Читать книгу "Я - вор в законе. Большой шмон - Евгений Сухов"

Володька ухмыльнулся своим мечтаниям и шумно завозился на подстилке. Наконец решение созрело. Да, именно так и надо сделать: от греха подальше шмальнуть опасного уркагана при попытке к бегству — и кранты, чтоб не рисковать… Нужно только еще раз удостовериться, что этот мужик в сторожке — точно Игнатов-Варяг, а то как бы не ошибиться и не подстрелить просто случайного мужичка. Потом сиди за него десятку, а то и больше. Володька нащупал в кармане ватника «Макаров». Если тульская двустволка даст осечку, что бывало с ней не раз на охоте, то уж проверенный «макарка» не подведет. Итак, при попытке к бегству…

Он глянул на часы. Семь двадцать пять. Надо постараться управиться побыстрее, пока дед-егерь не вернулся и чтобы сразу после этого мероприятия сбегать на почту, позвонить в Москву и сообщить куда следует…

Сверху ему на лоб упала тяжелая капля. За ней другая, третья. Володька поднял лицо к небу — из серой низкой тучи на лес снова посыпал холодный злой ливень…

В это утро Варяг, как обычно, проснулся в восьмом часу. Хозяина сторожки сегодня не было, он снова пошел к себе в деревню проведать жену и обещал вернуться через день к утру.

За окном тихо шумела листва. Потом шум усилился, и по крыше застучал довольно сильный дождь.

Он продолжался совсем недолго и стал затихать уже минут через десять. Варяг как раз оделся и решил выйти на двор по нужде. Вдруг он услышал за спиной какой-то шум. Варяг резко обернулся, но в то же мгновение тихий голос свирепо просипел:

— Не двигаться! Стой как стоишь! — И ему в плечо больно ткнулся холодный ствол.

Краем глаза Варяг успел заметить, что двустволку сжимал в руках один из тех визитеров-охотничков с синюшным испитым лицом, которые приходили недели три тому опохмелиться настоечкой. Сейчас этот был одет в выцветшую армейскую плащ-палатку, но рожа была синюшной, как и прежде. Синюшный сразу отступил на два шага назад, чтобы оказаться на безопасном расстоянии. И тут в кустах, с другой стороны, опять послышался какой-то шум. И уже не таясь, на полянку перед сторожкой вышел второй охотник — долговязый. Он тоже держал свое ружье наизготовке и тоже был в плащ-палатке. Еще не понимая истинных намерений двух алкашей, Варяг инстинктивно почувствовал неладное.

— Ну и что, мужики, будем делать? — спокойно спросил он, переводя взгляд с одного на другого.

— Знакомиться! — просипел синюшный. — Я старший сержант милиции Антипов. Вон он… — Кивок головы в сторону охотника, вылезшего из кустов. — Сержант Парфенов. А ты кто?

Варяг стал быстро соображать. То, что это самодеятельность чистой воды, у него сомнений не вызывало. Он в последние годы уже настолько привык к тому, что для его захвата на него, как на медведя-шатуна, всегда выходили самые подготовленные и самые обученные люди, начиная от специально подготовленных опергрупп, спецбригад ОМОНа до особых армейских частей, что появление двух перепивших хануриков с охотничьими ружьями его даже позабавило. Хотя особой причины для забавы не было: а что, если облава на него все еще продолжается и ментура просто решила поменять тактику и, чтобы усыпить его бдительность, выслала на разведку этих двух доходяг…

Трофейный омоновский автомат остался в доме за печкой, прикрытый стареньким ватником, а вернуться сейчас в егерский дом не представлялось никакой возможности.

— Документы имеются? — нетерпеливо просипел синюшный.

По его повадкам Варяг сразу догадался, что это и есть бывший мент Володька, о котором говорил Иван Васильевич. Значит, второй — совхозный тракторист Генка.

— Имеются! — обрадовался Владислав неожиданной возможности попасть в сторожку и сделал попытку бесхитростно улыбнуться. — Принести?

