Читать книгу "Созданы друг для друга - Джо Доннел"

— Но что-то тебя останавливало, так? — Она распахнула свои огромные карие глаза.

После небольшой паузы он кивнул.

Она отступила на несколько шагов назад и высвободила руку.

— Почему ты молчал? Едва упоминал о слиянии, а Холли говорит, что Даг только об этом и толкует.

— Стало быть, слияние для Дага значит больше, чем для меня. Вот и все.

— Но ведь и для тебя оно что-то значит. Но ты избегаешь этой темы… — Она опустила глаза. — Ведь из-за меня, да?

— Да, но…

— Я видела, какими взглядами вы обменивались за обедом. Оба не желали говорить об этом при мне. Я знаю, ты хотел, чтобы Даг увидел, какая я настоящая, но и ему, и Кену Ингрэму будет практически невозможно избавиться от впечатления, которое я уже произвела на них когда-то. Не оправдываюсь, нет, но надо быть полной идиоткой, чтобы не понимать, что мое прошлое поведение не может не отразиться на твоих отношениях в новой фирме.

Таня пожала плечами, и платье соскользнуло с одного плеча.

— Но тебе вовсе не обязательно пытаться угодить всем. Мне действительно не хочется туда идти. Все эти надутые адвокаты и прочее… Я устала.

— Ну да, скучновато…

— Кроме того, Кен может удариться в воспоминания о моих свидетельских показаниях в суде, и гости возненавидят меня за монополизацию вечера. — Она скорчила гримасу. — Нет уж, увольте. Возьми кого-нибудь, кого знают Даг и Холли. Они ведь хотели бы видеть там какую-нибудь общую вашу знакомую. Не обязательно меня.

Джейк с интересом приподнял брови.

— И кого ты предлагаешь?

Она снова пожала плечами и подняла руки, чтобы снять платье.

— Ты парень находчивый. Кого-нибудь подыскал бы.

— Таня… — Он еле сдержался, чтобы не погладить ее чудесную кожу, гладкие плечи и спину. — Я действительно считал, что ты не захочешь туда пойти. Поэтому ничего и не говорил. Но я бы пригласил тебя все равно, просто хотелось, чтобы Даг первым заговорил о вечеринке. — Джейку пришлось даже руки засунуть в карманы, чтобы не дотронуться до Тани. — Он мой партнер, который в вопросах бизнеса имеет право голоса, и я буду к нему прислушиваться.

— А это как раз вопрос бизнеса…

— Но, — жестко продолжал он, — он никак не влияет на мою личную жизнь. Так что ему придется смириться с тобой уже потому, что я этого хочу.

— Джейк. — Она медленно покачала головой. — Мне почему-то кажется, что ты до сих пор меня не понимаешь.

— Так помоги, Таня. Что именно я не понимаю?

— Мне с трудом удалось вернуться к нормальной жизни после того случая. Отношения с отцом улучшились. Я хорошо обдумала причины разрыва с Кельвином. В обоих случаях пережила немало неприятностей, однако по-другому я поступить не могла. Но, Джейк, мне становится дурно при одном воспоминании о том, что я плела перед Кеном Ингрэмом на свидетельском месте. Ведь конфликт был не мой, а Кельвина с «Текском», но я не помогла ему, в том числе потому, что не была честна сама с собой. Теперь я дала себе слово не лгать никогда с самого начала, что бы ни произошло. Я не буду ни безалаберным велосипедным курьером, ни папенькиной дочкой, ни эскорт-сопровождением для адвокатов, как сегодня. Буду самой собой.

— Я когда-нибудь просил тебя быть кем-нибудь другим?

— Нет. Но, — она опустила голову, — я же вижу, что происходит, Джейк. Ты начинаешь подумывать о нашем совместном будущем. Навсегда.

Он нахмурился:

— Есть возражения?

— Пойми, с каждым днем я люблю тебя все больше. Честное слово. Но ты с уважением относишься к людям, которые считают меня чуть ли не социально опасным элементом, собираешься вступать с ними в долговременные деловые отношения, партнерские, между прочим. И каково им будет, когда они узнают, кто такая любимая и единственная их партнера?

— Дело с «Текском» позади, Таня. — К сожалению, внезапно понял Джейк, она была более естественной и понятной для него в роли велосипедного курьера.

Тут Джейк еще раз мысленно дал себе клятву никогда не поступать как ее отец или Кельвин. Чтобы удержать Таню, нужно действовать неординарно, а главное — не давить на нее.

— Ты такая, какая есть, Таня. И я люблю тебя такой. Мне хотелось бы взять тебя к Кену Ингрэму, но если ты не захочешь пойти, я пойму.

Таня несколько минут Молчала.

— Я подумаю об этом, Джейк.

Она выглядела подавленной, растерянной.

— Отвезти тебя домой? Ты устала?

Таня снова колебалась, затем покачала головой:

— Нет, останусь у тебя.

Ее решение обрадовало Джейка.

— Я очень рад.

Однако Таня продолжала напряженно смотреть на него.

— Сейчас объясню, почему хочу остаться, — наконец выговорила она.

— Почему?

— Не только потому, что решила смело смотреть в лицо проблемам, точнее, это лишь одна из причин.

— А вторая?

— Дело в том, — Таня возмущенно фыркнула, — что я безумная секс-машина, я хочу заниматься с тобой любовью.

Она повернулась к нему лицом, упала в его объятия и всхлипнула.

— Я бы умерла, Джейк, если бы сделала тебе больно. Не могу тебя подвести, не могу!..

— Тс-с, ангел, ничего такого не произойдет.

Его руки скользили по ее гладкой коже. Она прижалась к нему всем телом, будто хотела показать, что никогда не отпустит его. Джейк чуть не прослезился от избытка чувств, от близости этой невероятной женщины.

Он хотел быть с ней до конца дней. У него затряслись руки от одной мысли, что она может носить его ребенка.

Она запустила пальцы в его волосы, их губы встретились. Они слились в бесконечном головокружительном поцелуе.

Джейк немного отстранился и стянул с нее платье и колготки. Он встал перед ней на колени и уткнулся головой ей в живот. В этот момент ему понадобилось все самообладание, чтобы немедленно не попросить ее выйти за него замуж.

Джейк Карлайл. Он был обыкновенным, посредственным человеком до встречи с этой женщиной. Она сделала его героем, открыла такие глубины его души, о которых он и не догадывался.

Он закончил раздевать ее и разделся сам. Затем стал страстно целовать ее обнаженное тело, шею, грудь. Таня с дрожью еще сильнее прижалась к нему. Так, ни на дюйм не отрываясь друг от друга, они перебрались на кровать.

— Джейк!..

— Терпение, ангел, — прошептал Джейк, ложась рядом.

До сих пор он считал, что они испробовали все возможные способы любви, но он ошибался. И дело не в позе, месте или продолжительности, а в том, что каждый раз был и как последний, и как обещающий целую вечность.