Читать книгу "Чужая - Татьяна Губина"

Я отрицательно покачала головой. Откуда нам, щи лаптем хлебающим, знать супругу начальника информационно-аналитического отдела в комитете при аппарате депутата Баталова? Ох, язык вывернешь, пока даже мысленно выговоришь.

Мадам Вистарева — лучшая подруга жены нашего мэра! — понизив голос, прошептала Регина. — И если что, в паркет меня вобьет по пояс! Да и не хочу я больше связываться с женатыми мужиками. Василий-то женат был, просто от супруги своей свалил ко мне. Я так решила — если и буду встречаться с мужчиной, то только с холостым, с серьезными намерениями и чтобы Катьку, если не любил, то относился терпимо.

«Где ж такого найдешь, да еще в твои тридцать?» — хотела я сказать подруге, да промолчала. Сама не дура, все понимает.

Мы выкурили по последней сигаретке и разошлись по диванам. Регина устроилась под боком у мирно сопящей Катюшки, а я еле вбуравилась между своими толстяками. Нет, пора все-таки серьезно подумать о переезде в родительскую квартиру. Нас становится все больше и больше, а квартирка моя в размерах не увеличивается.

Обидно за Регинку до слез. Вроде красавица, умница, а такая судьба — врагу не пожелаешь. Мужики все-таки полные придурки!

Я проворочалась еще час, и задремала лишь тогда, когда молочная дымка рассвета уже коснулась темного зимнего неба.

5

Я в отупении стояла над баком с грязным бельем и в который раз рассматривала черный ажурный лифчик. Даже если предположить, что я под наркозом или в состоянии глубокого алкогольного опьянения купила эту вещь, потому как абсолютно этого не помню, то почему я выбрала именно этот цвет и размер? Грудь у меня большая, пышная и неимоверно тяжелая, предмет моего вечного мучения, поскольку полный четвертый размер очень тяжело таскать. Летом аж синяки от лямок купальника. А то, что я держала в руках, еле тянул на первый. А черный цвет я ненавижу с похорон родителей. Истребила его в своем гардеробе, и на девчонок ворчу, когда они, как монашки, в черное затягиваются. Жизнь и так непроста, так зачем ее дополнительно учернять?

После нашего приезда из дома отдыха уже минуло десять дней. Заняться домом почему-то не доходили руки. То было лень, то куда-то ездила по делам. Хотя работы особой не было, так, чистые слезы, а не работа. Люди только начали приходить в себя после праздничного марафона.

Но сегодня я решительно сказала себе: «Пора приводить дом в порядок!» И начала с грандиозной стирки. Ворох грязного белья, который мы привезли из дома отдыха, лежал нетронутым, да и у Лельки случилась форменная беда — сломалась стиралка! Поверьте, в двадцать первом веке поломка стиральной машины — большая проблема. До сих пор считаю, что тому человеку, который освободил женщин всего мира от ежедневной стирки белья, и, как неизбежное следствие, спас нежную кожу их рук, надо дать Нобелевскую премию!

С утра Птица приволокла два огромных тюка, велела все перестирать и отнести к ней.

— Отдай бабуле, та все развесит, — велела она и умчалась на работу.

Моя «Ардо» исправно крутилась уже третий час, гора белья уменьшалась, и я решила распределить оставшееся шмотье по цвету. И вот тогда, почти со дна бака, вытащила этот предмет.

«Наверное, это Лелькин, — неуверенно решила я. — Выпал из тюка, а я и не заметила». Я положила лифчик сверху темной кучи белья, пытаясь не вспоминать, что Лелька носит только цветное и исключительно второго размера.

Заправив очередную партию в машинку я заглянула в холодильник. Да-а-а. праздники прошли, кушать нечего. Да и в кошельке мышь повесилась. Придется трясти заначку.

Я прошла в комнату и распахнула стеклянные створки. На прозрачных полочках стояли бокалы, рюмки и всевозможные вазочки. Когда я еще работала в травмпункте, мне почему-то на праздники врачи и благодарные клиенты дарили вазы всех мастей и размеров, хотя все прекрасно знали, что я собираю настенные тарелки. Стены моей кухни были сплошь увешаны тарелками. По ним можно было, как по карте мира, считывать маршруты моих друзей. Если кто-то уезжал отдыхать в другие страны, или по роду деятельности — в командировки, у них не было проблемы, какой сувенир привезти мне из заграницы или подарок на день рождения. Любой, даже самой маленькой тарелочке я была рада больше, чем, например, золотому украшению. Хотя побрякушки тоже очень уважаю. Вот еще было бы на что их покупать!

Применение маленьким вазочкам я нашла, когда мы поженились с Ником и въехали в эту квартиру. Вазочки служили для заначек. В синенькой, под Гжель, лежали доллары, а в пяти остальных — рубли. Причем, в каждой понемногу, чтобы в суровый период жизни с радостью найти на дне хотя бы одной из них сторублевку. Ник обожал запускать в заначку свои шаловливые ручонки, поэтому я всегда распределяла выкроенную из зарплаты или моего гонорара денежку по всем емкостям. Авось, где-то и останется.

Лелька меня всегда ругала.

— Ну как ты деньги прячешь! — возмущалась она. — Ворюги первым делом в стеклянном отделе стенки шарят. Знают эту совковую привычку граждан прятать деньги в посуде и в белье.

— Лель, кому моя несчастная тысяча рублей по десяткам нужна. Да и чему быть, того не миновать.

Да уж, больше мной названной суммы никогда не лежало на дне моих вазочек. Хорошо, если хоть это плескалось бы. А то Ник возьмет на свои компьютерные прибамбасы, а вложить вечно забывает. Но так чтобы ничего не оставалось, такого не было никогда.

Поэтому я так и разозлилась, когда проверив все вазы, поняла, что в доме нет ни рубля! Все были пусты, даже корзинка тоненькой китайской девочки, в которую я вложила свернутую пятидесятирублевку, была чиста, как холодильник холостяка.

Я рванула к телефону и устроила мужу разборку.

— Тань, клянусь здоровьем Сашки, я не брал из заначки ни рубля, — ошарашенно проговорил Ник после моей истеричной тирады. — Да и зачем? У меня была хорошая премия перед Новым годом.

Действительно, Ник купил всем подарки, даже на новый дисковод в комп хватило и в доме отдыха мы особо копейки не считали.

— Ну, извини, — остыла я, — наверное, я сама истратила, да забыла вложить.

Ник что-то неопределенно пробубнил и отключился. Я села за стол и закурила. И через десять минут пришла к выводу: либо у меня полная амнезия, либо кто-то похитил нашу заначку. Но в моем доме бывают только самые близкие люди, которых я просто не могу в чем-то подозревать. Деньги были, я еще перед Новым годом брала двадцать долларов, не рассчитывая на выгодный вызов к клиенткам. В гжельской вазе оставалось еще сорок американских рублей. Вот про наши деревянные не помню, поскольку не было времени проверить.

Еще через десять минут у меня вспухли мозги, и я решила закончить свои раздумья, а то совсем свихнусь и решу, что богатая Люська страдает клептоманией. Или Янка промышляет воровством.

Я собрала выстиранное белье Лельки и поднялась к ней. Дверь открыла ее старенькая бабушка, Галина Алексеевна. Она приняла тюки и выдала по моей просьбе пятьсот рублей в долг.