Читать книгу "Лаврентий Берия. Кровавый прагматик - Леонид Маляров"

Как быть. Надо:

1) Назначить… на конец сентября (к моему приезду) доклад в Оргбюро… о положении дел;

2) Прочистить их хорошенько на заседании Оргбюро и снять ряд лиц типа Мамулия…

Обращает на себя внимание, что среди первых партийных лиц Грузии, встречавшихся со Сталиным, присутствует и Лаврентий Берия, в тот момент простой член ЦК. В сентябре-октябре 1931 года совещание, о котором писал Сталин, видимо, состоялось. По свидетельству старого большевика заведующего орготделом Закавказского крайкома А. Снегова, все участники встречи обратили внимание на отсутствие на ней Орджоникидзе. «Улучив удобную минуту, – рассказывал Снегов, – я спросил у сидевшего рядом Микояна: „Почему нет Серго?“ Тот ответил мне на ухо: „Да с какой стати Серго будет участвовать в коронации Берии? Он его хорошо знает“. Так вот в чем дело! Я, таким образом, первым из приехавших узнал, что нам предстоит».

Итоги совещания, обсуждавшего хозяйственные вопросы, подвел Сталин, который, завершая свое выступление, неожиданно для всех спросил: «А что, если мы так сформируем новое руководство крайкома: первый секретарь – Картвелишвили, второй секретарь – Берия?» Тогдашний первый секретарь Заккрайкома Картвелишвили на это предложение сразу же отреагировал словами: «Я с этим шарлатаном работать не буду!» Председатель Совнаркома Закавказской Федерации Орахелашвили спросил: «Коба, что ты сказал, может, я ослышался?» Тогда Сталин заявил: «Ну, что ж, значит, будем решать вопрос в рабочем порядке».

В рабочем порядке вопрос решился через две недели. Картвелишвили лишился поста главы коммунистов Закавказья и отправился в Западную Сибирь, его место занял бывший первый секретарь ЦК КП(б) Грузии Орахелашвили. А пост последнего с 14 ноября 1931 года занял Лаврентий Берия. При этом он остался председателем ОГПУ Закавказья. Назначение Берии главой грузинских коммунистов стало полной неожиданностью. По словам близкого Берии Деканозова, «все, кто хорошо его знал, были буквально ошеломлены его назначением на эту должность». Но для самого Берии даже должность первого секретаря республиканской партийной организации – не предел мечтаний.

Во главе Закавказья

Трио Орахелашвили, Берия, Полонский по определению не могло петь хором. Мамия Орахелашвили с 1926 года член ЦК ВКП(б), он заменил в составе партийного руководства самого покойного Феликса Джержинского. В партии – с 1903 года. Имеет высшее образование (врач), настоящий представитель «ленинской гвардии». В Грузии у него множество приверженцев, его жена Мария – нарком просвещения республики. Зять – Евгений Микеладзе – знаменитый музыкант, главный дирижер Тбилисского оперного театра. Для Мамии и его окружения Берия – чужой человек, незаслуженно пользующийся доверием Орджоникидзе и Сталина.

Между тем у Лаврентия есть свой кадровый резерв. Это такие же, как он, молодые карьеристы, коллеги по ЧК Азербайджана и ОГПУ Грузии. Он теперь упорно продвигает их по партийной линии. Чекист Владимир Деканозов становится секретарем по транспорту и снабжению, заведующим отделом советской торговли. Всеволод Меркулов назначен помощником секретаря Закавказского краевого комитета ВКП(б) и первого секретаря ЦК КП(б) Грузии, т. е. Лаврентия Берии. Таким же помощником Берии стал и Соломон Мильштейн, бывший секретарь Секретно-оперативного управления полпредства ОГПУ по ЗСФСР.

Все эти люди, как и Берия, вступили в партию после революции, их мало кто знал, и доверия они не вызывали. Но понимая, что симпатии Сталина на его стороне, Лаврентий вел себя самоуверенно и даже нагло. Что называется, нарывался на конфликт.

Он очень грамотно выбрал предлог для скандала. Мария Орахелашвили, жена руководителя Закавказья по партийной линии, формально подчинена Лаврентию Берии. Он глава компартии Грузии, она – член ЦК. У тбилисской большевистской гранд-дамы грубый нахрапистый мегрельский крестьянин не мог не вызывать раздражения и брезгливости. Она и не скрывала своих чувств, беседуя с партийными товарищами: открыто поносила выскочку, случайно возглавившего грузинскую парторганизацию. Разумеется, Лаврентий был в курсе этих разговоров. Он добился от членов ЦК Грузии письменных заявлений, что наркомпросвет клевещет на первого секретаря ЦК.

