Читать книгу "Под Южным Крестом - Луи Буссенар"

Следует заметить, что флора и фауна острова, в конечном итоге не слишком разнообразная, ошеломляла обилием подвидов, и потому это растительное царство не выглядело монотонным и очаровывало взор. Да и разве можно применить эпитет «монотонный» к столь удивительному зрелищу?

Время от времени на землю с глухим шумом падал спелый кокосовый орех, и Фрике как очевидец поведал другу о том, как крабы проворно и быстро вскрывают твердую, словно железо, скорлупу плода, а затем наслаждаются лакомством, которое они любят не меньше, чем медведи мед. Его рассказ поставил бы точку в долгих научных спорах, ведущихся в университетах. На первый взгляд, действительно было трудно поверить, что ракообразные, какими бы массивными ни были их клешни, не только могли нарушить цельность внешней волокнистой оболочки, но и взломать скрывающуюся под ней жесткую скорлупу ореха. Но поразительная ловкость краба, а также его врожденный инстинкт позволяют животному волокно за волокном снять внешнюю оболочку плода, причем не где попало, а точно в том месте, на верхушке, где располагаются три небольших углубления. Когда подготовительная работа закончена, краб «вонзает» заостренный кончик клешни в одно из углублений. Если ему не удается сразу пробить скорлупу, ракообразный продолжает упорно бить в одно и то же место, пока не достигает желаемого результата. Когда работа почти закончена, краб пускает в ход меньшие клешни, крутится вокруг самого себя, словно живой бурав, и вскоре добирается до мякоти, которую этот гурман смакует с особым сладострастием.

Карманные крабы, как мы уже упоминали, отличающиеся гигантскими размерами, как и тот, что стал первой трапезой друзей, обладали чудесным мясом, из которого получалось отличное второе блюдо. Фрике, заботясь о будущем, собрал несколько ракообразных, и сейчас они лежали на дне пироги. Путешественники приняли все меры предосторожности и «разоружили еду», то есть просто отрезали великолепные клешни крабов.

Путешествие, прерванное наступлением ночи, возобновилось на заре. Уже к этому моменту можно было с легкостью утверждать, что размеры острова весьма незначительны. Подобный вывод потерпевшие кораблекрушение сделали, наблюдая в течение двенадцати часов за положением солнца на небе – за это время они обогнули приблизительно половину острова. Их уверенность стала непоколебимой, когда к полудню друзья неожиданно оказались перед покореженным остовом «Лао-Цзы». Поразительно, но обломки корабля до сих пор держались на воде. Вокруг судна кружило несколько пирог, напоминавших пугливых и жадных хищников, которые страстно желают завладеть добычей, но одновременно боятся ее и потому выжидают, когда наступит самый безопасный момент, дабы броситься в атаку. Над волнами возвышались бушприт и корма судна, налетевшая на риф, который, как и многие другие океанийские островки, служил своеобразным барьером между открытым морем и сушей. Казалось, что коралловый риф защищает проход к бухте.

Оба европейца пришли к выводу, что отступать поздно.

– Будем сражаться? – спросил Фрике, подготавливая оружие.

– Сейчас увидим, – как всегда безмятежно ответил Пьер. – Есть идея. Если мы поднимемся на борт корабля, то, возможно, обнаружим что-нибудь ценное. Обычно именно так случается со всеми робинзонами: они наносят визит на судно, севшее на мель где-то поблизости, и уходят оттуда не с пустыми руками. Следует воспользоваться случаем, потом может быть поздно.

– Тогда поплыли к «Лао-Цзы» и будем внимательно наблюдать за этими славными малыми цвета сажи.

Появление пироги вызвало небывалое оживление в рядах туземной флотилии. Мародеры, отличавшиеся острым зрением, тут же обратили внимание на белый цвет кожи вновь прибывших и поспешно удалились: возможно, после побоища минувшей ночи они приписывали незнакомцам злую сверхъестественную силу – во всяком случае, бледнолицые больше не внушали дикарям никакого доверия.

Пьер закрепил пирогу у оборванной якорной цепи шлюпбалки, с ее же помощью путешественники вскарабкались, как по лестнице, на изуродованный борт «Лао-Цзы». Увы, собранные трофеи оказались небогаты: несколько банок консервов, уцелевших во время грабежа, рыболовные удочки и крючки – ценные приспособления, которые могли пригодиться в дальнейшем, – топоры, кусок парусины и так далее. К несчастью, камбуз оказался затоплен, и европейцы не смогли пополнить продовольственные запасы. Короче, после долгих и безрезультатных поисков друзья уже думали возвращаться на берег, когда Фрике совершенно случайно забрел в каюту капитана. Царивший в ней беспорядок свидетельствовал не только о спешном бегстве владельца, но и о том, что здесь побывали разъяренные кули. Мало что не пострадало от их опустошительного набега. Все было разграблено, поломано, разорвано, включая большую карту, ранее закрепленную на перегородке. Ее обрывки были разбросаны по всей каюте, жалко свисали со стены.

Парижанин машинально поднял один из них и бросил на него рассеянный взгляд. Неожиданно из его груди вырвался радостный крик.

– Черт меня подери! – пробормотал молодой человек, снимая со стены почти нетронутый кусок карты. – Однако я не зря терял время, совершив эту экскурсию, она может оказаться очень полезной для нас. Если я не ошибаюсь, передо мной карта, на которой пират отмечал дорогу корабля. Да, это действительно так. Он должен был сделать пометку непосредственно перед кораблекрушением. И если я ее найду, то мы точно будем знать место, где находимся. Вот тут, отлично. Я изучу все подробно в другое время и в другом месте, – закончил Фрике, убирая в карман блузы фрагмент карты, который показался французу столь ценным.

– Надо же, еще и револьвер… «New-Colt» – превосходное устройство, и патроны… А мы не зря совершили это путешествие. Это все? Тогда в путь.

Радостный парижанин вновь поднялся на палубу и увидел Пьера, который нагружал небольшую, но явно тяжелую сумку множеством круглых предметов размером с кулак.

– Эй! Матрос, какого черта ты делаешь? Это картофель?

– Что это такое, я скажу тебе позже, – заявил Пьер, подмигивая.

– Хорошо, – бросил в сторону Фрике, – кажется, мы оба готовим друг другу приятные сюрпризы.

– Ладно, пошли, пора отваливать… да побыстрее, – заметил мастер-канонир.

– Что-то ты слишком торопишься.

– Да. Я намерен развлечь вас фейерверком и хочу успеть занять лучшие места и вовсю насладиться зрелищем, но только так, чтобы мы сами не подвергались риску поймать какую-нибудь шутиху. А затем мы сможем продолжить наше плавание.

– В данный момент это уже не имеет смысла. Я предложу тебе лучший вариант. Давай-ка вернемся на место стоянки. Проведем там ночь, чтобы быть готовыми к раннему отплытию, ведь нам придется странствовать весь день.

– У тебя появились какие-то новости?

– Много новостей.

Отплытие белых людей послужило для папуасов сигналом к настоящей морской регате, главным призом которой стало погибшее судно. Чары, защищавшие огромный остов корабля, были разрушены, и потому дикари, прибывшие с острова, наконец-то осмелились подойти поближе к «Лао-Цзы», чтобы вскарабкаться на его палубу.