Читать книгу "Франция. История вражды, соперничества и любви - Александр Широкорад"

Екатерина Великая всячески подстрекала к нападению на Францию своего двоюродного брата, шведского короля Густава III. 27 июля 1791 г. в своем дневнике секретарь Екатерины Храповицкий записал: «Барон Плен из Ахена пишет, что шведский король стремится защищать короля французского, подговаривая к тому и нас, но по-прежнему просит три миллиона за мир; мы с ним часто в мыслях разъезжаем по Сене в канонерских лодках»[73].

Для этой цели Екатерина II отправила братцу кругленькую сумму. Но 16 марта 1792 г. шведский король был застрелен на маскараде.

После казни Людовика XVI Екатерина публично плакала, позже она заявила: «...нужно искоренить всех французов для того, чтобы имя этого народа исчезло».

Осенью 1791 г. Екатерина II вступила в переписку с братом короля Луи XVI, графом Прованским, обосновавшимся в германском городе Кобленце. Письмами жив не будешь, и императрица отослала ему 2 млн. франков. Со времени казни короля 21 января 1793 г. роялисты объявили королем Людовиком XVII восьмилетнего Луи Шарля, сына покойного короля. Он находился в Париже в заключении, и 8 июня 1795 г. правительство Французской республики официально объявило о смерти бывшего дофина. Хотя обстоятельства и дата смерти Луи Шарля вызывали и вызывают ныне много споров, граф Прованский немедленно провозгласил себя королем Франции, Людовиком XVIII. Понятно, что первой признала нового короля Екатерина II и стала настойчиво советовать сделать то же Лондону и Вене.

Нетрудно догадаться, что мудрая императрица надеялась еще больше обострить отношения Англии и Австрии с Францией и затруднить возможное примирение.

В 1795 г. Екатерина направила в Северное море эскадру вице-адмирала Ханыкова в составе 12 кораблей и 8 фрегатов. Эта эскадра конвоировала купцов, вела блокаду голландского побережья и т.п. Боевых потерь она не имела. Фактически это была обычная боевая подготовка, с той разницей, что финансировалась она целиком за счет Англии.

В связи с революцией во Франции Екатерина приняла и ряд мер внутри страны. Так, французам, находившимся в России, дозволялось оставаться не иначе, как подписав присягу, что они ничего общего не имеют с «правилами безбожными и возмутительными» и что они признают «злодеяние, учиненное сими извергами над королевскою особою во всем том омерзении, каковое оно возбуждает во всяком добром гражданине». Кроме того, французы, находившиеся в России, должны были дать обещание прервать «всякие сношения с одноземцами своими, повинующимися нынешнему незаконному и неистовому правлению». И около тысячи находившихся в России французов подписали эту присягу.

Но когда по Петербургу пошел слух о том, что злодеи якобинцы повсеместно рассылают убийц для покушения на жизнь государей, дежурный генерал-адъютант П.Б. Пассек приказал при каждом входе во дворец удвоить караулы. Узнав об этом, императрица немедленно отменила это распоряжение.

Итак, в Екатерине мы видим непримиримого врага революционной Франции. Но вот в узком кругу... Так, как-то цесаревич Павел, читая газеты в кабинете императрицы, злился: «Что они все там толкуют! Я тотчас бы все прекратил пушками!» Екатерина ответила сыну: «Vous etes une bete feroce [Ты жестокая тварь. — фр.]. Или ты не понимаешь, что пушки не могут воевать с идеями? Если ты так будешь царствовать, то недолго продлится твое царствование»[74].

А вот возьмем переписку Екатерины II с Потемкиным, большая часть которой посвящена войнам и политике. Поначалу Луи XVI упоминался довольно часто, а после 30 сентября 1788 г. — ни разу (!) до самого конца переписки 4 октября 1791 г. На официальных приемах можно поболтать и о якобинцах, а с фаворитом — только о серьезных делах: турецких, австрийских и польских.

При этом Екатерина была прекрасно осведомлена о событиях во Франции. Полнота информации плюс аналитический ум императрицы позволили ей прогнозировать события. Так, в октябре 1789 г. она сказала о Людовике XVI: «Его постигнет судьба Карла I». И действительно, 21 января 1793 г. голова короля скатилась в корзину у подножия гильотины.

В феврале 1794 г. Екатерина писала Гримму: «Если Франция справится со своими бедами, она будет сильнее, чем когда-либо, будет послушна и кротка, как овечка; но для этого нужен человек недюжинный, ловкий, храбрый, опередивший своих современников и даже, может быть, свой век. Родился он или еще не родился? Придет ли он? Все зависит оттого. Если найдется такой человек, он стопою своею остановит дальнейшее падение, которое прекратится там, где он станет, во Франции или в ином месте». А ведь до 18 брюмера было 5 лет и 7 месяцев!

4 декабря 1791 г. Екатерина сказала своему секретарю Храповицкому: «Я ломаю себе голову, чтобы подвинуть венский и берлинский дворы в дела французские... ввести их в дела, чтобы самой иметь свободные руки. У меня много предприятий неоконченных, и надобно, чтобы эти дворы были заняты и мне не мешали».

В августе 1792 г. прусские и австрийские войска вторгаются на территорию Франции. Европа вступает в период «революционных войн». А вот в России происходят странные события. Лучшие силы армии и флота стягиваются не на запад против злодеев якобинцев, а на юг. В 1793 г. из Балтики на Черное море были переведены 145 офицеров и 2000 матросов. В Херсоне и Николаеве были заложены 50 канонерских лодок и 72 гребных судна разных классов. К навигации 1793 года в составе Черноморского флота было 19 кораблей, 6 фрегатов и 105 гребных судов. В указе о приготовлении Черноморского флота было сказано, что он «Чесменским пламенем Царьградские объять может стены».

В январе 1793 г. в Херсон прибывает новый главнокомандующий, граф А.В. Суворов. Пока Екатерина сколачивала коалицию для борьбы с якобинцами и устраивала публичные истерики по поводу казни короля и королевы, на санкт-петербургском монетном дворе мастер Тимофей Иванов тайно чеканил медали, на одной стороне которых была изображена Екатерина II, а на другой — горящий Константинополь, падающий минарет с полумесяцем и сияющий в облаках крест.

Операция по захвату Проливов была намечена на начало навигации 1793 года. Однако весной этого года началось восстание в Польше под руководством Костюшко. Скрепя сердце Екатерина была вынуждена отказаться от похода на Стамбул. 14 августа 1793 г. Суворов прибывает в Польшу, а уже 24 октября перед ним капитулирует Варшава. В результате Суворов стал фельдмаршалом, Екатерина присоединила к России еще три губернии — Виленскую, Гродненскую и Ковенскую, а заодно и герцогство Курляндское. Но не всегда синица в руках лучше журавля в небе. Екатерина это прекрасно понимала, и на 1797 год была запланирована новая операция. По ее плану, граф Валерьян Зубов должен был закончить войну в Персии и двинуть войска в турецкую Анатолию. Суворов с армией должен был двинуться к Константинополю через Балканы. А вице-адмирал Ушаков с корабельным и гребным флотом — к Босфору. Формально командовать флотом должна была лично императрица.