Из архивов Грузиского ЦК следует: 10 июня 1932 года Бюро ЦК разбирало вопрос о М. Орахелашвили, К. Горделадзе и Н. Бахтрадзе, «которые путем распространения ложных слухов пытались противопоставить ЦК Грузии Заккрайкому и дискредитировать отдельных руководителей ЦК и Тифлисского комитета (в частности, тов. Берию)». Мария Орахелашвили получила выговор и была освобождена от занимаемой должности.

Котэ Горделадзе пытался оспорить решение Бюро ЦК:

Берия и Меладзе стремились противопоставить ЦК КП(б) Грузии Заккрайкому в форме беспринципной групповой закулисной борьбы против первого секретаря Заккрайкома тов. Мамия Орахелашвили.

Горделадзе утверждает, что Берия приходил к нему домой, вызывал к себе и настойчиво требовал у него «придумать наличие групповой работы со стороны товарищей Марии Орахелашвили и Н. Бахтрадзе» против Берии. Горделадзе в резкой форме отказался и именно это посчитал причиной вынесенного ему выговора.

Вообще, далеко не все грузинские коммунисты были на стороне Берии в его конфликте с супругами Орахелашвили. Лаврентию даже пришлось снять первого секретаря горкома Кутаиси Квирикадзе, который писал в своей объяснительной записке: «Для меня не было понятно, почему так грубо Берия задевает Мамия Орахелашвили».

Мамия Орахелашвили

Мамия Орахелашвили, естественно, не мог стерпеть такого оскорбления и отправил Сталину письмо с просьбой об отставке. Скорее всего он думал, что его, уважаемого всеми старого большевика, оставят, а в отставку уйдет Лаврентий Берия. Однако Сталин считал по-другому.

20 июня 1932 года он пишет Кагановичу, Постышеву и Орджоникидзе:

Ну, дорогие друзья, опять склока. Я говорю о Берии и Орахелашвили… Мое мнение: при всей угловатости в «действиях» Берии – не прав в этом деле все же Орахелашвили. В просьбе Орахелашвили надо отказать. Если Орахелашвили не согласен с решением ЦК Грузии, он может апеллировать в Заккрайком, наконец – в ЦК ВКЛ. А уходить ему незачем. Боюсь, что у Орахелашвили на первом плане самолюбие (расклевали «его» людей), а не интересы дела и положительной работы. Все говорят, что положительная работа идет в Грузии хорошо, настроение у крестьян стало хорошее. А это главное в работе.

Привет. И. Сталин

Сталинское окружение прекрасно поняло смысл письма. Судьба Орахелашвили предрешена. Вопрос только во времени. Лазарь Каганович, ловивший на лету любые, даже скрытые сталинские желания, немедленно ответил:

В Закавказье действительно загорается новая склока. Вы безусловно правы, что здоровое начало, особенно в деловом отношении, на стороне Берии, Орахелашвили отражает ноющие, не деловые круги актива…

Однако Сталин не любил рубить с плеча. Он давал ситуации дозреть, а будущей жертве время помучиться, посомневаться и даже успокоиться. И только тогда наносил решающий удар. Летом 1932 года Иосиф Сталин опять отдыхал в Абхазии. Нестор Лакоба не только находился с Берией в дружеских отношениях, но к этому времени был ему как бы должен. Годом ранее Лаврентий сильно выручил Нестора: в Абхазии в селе Лыхны вспыхнуло восстание против коллективизации. Руководитель мятежа Ахмед Гицба заявил перед толпой восставших: «Одно из двух: или мы добьемся своего, или умрем. Но не допустим издевательства над собой». Для ликвидации чрезвычайной ситуации ввели части Красной армии и ГПУ. Из Тбилиси приехал сам Лаврентий Берия. Нестор Лакоба предложил восставшим выбрать своих уполномоченных и произнес перед ними речь. Он обещал крестьянам значительные уступки, в результате чего мятежники разошлись по домам. А Лакоба поклялся не только не наказывать крестьянских уполномоченных, но и воздал им почести: «их нужно хвалить за то, что они своим умелым подходом и руководством таким огромным сходом дали хороший исход». Комиссия из Москвы требовала отозвать Лакобу из Абхазии и провести массовые аресты. Берия сумел спустить дело на тормозах. Восставшие остались до поры до времени гулять на воле. Лакоба остался руководителем Абхазии.