Читать книгу "Жертвоприношение - Ноэль Бейтс"

Ладони Нормана легли ей на бедра, разгладили кружевные трусики, пальцы скользнули под резинку. Медленно, дюйм за дюймом, он стянул ажурную полоску вниз, и дыхание у Линн перехватило. Она застонала, не в состоянии более выносить эту сладостную, изматывающую пытку, и наконец из последних сил отстранила своего «мучителя».

Норман выждал, чтобы дыхание ее выровнялось… и вощел в нее одним резким движением. В глазах Линн потемнело, и во мраке ослепительно вспыхнули цветные огни…

Как долго лежали они, не размыкая объятий, прежде чем решились заговорить? Должно быть, не более нескольких минут, хотя Линн показалось, что минула целая жизнь. Ход времени прервался, мгновение обратилось в вечность.

— Кажется, я засыпаю, — пробормотала Линн.

— Надеюсь, это не выпад в адрес моих мужских достоинств? — ласково поддразнил Норман, убирая непослушный локон с ее лба.

— Сама виновата: не нужно было столько пить за ужином. Вино дает о себе знать. — Линн с трудом разлепила ресницы. — Мне пора идти домой.

Она попыталась было приподняться, но Норман легонько толкнул ее обратно на подушки.

— Моя постель куда удобнее, — прошептал он ей на ухо.

Хотя перспектива возвращения на такси домой, в собственную спальню, на одинокое, стылое ложе вдруг утратила для Линн всякую привлекательность, она все-таки встала и принялась одеваться.

Норман со вздохом сел, натянул брюки, не позаботившись застегнуть ремень, так что концы его свисали по обе стороны: дескать, неисправимый повеса только что из постели!

— Зачем ехать домой, если можно остаться здесь? — недоумевал он.

Ответ был прост. В глубине подсознания Линн билась мысль: остаться на ночь означает нечто большее, нежели просто заняться любовью. Подобная близость закладывает основы постоянных отношений. По крайней мере, в ее понимании. А для Нормана это — сущие пустяки. Он озабочен лишь соображениями удобства.

Норман действительно продолжал настаивать, что остаться разумнее всего, тем более что Линн засыпает на ходу, но молодая женщина пропустила его доводы мимо ушей. Она вызвала такси, а затем приняла меры к тому, чтобы и впрямь не задремать. Главное — не рассиживаться в кресле или на диване, иначе глаза закроются сами собой!

— Ужасно нетрадиционно все вышло, правда? — заметила она, допивая кофе.

Способность логически мыслить понемногу возвращалась к Линн, а заодно — и тревога о будущем.

— В высшей степени. — Норман пересек комнату и встал перед нею, намеренно не опуская взгляда. — Но до чего же приятно! — Он ласково отобрал у Линн чашку, отставил в сторону и поцеловал в губы. — Я так давно о тебе мечтал…

— Не верю ни единому слову, — отозвалась она.

Если Линн чему-то и научило знакомство с Реймондом, так это не верить признаниям мужчин, сделанным в минуты страсти.

— Откуда столько цинизма? — прошептал Норман.

— Для романтики я слишком стара.

— Я тоже.

Линн недовольно свела брови.

— Иными словами, речь идет не более чем о сексе!

— Не более чем о сексе? Ты говоришь так, словно подразумеваешь одну из функций организма? Для тебя заняться сексом все равно что чихнуть или откашляться, да?

Норман тихо рассмеялся и снова поцеловал ее, на этот раз более властно, но в сознании Линн уже зазвенел колокольчик тревоги. Да, этот ухажер не прибегает к комплиментам и эффектным жестам, но результат тот же самый — постель! Норман Дейл не из тех, кто любезничает да целует ручки, но это вовсе не значит, что он искреннее Реймонда!

Впрочем, и для нее речь шла лишь о физическом влечении, не более. Для романтики она, может, и не слишком стара, зато на жизнь смотрит реалистично.

— Такси вот-вот приедет, — запротестовала Линн, когда Норман, словно не слыша ее, распахнул жакет и провел ладонями по ее груди.

— Смогу ли я работать на тебя и дальше? — спросила она, беспомощно замерев, не в силах отстраниться.

— Ты только что получила прибавку. Зачем тебе подыскивать другое место?

С этими словами Норман расстегнул верхние пуговицы блузки и оттянул кружевную ткань лифчика, высвобождая груди.

— Норман, пожалуйста…

— Рад услужить!

Он ловко усадил Линн на стол, расстегнул блузку до конца, сдвинул лифчик ниже, приник губами к пульсирующему соску, описал круг влажным языком.

Линн выгнулась всем телом. «Я не это имела в виду!» — мелькнуло в ее сознании. Но как рассуждать здраво, если губы Нормана опаляют жаром, а ладони ласкают покорное тело…

— Нам надо поговорить… — Линн зажмурилась от наслаждения: движения его рук становились все более требовательными и властными. — Нет!

— Да! — поднял голову Норман. — Открой глаза и взгляни на меня!

Линн повиновалась. Тело ее напряглось в ответном отклике. Норман снова обхватил ладонями ее груди и принялся ласкать их, уводя молодую женщину к вершинам новых, еще не изведанных восторгов.

В дверь постучали.

Линн оттолкнула Нормана, проворно спрыгнула со стола и принялась лихорадочно приводить одежду в порядок.

Боже, она позволила себе забыться, а ведь предстояло задать столько вопросов! Однако теперь поздно и неуместно возвращаться к делам!

Линн схватила сумочку и ринулась к двери, но Норман удержал ее за руку.

— Увидимся завтра в офисе, как обычно, — деловито проговорил он, приподнимая бровь, словно ожидал возражений.

— Как обычно, — подтвердила она.

Норман на мгновение припал к ее губам, затем открыл дверь таксисту, что нетерпеливо переминался на пороге. Таксист понимающе ухмыльнулся, и Линн решила, что на чай не даст ему ни цента.

Но жизнь так и не вернулась в привычную колею. Следующие две недели промелькнули как во сне: Линн словно утратила связь с реальностью и парила где-то в ином измерении.

Со стороны казалось, что они работают бок о бок столь же эффективно, как и раньше, но в воздухе то и дело вспыхивали электрические разряды. Склонившись над блокнотом и прилежно стенографируя под диктовку шефа, Линн постоянно ощущала на себе его взгляд. Руки их случайно соприкасались, и секретарша вздрагивала, точно от удара тока. И Норман, похоже, чувствовал то же самое. Дни проходили в волнующем предвкушении, а ночью осуществлялись их самые смелые мечты.

Но куда все это ведет? Норман не говорил, а Линн не спрашивала. Однако она инстинктивно чувствовала: о взаимных обязательствах речи лучше не заводить…

Оно и к лучшему, твердила себе Линн, апатично глядя на экран телевизора. Впервые за две недели она не поехала к Норману и теперь отчаянно по нему скучала.

«Я по нему скучаю». Эта мысль билась в сознании, точно стая растревоженных пчел. Линн убавила громкость, мстительно лишая голоса героев нудной мелодрамы, и в наступившей тишине мозг наконец-то разрешил загадку, которая давно мучила ее.