Читать книгу "Ведьма войны - Андрей Посняков"

– А ватажникам, что в земли дикие пойдут, еды хватит? Далека ли дорога? – Сотник ответил ей прямым вопросом в лицо.

– Шесть переходов от моря до моря, два к северу до пустыни, два обратно к теплым колдовским местам. Нечто на десять дней припаса с собой не унести?

– Можно ли верить слову твоему?

– Коли с мужем пойду, головой отвечу.

– Иди, разве кто против? – пожал плечами Штраубе.

– Женой воеводы пойду, – твердо ответила Митаюки. – Коли я одна баба среди пятнадцати мужиков буду, так хочу уверена быть, что все они под рукой мужа состоят и блажь какая им в головы не ударит.

– Ишь, суровая какая! – хмыкнул Чугреев. – Прямо воевода в юбке!

– Ну, какой воевода из девицы сей, не ведаю, – пожал плечами немец, – а Матвей Серьга себя трусом али дураком никогда не показывал. Так отчего нам его атаманом для похода сего и не выкрикнуть? Я под его руку пойду, зазорным сего не сочту. Воевода достойный. Кто еще согласен?

По ватаге прошел быстрый шепоток. Ганс Штраубе, хоть и немец, был среди воинов в уважении.

– Так и я пойду, – все так же невозмутимо сказал Силантий. – Я Матвея много лет знаю. Воин умелый, храбрый и честный. Любо!

– Любо Матвею! – тут же примкнул к дядьке юный Кудеяр Ручеек. – Я с Серьгой уже несколько раз ходил. С ним не пропадем.

– За золотишком сходить завсегда любо, – подал голос курчавый Евлампий, возрастом немногим старше Кудеяра. – Я с Матвеем!

– Любо Серьге! – тут же кивнул и его друг Никодим.

– Я тоже иду! – вскинул руку Семенко Волк. – Засиделся чего-то на хозяйстве. Гульнуть охота.

– И я! И я! – один за другим откликались ватажники, и очень скоро таковых охотников набралось тринадцать человек. Примерно столько, сколько Митаюки и ожидала. Почти все воины, что еще не обзавелись женами среди полонянок, были готовы размяться в походе, развлечься с сабелькой в сече, разжиться золотом, повеселиться в захваченных селениях.

– Что же, дело доброе, – подвел черту Иван Егоров. – Три десятка мечей для обороны острога всяко хватит, с хозяйством разберусь. Посему, куда отступить, у вас всегда будет. Так что гуляйте смело. Матвей! Прикинь, какого снаряжения и сколько потребно для похода. Груз по людям посчитай и как связь держать станем, определи. Опосля ко мне подойдешь. Посмотрим, чего из амбаров и ледника выдать можно, а что заменять, добывать или делать придется. – Воевода поднялся. – Вот и круг не понадобился, все само решилось. Пойдем, Настенька. Еремей, смотрю, зевает. Укладывать пора.

Митаюки поймала на себе насмешливый взгляд немца. Ведьма вздохнула, поцеловала мужа в щеку и поднялась, легким кивком головы указав на дверь пристройки.

Ганс Штраубе все понял правильно и вскоре вышел за ворота острога к стоящей на краю подъемного моста юной чародейке.

– А ты хороша, девчонка, – хмыкнул немец, остановившись за ее спиной. – Уж не знаю, повезло Матвею с тобой али проклятье у него такое, однако хороша-а… Третий раз мужа из простых казаков в сотники вытаскиваешь. Однако же теперь интересно, как он планировать поход станет, расходы и припасы учитывать, да с раскидыванием по весу на каждого ватажника, да запасом тревожным и путевыми потерями? Серьга, он ведь храбр, и глаз у него вострый, да грамоте, мыслю, не учили вовсе. Чего в походах нахватался, тем и силен. Считать учился на дележе добычи походной. Ел, что воевода дает, зелья и ядра брал, сколько воевода рядом ставит. Про нормы расхода походные ни разу не слыхивал, припасы к кулеврине собственной ни разу не считал, пищальные патроны подсумком собственным ограничивал. Как же он, любопытно, ныне припасы для ватаги сочтет да списком воеводе представит? Ты его хоть раз с пером в руке видела?

Митаюки-нэ резко развернулась, прямо посмотрела мужчине в глаза.

– Да, понимаю, ты куда умнее Матвея будешь, – ухмыльнулся немец. – И все за мужа свого делать готова. Вот токмо, полагаю, тебя сим премудростям тоже никто не учил. Сколько пехотинец с грузом в три пуда за спиной в день мяса для сытости съесть должен? Сколько раз и чем кулеврина за поход обычно стреляет и сколько заряды сии весить будут? А пищаль? Насколько больше пехотинец на волокушу груза возьмет и сколь при этом меньше за день проходить будет?

– Никогда, ни за что и ни с кем я не изменю своему мужу, – не отводя взгляда, твердо заявила юная ведьма.

– Ты девочка красивая, – кивнул Штраубе. – Сочная и фигуристая. Да токмо Олена, на мой взгляд, милее. Посему о целомудрии своем можешь не беспокоиться.

– Ты врешь. Я тебе нравлюсь.

– Я потерплю, – пообещал сотник. – Хитра ты больно и чернокнижием балуешься. С тобой связываться себе дороже. Нечто я бабы попроще себе не найду?

– Но ты мне помог, немец, – попыталась уловить мысли собеседника чародейка. – Согласился под руку мужу моему пойти. На гордыню свою наступил и примером сим иных казаков в охотники пойти убедил.

Чародейка ощущала, как Ганса Штраубе переполняет любопытство. Это было понятно. Однако сие знание ничем Митаюки не помогало.

– Да, девочка, помог, – кивнул немец. – Вижу, замыслила ты чего-то. Ты хитра, народ здешний знаешь. Вестимо, должно получиться.

– Хорошо, немец, ты получишь плату за свою помощь. Часть золота из доли моего мужа.

– Не считай других дураками, девочка, если желаешь получить от них помощь, – покачал головой Штраубе. – Вы, дикари, золота не цените. Вы льете из него идолов, вы чеканите из него амулеты… Но это все. Вы не меняетесь им, не платите золотом, не копите слитки. Для вас нет разницы между золотым истуканом и деревянным, если они одинаково красивы. Ты стараешься не из-за золота.

– Тогда чего ты хочешь от меня, немец?

– Я хочу своей доли! – прищурился Штраубе. – Но не в золоте. Доли в том, чего ты добиваешься!

Митаюки прикусила губу и отступила. Отвернулась, раздумывая.

– Одно мое слово, и воеводой ватаги пойду я, – сказал ей в спину Ганс Штраубе. – Матвей Серьга хорош, но мне верят больше. Твой план набега мне очень нравится, но я могу провести его сам, без тебя. Ты, может статься, и чернокнижница, однако порох и свинец неплохо заменяют самые могучие заклинания.

– Но добиться того, чего хочу я, ты не сможешь, – снова повернулась к немцу ведьма. – Свинец может убить, разрушить. Но пули и ядра не умеют создавать.

– Мудрое утверждение, – усмехнулся Штраубе. – Не стану ему перечить. Но давай перейдем к делу. Чего ты добиваешься, что задумала на самом деле?

– Когда увидишь, поймешь, – пожала плечами Митаюки-нэ. – Я согласна, Ганс Штраубе. Если ты будешь исполнять мои приказы, то получишь свою долю в моем успехе.

– Нет, – покачал головой немец. – Помогать: да. Однако исполнять приказы, подобно безропотному слуге, я не стану.

– Но ты всегда и безусловно будешь признавать титул моего мужа!