Читать книгу "Переводы с языка дельфинов - Юлия Миронова"

Первое занятие было тренировочным, Вове дали посмотреть на дельфина вблизи, потрогать, немного поплавать в воде. Вот только «посмотреть» — выражение весьма условное, ведь даже касаясь рукой влажной, как ткань, шкуры животного, Вова все равно устремлял взор куда-то в сторону, а не на дельфина. Но Алина понимала, что ему нравится. Вова был расслаблен, позволял себя касаться, не кричал, не вырывался и спокойно находился в воде с инструктором. Это занятие понравилось и Алине. Она решила оставить дельфинов в расписании. Дорога домой была приятной: тихонько играло радио, Вова безмятежно сидел в автокресле и перебирал пальчиками плавники резинового дельфинчика, которого Алина купила ему в фойе дельфинария.

У подъезда Алину ждал сюрприз: здесь стояла Марина Чибур. Алина, еле сдерживая раздражение, вытащила Вову из кресла, закрыла дверь и издалека ринулась в атаку:

— Что опять? У меня же ребенок успокоился и перестал плакать по ночам. Неужели соседи снова нашли к чему придраться?!

Инспектор спокойно на нее смотрела.

— Алина Ивановна, давайте поднимемся к вам, там со всем разберемся.

Алина была готова строить самые дикие предположения о причине появления инспектора по делам несовершеннолетних. Молча поднялись в квартиру. Алина раздела Вову, и он убежал к себе в комнату. Алина пригласила инспектора на кухню и вопросительно посмотрела на нее. Марина вытащила из портфеля бумаги в синей папке и сказала:

— На вас подали заявление о лишении родительских прав. — Понаблюдав за реакцией Алины, которая ничего не понимала и осталась стоять, как стояла, Марина продолжила, заглянув в бумаги:

— Некая Зубова Екатерина Афанасьевна. Я так понимаю, это ваша свекровь.

В голове Алины взорвался фейерверк! Что-о?! Что это значит? Екатерина Афанасьевна? На лишение родительских прав? С какой это стати?! Чушь-то какая!

— Какое лишение? Кого?!

Инспектор вздохнула и терпеливо пояснила:

— Вас, Алину Ивановну Зубову. У отца родительские права останутся. Причина, которую указывает заявительница: несоблюдение прав ребенка, периодическое избиение, лишение ребенка еды.

— Еды? — переспросила Алина, все еще отказываясь верить своим ушам.

— Ну да, ваша свекровь утверждает, что вы морите сына голодом. Это не так? — Марина была очень вежлива.

— Я? Голодом? Простите, это бред какой-то. Да, сын на диете, но ведь это не значит «морить голодом»…

Чибур вновь открыла портфельчик и достала оттуда бланк.

— Хорошо. Сейчас будем с вами заполнять объяснительную и составим протокол. Значит, говорите, что у вас ребенок на диете. Хорошо… — протянула они и что-то быстро написала на бланке. — А кем диета назначена?

— Мной назначена, — растерянно пробормотала Алина, — понимаете, я прочитала в интернете и начала ее применять… это очень полезно, и результат… — Но Чибур перебила ее, строго глядя поверх очков:

— Заключение педиатра о рекомендации такой диеты у вас есть? Медицинскую карточку можете предъявить? Мне еще понадобится характеристика из детского сада.

Алина почувствовала, что тонет. Ей показалось, что сейчас произойдет что-то ужасное. Она глубоко вздохнула, пытаясь справиться с приступом паники, и постаралась сказать как можно спокойнее:

— Послушайте, вы что, всерьез все это? Вы хотите меня лишить родительских прав из-за того, что я выбрала для сына диету, которая помогает ему стать здоровым? И из сада я его забрала, потому что он моему ребенку не подходит.

— Вы так не волнуйтесь. — Марина, не глядя на нее, продолжала быстро заполнять бланк. — Мы во всем разберемся. Вы поверьте, я со многими семьями работаю. Я вижу, какая у вас семья и какое отношение к ребенку. Так что пока никто вас родительских прав не лишает.

Алина судорожно выдохнула, а инспектор продолжила:

— Но вы и меня поймите, заявление есть заявление, я должна по нему написать полное представление. Мне нужно, чтобы с родителями была проведена беседа, чтобы вы ответили на вопросы касательно заявления Зубовой. Было бы очень здорово, если бы вы предъявили медицинские документы, подтверждающие, что педиатр назначил вам специальную диету. Я напишу сейчас протокол осмотра вашей квартиры, в каких условиях ребенок проживает, и все эти документы мы представим для закрытия дела. Хорошо?

Хотя Алину немного отпустило, ей по-прежнему казалось очень странным доказывать тот факт, что она, мать своего ребенка, делает для него все самое лучшее. Раньше она думала, что по вопросу лишения родительских прав приходят только к алкоголичкам, дети которых ходят в грязных лохмотьях, едят отбросы и спят на замызганных матрасах. А теперь ей самой, такой благополучной и счастливой, тоже грозит разбирательство по такому унизительному вопросу. Алина поспешно сказала:

— Конечно, я готова представить любые документы. Что нужно, скажите? Объяснительная, заявление, как в прошлый раз?

— Вот видите, как хорошо, что вы все понимаете. Сейчас все напишем…

Написание множества однотипных бумаг заняло часа два. Наконец Марина Чибур поблагодарила Алину за содействие и ушла. Алина, опустошенная, села в кресло и стала думать, что же делать дальше. Она еще не звонила Семену. Да она не готова вообще обсуждать этот вопрос с мужем! Какие же еще гадости может придумать свекровь, чтобы отомстить ей за неприятный разговор, за ссору? Алина была в отчаянии. Только этого ей сейчас не хватало!

Вечером, все еще разгоряченная, Алина рассказывала мужу о визите инспектора и злорадно ждала его ответа. Однако Семен, понявший, что все обошлось и что проблем не будет, отнесся к ситуации довольно спокойно. Обещал поговорить с матерью, просил Алину войти в положение матери, потому что она одинока, а теперь и вообще лишена возможности общаться с внуком. Уверял, что будет контролировать ситуацию, Алину утешал и сводил разговор к обещанию, что все будет хорошо.

Алина и этому была рада. Если бы Семен начал поддерживать мать, Алине пришлось бы гораздо тяжелей. Она была ему даже благодарна, но чувствовала, что устала от постоянной борьбы. Каждый день ей приходилось что-то кому-то доказывать, каждый день ей нужно было отстаивать свое мнение и оправдывать свои поступки. Алине вдруг захотелось домой, в деревню, к родителям. Она объявила Семену, что едет в деревню. Семен, к ее удивлению, не стал возражать, наоборот одобрил ее намерение. Сказал, в их отсутствие спокойно займется проблемами на работе и, быть может, тоже приедет к ним. Алина просила мужа не беспокоиться о них, там есть кому помочь ей с Вовкой, чтобы она сама немного отдохнула.

Глава 9

Мысль о поездке в деревню внезапно пришла в голову Алине и оказалась неожиданно чудесной. Все пошло замечательно: взяты билеты на нужный поезд, Вова без криков и скандалов в метро и на вокзале проявил нечто напоминающее любопытство. А при виде поезда он просто замер от восторга. Когда же он понял, что сейчас они в этот поезд сядут, радости его не было предела: Вова начал подпрыгивать, смеялся, пытался дотронуться до железной обшивки вагона.