Читать книгу "Не все ангелы летают - Кирилл Казанцев"

– Если не обеспечит, я к нему домой жить приду, – заявил я. – Скажу, что мне страшно. Он, кстати, тоже холостяк, пирушку закатим, девчонок позовем.

– Это тема! – повеселел племянник. – Не поехать ли с тобой?

– Неугомонный, – сказал я. Сам же помрачнел. Вспомнил Тамару. Почему она все-таки не сказала мне, что ходила к Банникову? Того, что я обещал ей забрать заявление, показалось недостаточно? Отправилась сама хлопотать за Артурчика?.. И что за дурные дела приписывает ей его папаша? Небось компаньон, который проворовался, сбил девчонку с панталыку, она и нагородила чего-нибудь с отчетностью. Сколько ей лет тогда было?..

Третий день вопросов и ответов также ничего не дал. Но одна дамочка вспомнила, что самый лучший номер Богданыч держал для своих личных гостей. И его убирала Викторина, ветеранша пансионата. Она сейчас на больничном. Все в море купалась с лета. Планировала всю зиму не прекращать, но неделю пропустила и схватила воспаление легких.

– Ты бы так смог? – спросил меня Гриша с гордостью за Одессу.

– Зимой в море искупаться? Легко! – ответил я. – Только на берегу баню поставить с парной плюс немного огненной воды на грудь.

– Так любой сможет.

– Не скажи.

Викторина, женщина не настолько еще пожилая, чтобы своим видом оправдывать звание «ветеранши», которым ее наградили, показалась мне слишком худой по меркам Одессы. Потому что я уже насмотрелся до этого на других одесских женщин. Она сперва оглядела нас, склонившись в одну сторону, затем – в другую, после чего заявила, чтобы мы хорошего настроения от нее не ждали. Она устала болеть. Предложила нам пройти и присесть, потому что стоять ровно ей тоже тяжело. Я испугался, что нам еще много чего предстоит узнать про хозяйку квартиры, прежде чем удастся добраться до сути, но Гриша вовремя подсунул ей фотографию.

– А, эта! – сразу узнала больная «ветеранша» Галю Биржу. – Конечно, я ее видела. Каждый год приезжала, вскоре после Дня освобождения Одессы.

Я понял, что речь идет о первом сентября.

– И что, ее больше никто не узнал? – спросила наша собеседница. – Странно. Она в макияже, конечно, выписывала, молодилась…

«Тетя Галя в макияже была? – подумал я. – Чего только не услышишь! Впрочем, как завсегдатай сайта знакомств я должен понимать: для кого – бабушка, а для кого – девушка».

– А это точно была она? – спросил на всякий случай.

– Молодой человек! Мои глаза пока что всегда со мной… Я их и на ночь в стакан не опускаю, как зубы.

Я хотел заметить, что некоторые глаза на ночь заливают. А есть такие, которые и с утра, но решил, что к почтенной Викторине это не может иметь отношения.

Племянник выразительно посмотрел на меня и тихонько воскликнул:

– Йес!

– А зачем она вам понадобилась? – спохватилась наша помощница.

– Странно. Все почему-то задавали этот вопрос в начале разговора, – удивился я.

– Я же вам объясняю, устала болеть! Тут кто хочешь порядок перепутает!

– Эта бабушка – моя родственница, – пришлось объяснить мне. – Необходимо разобраться в ее делах. У Богданыча уже не спросишь.

– Так у нее самой спросите! – эмоционально посоветовала «ветеранша». – Или что, она такая персона, что не подъедешь?

Я вздохнул:

– Не персона, но у нее, к сожалению, уже не спросишь тоже.

– Прости, господи! – правильно поняла меня Викторина и, отвернувшись, машинально перекрестилась на угол. В углу висел портрет Пола Маккартни. «Он, конечно, поп-идол, но все же как-то…» – подумал я. Женщина, обнаружив свою оплошность, плюнула себе под ноги и еще раз сказала: «Господи, прости»…

– Видишь, не зря три дня потеряли! – просиял племянник, когда мы вышли от Викторины. – Бывала здесь твоя Биржа! Глаза красила, хотела Богданычу понравиться. Он же вдовцом был…

– И, судя по всему, не раз гостила, – согласился я. – А скромный Богданыч даже не обмолвился, что родственники моей жены пользуются его гостеприимством… Понравиться – вряд ли, но дружеские отношения у Богданыча с Галей вполне могли сложиться, – сделал вывод я. – Богданыч всегда питал интерес к людям, любил пообщаться. Не говоря о том, что среди вас, одесситов, молчуны вообще редко встречаются.

– Это точно, – согласился племянник. – Кто не общается с людьми, тот начинает разговаривать сам с собой, а там уже и до диагноза недалеко… Что думаешь делать, дядя Вася? – спросил он потом. – Будешь ждать здесь нотариуса?

– Какое там! Надо возвращаться, – посетовал я. – Родственники хватятся. Придется прилетать еще раз… Я знаю, что ты опять скажешь! Просить начальника охраны пансионата поехать со мной я не могу, Гриша. С какой стати? Я еще не вступил в свои права. А платить человеку мне нечем – поиздержался в последнее время.

– Вася, твоя скромность может тебя погубить. В прямом смысле причем. Ты это понимаешь? Конечно, типун мне на язык…

– Ничего, Гриша, прорвемся. Дай мне знать, как нотариус вернется. И еще знаешь что? Может, ты попробуешь деликатно узнать, кто стоит в очереди за наследством после Элеоноры, если она вдруг, не дай бог… не поправится?

Даже в сотый раз летая в самолете, все равно испытываешь эмоциональный подъем после его приземления, словно пережил приключение. Спустившись по трапу, я включил мобильник, и тот немедленно зазвонил.

– Василий Сергеевич? Долетели? – услышал я в трубке голос капитана Банникова.

– С божьей помощью, – ответил ему. – Самолет, оказывается, в полете так крыльями машет! Энергичнее, чем взволнованная женщина. У меня иллюминатор был напротив крыла.

Банников пропустил мимо ушей мое ценное наблюдение.

– Не берите такси. Я вас встречаю на выходе из аэровокзала.

При виде сыщика я невольно улыбнулся. Пусть теперь какой-нибудь знакомый, завидев меня, попробует воскликнуть: «Какие люди и без охраны!» Ошибется. Вот она – охрана. «Розовые лица, револьвер желт. Моя милиция меня бережет…» Сев в машину, я приготовился в очередной раз рассказывать сказку про белого бычка, краткое содержание которой уже изложил следователю по телефону из Одессы, но Банников неожиданно сам выступил в роли рассказчика.

– Вы знаете Геннадия Панкратьева? – спросил он.

– Своего соседа? – уточнил я. – Как я могу его не знать?

– В наше время такое случается сплошь и рядом, – заверил Банников. – Люди больше дружат в социальных сетях.

– Хм! Пожалуй, – согласился я, с недавнего времени сам продвинутый пользователь.

– На Панкратьева было совершено нападение несколько часов тому назад.

– Как? – воскликнул я и чуть не добавил: «Еще одно?» – Где?

– На лестничной площадке, возле квартиры.

– Возле его квартиры?

– Скорее – вашей. По словам Панкратьева, он собирался к вам, чтобы покормить кота. Это произошло поздним вечером…