Читать книгу "Как говорить, чтобы подростки слушали, и как слушать, чтобы подростки говорили - Элейн Мазлиш"

Здесь я на мгновение замолчала. Родители уже много раз слышали, как я говорю на эту тему. Но дети услышали об этом впервые. Некоторые из них уставились на меня с вопросительным выражением на лице.

«Сейчас я раздам вам несколько простых картинок, которые проиллюстрируют то, о чем я говорила, – сказала я. – По моему мнению, они показывают способность как родителей, так и детей-подростков либо еще больше разжечь конфликт, либо погасить его. Рассмотрите в ближайшие несколько минут эти примеры, а потом скажите мне, что вы о них думаете».

Вот какие рисунки я раздала группе.

Иногда дети очень сердят своих родителей

В раздраженном состоянии родители иногда бросаются сердитыми обвинениями.

Вместо обвинений… скажите, что вы чувствуете и/или чего бы вам хотелось

Подростки более охотно выслушают вас, если вы будете говорить им, что чувствуете, а не заявлять об их неправоте или обвинять в грубости.

Иногда родители сердят детей

Оскорбления в адрес подростка иногда вызывают у него соблазн ответить оскорблением на оскорбление.

Вместо того чтобы бросаться в контратаку… скажите, что вы чувствуете и/или чего бы вам хотелось

Родители более охотно выслушают вас, если вы будете говорить им, что чувствуете, а не заявлять об их неправоте.

Я наблюдала, как участники группы изучают рисунки. Через несколько минут я спросила: «Ну, и что вы думаете?»

Сын Тони Пол ответил первым. (Да, высокий, худой парнишка был сыном Тони.) «Я думаю, тут все правильно, – сказал он, – только когда я злюсь, я мало думаю о том, что можно говорить, а чего нельзя. Я просто срываюсь и выдаю все, что накипело».

«Ага, – согласился Тони, – тут мы похожи. Очень импульсивные…»

«Я понимаю, – сказала я, – что очень сложно думать или действовать в рациональном ключе, когда ты сердишься. Бывало, мои собственные дети настолько бесили меня своими выходками, что я начинала кричать: «Сейчас вы меня так разозлили, что я просто не знаю, что могу сказать или сделать! Держитесь-ка от меня подальше!» Мне думалось, что так было безопаснее для них, а у меня появлялось время немного остыть».

«А потом что?» – спросил Тони.

«А потом я отправлялась на пробежку вокруг квартала или вытаскивала пылесос и убирала весь дом… то есть бралась за любую физическую работу, делала все, чтобы только находиться в движении. А вам что помогает остыть, когда вас очень сильно рассердили?»

На некоторых лицах появились робкие улыбки. Первыми среагировали дети:

«Я закрываюсь в комнате и на полную врубаю музыку».

«Я ругаюсь вполголоса».

«Я надолго еду кататься на велосипеде».

«Я сажусь за свою ударную установку и барабаню».

«Я отжимаюсь, пока хватает сил».

«Я начинаю задирать своего младшего брата».

«А вы?» – кивнула я родителям.

«Я сразу иду к холодильнику и съедаю большую банку мороженого».

«А я плачу».

«Я на всех ору».

«Я звоню на работу мужу и рассказываю, что произошло».

«Хватаю пару таблеток аспирина».

«Пишу длинное, злобное письмо, а потом его рву».

«А теперь представьте, – сказала я, – что вы уже сделали то, чем обычно утихомириваете свою ярость, и уже способны вести себя немного более позитивно. Можете ли вы это сделать? Можете ли вы сказать другому человеку, чего вам хочется, какие чувства вы испытываете или что вам сейчас необходимо, вместо того чтобы бросаться обвинениями и возлагать на собеседника вину за то, что произошло? Конечно, можете. Но для этого надо немного подумать, да и попрактиковаться заранее тоже будет полезно.

В рисунках, которые я вам только что раздала, использованы примеры из моей собственной семейной жизни. Теперь я хотела бы попросить вас попытаться вспомнить какие-нибудь домашние события, доставляющие вам беспокойство, вызывающие у вас раздражение или огорчение. Пожалуйста, записывайте их, как только они придут вам в голову».

Участников группы, казалось, удивила моя просьба. «Это может быть какое-то серьезное или совсем незначительное событие, – добавила я, – то, которое уже произошло, или даже то, которое, по вашим преставлениям, еще только может случиться».

Родители и дети переглянулись, словно стесняясь друг друга. Кто-то хихикнул, и через несколько мгновений все начали писать.

«Сейчас, когда вы сосредоточились на проблеме, давайте опробуем два разных способа реагирования на нее. Сначала запишите те свои слова, которые могут только ухудшить ситуацию, – здесь я сделала паузу, чтобы все успели записать, что хотели. – А теперь те возможные свои слова, которые могли бы дать другому человеку возможность услышать вас и рассмотреть вашу точку зрения».

Комната погрузилась в тишину, пока люди выполняли данное мною задание. Когда все вроде бы закончили, я сказала: «А теперь возьмите каждый свой листочек и пересядьте так, чтобы рядом с каждым из вас оказался не ваш родитель и не ваш ребенок».

Спустя несколько минут общей неразберихи, сопровождаемой звуком передвигаемых стульев и выкриками «А мне так и не досталось ребенка!» или «Кто хочет быть моим родителем?», участники группы наконец нашли себе новых партнеров и расселись.

«Теперь, – сказала я, – мы готовы приступить к первому этапу. Пожалуйста, по очереди зачитывайте друг другу свои противоположные по характеру высказывания и следите за реакцией партнера. А потом мы обо всем этом поговорим».

Люди некоторое время не решались начать упражнение. Разгорелись длинные споры о том, кто будет начинать сценки. Но как только все решения были приняты, как родители, так и подростки увлеченно взялись исполнять свои роли. Поначалу они негромко разговаривали друг с другом, но постепенно ожили и стали вести себя более шумно. Всеобщее внимание привлекла шутливая битва между Майклом и Полом (сыном Тони).