Читать книгу "Факультет прикладной магии. Простые вещи - Таис Сотер"

— Он много учится и обживается на новом месте, — наконец сказала я. И не удержалась от вопроса: — Это правда, что он разорвал с вами помолвку?

Моя излишняя прямота не понравилась Стефану Ланге.

— А вы разве сами не знаете? — резко спросил он.

— Петер сообщил мне о разрыве помолвки, но его словам не всегда можно доверять.

Мария прикрыла свои оленьи глаза пушистыми ресницами.

— Это так. Он пришел к моему отцу и объяснился. Тот был так зол… Но я не виню Петера. Он ведь любит вас, так зачем же его неволить?

— А вы? Любите его?

Это был странный, удивительно личный разговор в месте, где положено было веселиться и предаваться пустой болтовне. Но ни музыка, ни шум не мешали нам с Марией.

— Я никогда не любила его по-настоящему и была очарована совершенно по-детски. Но сейчас я почти переболела своей влюбленностью.

Стефан мягко обнял сестру за плечи.

— Так правильнее, — сказал он. — Ты достойна лучшего человека, который будет тебя любить.

Эта сцена была бы удивительно сентиментальной и трогательной и, вполне возможно, довела бы меня до слез, если бы Ланге все не испортил, добавив мстительно:

— Конечно, Шефнеры теперь по гроб жизни будут обязаны моей семье. И пусть Мария запретила вызывать наглого щенка на дуэль, но с Мартина я возьму виру за нанесенное оскорбление.

— Тоже вызовете на дуэль? — с болезненным любопытством спросила я.

Стефан Ланге фыркнул:

— Что я — не в своем уме, пытаться вызвать ментального мага на честную схватку? Ну уж нет! Будет расплачиваться со мной информацией из своего ведомства.

— А вам она зачем?

— Стефан хочет сделать карьеру военного советника, — застенчиво шепнула Мария.

Уловив мой непонимающий взгляд, Стефан остро улыбнулся:

— Чтобы достигнуть каких-либо высот при дворе, нужно хорошо знать все грязные подковерные игры, что там ведутся. И в этом Мартину нет равных.

Приятные, в общем-то, оказались люди, несмотря на склонность Марии к мелодраматизму и патетичности и циничность и прагматизм ее брата, которые не ожидаешь увидеть у наследника графа.

К примеру, этот милейший человек, который, как оказалось, неплохо разбирался в новейших разработках артефакторики, умудрился едва ли не уговорить меня сделать ему несколько артефактов почти бесплатно. При этом умело играя на моем чувстве вины и пользуясь только своим обаянием. Прирожденный политик! Если бы не моя врожденная скаредность, то ему наверняка удалось бы надуть меня. Но в итоге я навела его на мысль, что ему выгоднее и легче заставить поработать на себя Петера, неплохо поднаторевшего в военной артефакторике. Мы расстались довольные друг другом и нашим знакомством. И Стефан все же взял мой адресок, шепнув на прощание, что на ментальные артефакты он уж точно не поскупится и вообще — ему нужен «свой человек» среди магов.

На этом вечер впечатляющих знакомств не был закончен. Стоило мне сесть в кресло и вытянуть гудящие ноги, как меня нашел дядя все с тем же остролицым господином. Господин при ходьбе опирался на трость и едва заметно хромал. Я поспешно встала, полагая, что незнакомец захочет сесть.

— Сидите, фрейлейн, — благодушно сказал немолодой уже мужчина, усаживаясь в соседнее кресло.

— Это моя племянница София, — горделиво представил меня дядя, как всегда, упустив имя рода. — София, позволь представить тебе фельдмаршала Людвига Гайне, возглавляющего наше военное министерство. Но это ты и сама, наверное, знаешь.

Гайне слегка улыбнулся.

— Необязательно. Артефакторы бывают весьма рассеянны.

В этом он был прав. И как я его сразу не узнала, ведь видела же фотографии с ним в газетах!

Я подчеркнуто вежливо и глубоко поклонилась. Этикет предписывал женщинам делать книксены, но я как артефактор имела право на иную форму приветствия и, несмотря на недовольство дяди, пользовалась именно ей.

— Фельдмаршал…

— Я не люблю чинов, — отмахнулся тот, с любопытством меня разглядывая.

Гайне не выглядел прожженным интриганом, и мне пришлось напомнить себе, что именно этот сухопарый и старомодный господин написал письмо моему дяде. И он же — по крайней мере, если верить Шефнеру, — выступал за то, чтобы над магами осуществлялся жесткий контроль со стороны государства.

— Могу я попросить вас об одном одолжении, мастер? — вежливо спросил Гайне.

Это был удар прямо в сердце. Столь чудовищная лесть, на которую я все же на мгновение повелась. Я впилась взглядом в его лицо, ища насмешку, но министр выглядел серьезным.

— Я даже пока не магистр. Не говоря уже о том, чтобы заслужить ранг мастера.

Когда-то все артефакторы входили в отдельную, довольно закрытую гильдию. Не будучи членом гильдии или не получив ее одобрения, можно было не надеяться на успешную карьеру. И хотя гильдия уже сотню лет как была расформирована, традиция проходить дополнительные испытания осталась. После окончания учебы в университете артефакторы еще несколько лет оттачивали свои способности и только тогда выносили результат своей работы на суд коллег. Мастерами могли стать отнюдь не все, и даже я, несмотря на всю свою самоуверенность, не собиралась претендовать на этот ранг раньше, чем через два-три года после получения магистра.

Гайне отмахнулся.

— Раньше обучение магов не было столь формализовано. По факту ваши умения уже вполне соответствуют рангу мастера. Рейнеке говорил, что ваш артефакт невидимости хоть и нуждается в незначительной шлифовке, но даже в таком виде мог бы стать основанием для того, чтобы считать вас одним из лучших артефакторов империи. Я думаю, он будет готов за вас поручиться, если вы захотите получить ранг сейчас. Тогда вы станете самым молодым мастером в Грейдоре.

— Не стоит, — сухо сказала я. — Всему свое время. Тем более что другой ваш артефактор, мастер Шварц, утверждает, что мои чары не слишком устойчивы, а значит, непрактичны.

Нельзя было позволить оказаться в долгу у Гайне. Он мог многое мне пообещать, но отчего-то мне казалось, что потом придется возместить все сторицей.

— Танас может быть довольно суров и к себе, и к другим. Но это означает, что он видит ваш потенциал. Жаль, что вы так негативно настроены к сотрудничеству с моим ведомством.

— Мой дед отдал годы своей жизни, работая на вас, и мне не кажется, что это пошло ему на пользу, — резко сказала я.

— София! — в ужасе одернул меня дядя. — Как ты можешь такое говорить!

— Ничего страшного, — успокаивающе сказал Гайне то ли барону, то ли мне. — Я понимаю, что Август был обижен на военное министерство, а вы сейчас остро воспринимаете все, что касается вашего деда. Мне искренне жаль, что давняя болезнь подточила его здоровье, но поверьте, я не имею к этому ни малейшего отношения. Август не был небрежен в работе, но был склонен переоценивать свои силы. Я пытался предостеречь его, но вы наверняка знаете, сколь упрям был ваш дед.