент занимали вожди партии и государства, и в то же время имел возможность представить вождям наиболее объективную информацию по всем актуальным вопросам, перекладывая ответственность за нее на своих подчиненных. Зарубежные добывающие органы ГРУ, удаленные от Москвы на тысячи километров, не могли знать, какой точки зрения придерживалось руководство страны в каждый конкретный момент, и поэтому им оставалось лишь давать объективный материал, который можно будет сразу доложить высшему командованию. Только таким способом руководство советской военной разведки могло оказать некоторое влияние на упрямых вождей страны, не желавших прислушиваться к любому мнению, которое противоречило их собственному.

Но тоталитарная система правления неумолимо разрушала все институты общества, включая военную разведку. Никто не имел права возразить или противоречить верховной власти. Так было при Ленине и Сталине, Хрущеве и Брежневе. Если Верховный главнокомандующий имел ошибочную точку зрения, никакая разведка не переубедит его — она просто не посмеет это-сделать. Ей не поможет ни первоклассная американская электроника, ни самые лучшие специалисты. Это не вина разведки, это беда системы. Когда Верховный главнокомандующий заблуждался и упорствовал в своих заблуждениях, и разведка не имела никакой возможности повлиять на него, она становилась бесполезным инструментом.

Однако так бывало не всегда. Если точки зрения вождя и его разведки совпадали, эффективность работы последней резко возрастала. В таких случаях тоталитарная система становилась не тормозом, а ускорителем. Диктатор не заботился о соблюдении нравственных норм и сохранении моральных устоев. Он никоим образом не отвечал перед обществом за свои действия. Он не боялся ни возражений соратников, ни их сопротивления, потому что легко подавлял и то, и другое. Он мог обеспечить разведку любыми финансовыми ресурсами, даже если все население страны голодало. Именно в такое время, когда взгляды вождя и разведки совпадали, ГРУ проводило свои самые блестящие операции, а ее обрабатывающие органы в этих случаях всегда оказывались на высоте.

Приведу один пример. Во время Второй мировой войны офицеры Десятого управления ГРУ (военная экономика и торговля стратегическими природными ресурсами), изучая американский рынок драгоценных металлов, были очень удивлены тем, что казначейство США выделило на научные исследования около 40 тонн серебра. Никогда прежде ни в Соединенных Штатах, ни в одной другой стране мира на научные исследования не уходило такое огромное количество этого драгметалла. Шла война, и аналитики ГРУ обоснованно предположили, что эти исследования должны выполняться в интересах обороны. Обрабатывающие управления ГРУ проанализировали все известные им направления перспективных военных разработок и исследований, но ни одно из них не требовало такого количества серебра. Тогда ГРУ предположило, что серебро потребовалось для научных исследований в какой-то новой области, связанной с разработкой оружия совершенно нового типа. На изучение этого странного явления были брошены силы всех обрабатывающих управлений. Дальнейший анализ показал, что в США прекратилась публикация любых научных работ, имеющих отношение к ядерной физике, и в то же самое время все физики-ядерщики, бежавшие в эту страну из оккупированной Европы, без следа исчезли из поля зрения широкой публики и средств массовой информации. Через неделю ГРУ представило Сталину подробный доклад о разработке в США ядерного оружия.[10] Это доклад целиком и полностью основывался на одном необычном и непроверенном факте, но его содержание не оставляло никаких сомнений в правильности сделанных выводов. Сталин был восхищен работой аналитиков военной разведки; остальное хорошо известно.

5

Все подразделения ГРУ, не связанные непосредственно с добыванием или обработкой информации, относились к вспомогательным. Многие из них тоже имели статус управлений, но, в отличие от добывающих и обрабатывающих управлений, не имели порядкового номера, а носили название по роду своей деятельности. Перечислю самые важные из них.

Политический отдел. Задачей этого отдела был надзор за идеологической подготовкой офицеров ГРУ и их моральным обликом: регулярно ли читают заветы товарища Ленина, верят ли в неизбежную победу коммунизма в мировом масштабе, не злоупотребляют ли алкогольными напитками и прочими вредными субстанциями, не ходят ли по бабам, не ходят ли их жены на сторону. Начальник отдела имел ранг заместителя начальника ГРУ. В отличие от других политических отделов в частях Советской Армии он состоял не из партийных работников, а из профессиональных офицеров ГРУ. Кроме того, все политические отделы и управления Советской Армии подчинялись начальнику Главного политического управления Советской Армии, а политический отдел ГРУ был подчинен непосредственно отделу административных органов Центрального Комитета КПСС. Политический отдел ГРУ имел огромное влияние в пределах Советского Союза, особенно на принятие кадровых решений, но не имел права вмешиваться в разведывательную работу в резидентурах ГРУ — партийных собраний в резидентурах не было, а за идеологическую подготовку офицеров резидентур отвечали сами резиденты.

Управление кадров. Непосредственно подчинялось начальнику ГРУ, глава управления имел ранг заместителя начальника ГРУ по кадрам.

Оперативно-техническое управление занималось разработкой и производством различного разведывательного оборудования, аппаратуры и вспомогательных материалов (оборудование для тайнописи и микрофотографии, контейнеры-тайники, специальная аппаратура для радиосвязи, устройства для скрытого наблюдения, специальное вооружение, яды и тому подобное) и имело в своем подчинение несколько научно-исследовательских институтов и специальных лабораторий.