— Не надо! — коротко мотнул головой тот, не сводя с него глаз. — Генк, ну-ка сходи в избу, поищи там удостоверение личности… А ты, болезный, отойди-ка в сторонку, дай ему пройти.

Генка неуверенно шагнул к Варягу, не опуская ружья. Тот спокойно посторонился и насмешливо бросил Володьке:

— Я только не пойму, если ты местный мент, почему не в форме? Откуда я знаю, кто ты такой. Может, ты бандит с большой дороги…

— Не умничай… Я же знаю, кто ты… Я вчера на тебя ориентировку видал в райотделе. Ты — Варя-яг! — На тонких губах Володьки вспыхнула недобрая улыбка. — Опана! С лица-то сбледнул! Вижу: попал в самую точку! Ты — Варяг! Теперь я точно знаю!

— Я — Варяг? — деланно усмехнулся Владислав, глядя в мутные от беспробудного пьянства глаза бывшего мента. — Видать, мужик, можжевеловка тебе как две недели тому назад в башку ударила, так и не отпустила до сих пор. Милехин моя фамилия, Виктор Иванович Милехин, уроженец Москвы. Я к Ивану Васильичу погостить приехал, от дел отдохнуть, отоспаться, так сказать. Хотя сам не пойму, чего ради это я перед тобой распинаюсь… Я ж про тебя все знаю. Ты не мент, ты в колхозе сторожишь, так? А твой кореш на тракторе шоферит!

Антипов ничего на это не ответил, он продолжал стоять под усилившимся дождем, тупо направив на Варяга свою двустволку. В этот миг из сторожки донесся приглушенный вопль Генки — не то с перепугу, не то от удивления. Похоже, он за печкой нашел автомат… Владислав понял, что медлить больше нельзя. Он сделал то, чему научился лет тридцать назад, на футбольном поле в Казани: подался всем телом вперед, словно намеревался сделать рывок на пятьдесят метров по кромке поля, а в следующую секунду резко отклонился вбок и назад, чтобы обежать одураченного противника слева, прокинув мяч у него между ног… Только на этот раз это был не дворовый футбольный матч, а та самая игра со смертью в прятки, которой он так опасался… Варяг уловил мгновение, когда Володька, поддавшись на уловку, по инерции метнулся на опережение в надежде оттолкнуть его и, сделав нырок в пустоту, сам еле удержался на ногах, качнулся, разжал правую ладонь и оторвал руку от ружьица, а Варягу только и оставалось, что ухватиться за ствол и резко дернуть на себя.

Двустволка выскользнула из Володькиной руки и уже без усилий досталась Варягу. Он отскочил назад и направил ружье на искаженную гримасой досады синюшную рожу. Володька страшно перепугался и начал торопливо шарить за пазухой. Не дожидаясь дальнейшего развития событий, Варяг грозным голосом предупредил его не делать глупостей. Но тот, уже ничего не соображая, выхватил свой «Макаров» и стал беспорядочно палить в отскочившего за угол дома Варяга.

В этот момент из сторожки на крылечко выскочил обезумевший от страха Генка. На ходу он куда попало палил из найденного за печкой автомата. У Генки все плыло перед глазами, сердце бешено колотилось. Он не почувствовал даже, как две шальные пули, выпущенные наобум Володькой, впились ему в грудь и пробили сердце. Он еще продолжал давить на спусковой крючок, когда его тело стало заваливаться с крыльца. Автоматная очередь прошила Володькину голову. И тот тоже рухнул, разбросав руки по мокрой от дождя земле.

Варяг, потрясенный нелепой гибелью двух деревенских алкашей, молча стоял, оперевшись на угол деревянной сторожки.

Он огляделся по сторонам. Вряд ли выстрелы могли быть слышны дальше трех-четырех сотен метров. Если только эти глупые охотнички не привели с собой отряд ментов, что вряд ли… Такой ливень заглушит любой звук, а случайных людей в лесу нет: в такую ненастную погоду кто будет гулять в охот-хозяйстве!