Читать книгу "Щитом и мечом - Дмитрий Дашко"

– Я свои условия изложил. Если князя они не удовлетворяют…

– Нет-нет! – поспешно оборвал меня Протасов. – Дуэльный кодекс на вашей стороне. Только не думайте, что сим вы сильно облегчили вашу участь. Будучи у галлов, князь проявил немалый интерес к сабату…

– Савату? – уточнил я.

– К стыду своему точно не знаю, – пожал плечами Протасов. – Но это без разницы. Мой хороший друг видел, как дерутся портовые грузчики. Его поразили необычные методы, коими они пользуются. Князь не побоялся нанять себе учителя, говорят, самого лучшего. Так что виктория может уплыть от вас в любой момент.

– Вот и прекрасно. Я только рад, что мне достался достойный противник, – хмыкнул я.

Честно говоря, известие не было приятным. Опытный фехтовальщик разделает меня под орех. Да и стрельба тоже не мой конёк. К тому же дуэли, мягко говоря, не приветствовались. Запросто могут и со службы прогнать, а откажешься – в обществе лучше не появляться. Такая вот двойственная ситуация. Крутись как хочешь. Рукопашная казалась идеальным выходом. А тут вырисовалось, что князь оказывается спец по савату. Вот уж чего я не ожидал в российской глубинке! Может, тут каждый второй с чёрным поясом и девятым даном по карате?

Мы обговорили место и время. Остановили выбор на завтрашнем вечере, нас с Иваном заберёт карета князя и доставит куда надо.

Протасов счёл свою миссию выполненной и раскланялся. Я, находясь в глубоком раздрае, отправился на поиски Ивана, чтобы сообщить ему пренеприятнейшее известие.

«Кузен» остался неохваченным женским вниманием по одной простой причине: он забился в самый глухой угол павильона и не предпринимал попыток оттуда вылезти. Моя (кхм) Наталья Ивановна была в гуще танца. Я присоединился к Ивану и некоторое время вместе с ним созерцал веселящуюся публику.

– На завтра ничего не планируй, пожалуйста.

– Что, Сапежский? – очнулся «кузен».

– Если бы, – замялся я. – Тут такое дело, понимаешь… Я старого знакомого встретил, князя Четверинского.

– Кого? – не понял Иван.

– Да того хлюста, который трактир сжёг.

– Я бы этого гада! – зло ощерился Ваня.

– Тебе придётся в очередь стать. Первый я. У меня на завтрашний вечер назначена дуэль с ним.

– С ума сошёл! Когда успел?

– Да почти сразу, как встретился.

– Ну ты даёшь! – восхитился предок. – Ловко, ничего не скажешь. Стреляетесь или фехтуете?

– Ни то, ни другое. На кулачках бьёмся.

– Иди ты! – не поверил Ваня.

– Правда, только правда и ничего, кроме правды, – заверил я. – Вечером за нами карета заедет.

– Из-за чего дуэль-то? Неужели по поводу трактира?

– Трактир… Это ерунда по сравнению с мировой революцией. Всё куда серьёзнее. Любовь, Иван! Она причина всех причин. Я тут на танцах дорожку Четверинскому перешёл, сам того не зная. Оказывается, нам одна и та же девушка нравится.

– Наталья Ивановна?

– Она самая.

– Хороший выбор.

– Я в курсе.

Наш разговор прервало появление Фёдора Прокопича. Был он взбудораженным и весёлым. По его сигналу музыка прекратилась, наступила тишина.

– Судари и сударыни! Только что доставили прелюбопытную посылку, кою я думаю на завтрашний день отправить в Петербург, дабы там она оказалась в Кунсткамере! – Воевода взял театральную паузу.

Кое-кто из гостей не выдержал:

– Фёдор Прокопич, что там?! Не томите Христа ради! Рассказывайте!

– Сегодня во рву, окружающем усадьбу Сапежских, произошло весьма необычное событие. Караульные увидели всплывшую кверху брюхом тварь. И тварь эта, хочу сказать, оказалась доселе невиданной! Её только что доставили сюда. Кто хочет полюбопытствовать – милости прошу, – и воевода приглашающе махнул рукой.

– Догадываюсь я, что это за тварь, – сказал я Ивану.

– Ты её видел?

– Мельком. Она на моих глазах разбойника сожрала.

– Смотреть пойдёшь?

– Не любитель я подобных зрелищ. Уродцев в спирту и прочей дряни…

– Ладно тебе! Пошли!

Я поддался уговорам и отправился смотреть привезённое чудо-юдо. Толпа обступила лежавшую на траве тушу. Женщины непритворно ахали и отворачивались, но никто не уходил. Всё же это не изнеженный девятнадцатый век и не рафинированный двадцатый (в его начале). Народ любит простые и грубые зрелища.

Монстр походил на уменьшенную копию плавающего динозавра, которых часто показывали по телевизору и во всякого рода «Прогулках с динозаврами». Метра три длиной, с уродливой вытянутой мордой, бугристой кожей, разве что лапы оканчивались когтями, а не ластами. Воняло от него премерзко: тухлятиной и тиной.

– Часто у вас такие встречаются? – спросил я у Ивана.

– Даже не слышал, – признался братец.

– Откуда ж ты взялась, неведомая хрень?! – сказал я и склонился над большой уродливой головой ящера.

Гордый Фёдор Прокопич подошёл поближе и пояснил:

– Арестованные говорят, что они поймали тварь в реке несколько лет назад. Только тогда она была детёнышем, в разы меньше. Сапежский приказал кинуть это создание в ров. Там его подкармливали мясом, в частности, теми, кто провинился перед атаманом шайки. Правда, не все об этом знали.

Показалось мне это или нет, но тварь будто бы вздрогнула. Совсем чуток, почти невидимо… Я из осторожности взял Фёдора Прокопича под руку и попытался отвести подальше. Не тут-то было! Воевода вступил в жаркую полемику с суховатым господином в чёрном камзоле со старомодным воротником-жабо.

Я снова пристально посмотрел на ящера. Теперь он выглядел – мертвее не бывает! Но от него исходили опасные флюиды, у меня от нехорошего предчувствия шерсть на загривке дыбом встала. Похоже, один лишь я ощущал это. Другие были безмятежны. Трогали создание, присаживались на корточки, пытались рассмотреть всё до малейшей детали.

И тут монстр приоткрыл глаз с вертикальным зрачком. Люди испуганно охнули. Тварь дёрнулась, резко вскочила и, оказавшись на ногах, клацнула огромной пастью. Первой жертвой стал молоденький солдатик, дотоле что-то пояснявший дородной молодке в белом нарядном платье. Треск, сдавленный крик, звук лопнувшего помидора, противно и липко брызнуло во все стороны. Девица завизжала и тут же свалилась в обморок. Платье на ней из белого стало красным.

Перепуганная публика разбежалась. Возле монстра остались только я, Иван и Фёдор Прокопич.

Надо было действовать. Ни разу в жизни не имел дела с ожившими динозаврами и мало себе представлял, куда надо бить. Я выдернул шпагу из ножен и, пользуясь тем, что ящеру было не до меня, засадил острие ему в глаз. Динозавр взвыл, дёрнулся со страшной силой, вырвав шпагу из моих рук, замотал башкой, при этом шпага болталась вместе с головой.