Читать книгу "Прислушайся к себе - Диана Уитни"

— Зато ты злишься на меня.

Катрина задумалась.

— Да нет, пожалуй, нет. На самом деле, Рик, у меня просто нет на тебя времени. У меня слишком много других забот. На мне ребенок, как видишь. И он, то есть она, — единственная и первостепенная моя забота. Тот, кто не понимает этого, мне не нужен. Он ведь не может разделить со мной эту заботу.

— Я тебя прекрасно понимаю, — с усилием произнес он, повышая голос. — Готов признаться, что у меня не было опыта общения с детьми и я понятия не имею, как о них заботиться. — Тут он умолк, уловив в выражении ее лица удивление. — Да-да, у меня, правда, до сих пор не было опыта общения с детьми. Я не стремился к этому по ряду причин.

Катрина пожала плечами.

— Мне кажется, большинство мужчин этого не хотят. Такова моя точка зрения. — Внезапно она почувствовала, что очень устала от разговора. Поэтому без объяснения пошла на кухню и помешала сварившиеся спагетти. Сняв кастрюлю с плиты, она сказала:

— К счастью для тебя, ты сделал свой выбор до того, как необдуманно броситься в омут отцовства. Хоть одна женщина избежала участи быть покинутой с ребенком.

Во взгляде Рика читалась острая боль. Слова задели его за живое.

— Постой, но я даже не пытался стать отцом, если ты меня в этом упрекаешь.

— Да ни в чем я тебя не упрекаю. — Металлическая ложка, которую держала Катрина, казалось, весила тонну, она положила ее на стол, рядом с красным блюдцем. — Твоя личная жизнь меня не касается.

— А я хочу, чтобы касалась.

— А я не хочу.

— Вес ясно…

— Тогда отлично.

Катрина вся пылала. Голова кружилась, и комната вместе с ней. Ей казалось, что она управляет кораблем, несущимся сквозь бушующее море.

— Давай обсудим этот вопрос в другой раз, согласен? Мне надо покормить Хизер, а я не могу, как следует, — она чихнула и схватилась за голову, — о, прости…

— Катрина, ты куда?

Не говоря ни слова, она сунула ошарашенному Рику девочку, тот удивленно охнул, но принял ребенка. Катрина со всех ног кинулась в ванную, откуда стали доноситься стоны и булькающие звуки.

Рик никогда не держал на руках ребенка, кроме того единственного случая, когда Грэйси посадила Хизер ему на колени. А больше ни разу, никогда в жизни.

Первое, что его удивило, — это вес ребенка. Малышка была легче перышка и мягче подушки. Она посмотрела на него своими огромными глазами, казалось прекрасно осознавая, в какой неловкой ситуации оказались оба.

Хизер вынула палец изо рта со смачным звуком лопнувшего шарика.

— Хочу конфету! — провозгласила она.

— Да? Ну что же. — Он бросил беспокойный взгляд в сторону закрытой двери в ванную. — Сейчас придет твоя мама, даст тебе ужин, а потом…

Карие глаза малышки сузились, щеки покраснели, рот искривился — она приготовилась реветь.

Если бы младенец вынул из пеленок пистолет-автомат, Рик не испугался бы больше, чем сейчас.

Он не выносил детских слез.

— О господи, ты же не собираешься зареветь, правда? О нет, не плачь, только не плачь.

Хизер затряслась, ее губы задрожали.

Рику казалось, что он сходит с ума, паника внутри нарастала.

— Подожди, еда здесь, нормальная еда, сейчас, сейчас. — Он схватил ложку, которую видел в руках Катрины, и погрузил в кастрюлю с ярко-красным соусом. — Правда, это не совсем то, что надо, но тебе подойдет. Каша какая-то.

К своему ужасу, Рик увидел, как Хизер протянула обе ручонки к кастрюле и начала щелкать языком.

В его груди потеплело при виде этой картины.

— Ты голодна? Да, на твоем месте я бы тоже заревел, если бы какой-то незнакомый парень покушался на мой ужин.

Между тем Катрина вышла из ванной, бледная как привидение.

— Ты как себя чувствуешь?

Та лишь кивнула и прислонилась к стене.

Рик бросил ложку, прижал к себе малышку, словно она была футбольным мячом, и подбежал к Катрине. Он участливо потрогал се лоб и неодобрительно покачал головой.

— Да ты вся горишь. Тебе нужен врач.

— Обычный грипп, ничего страшного. На прошлой неделе переболела Хизер, теперь пришла моя очередь. — Она тяжело вздохнула, закрыв лицо руками. — Как видишь, сейчас не лучшее время для приема гостей. У меня нет сил изображать гостеприимную хозяйку.

— Я не гость, не воспринимай меня так.

Ее взгляд был усталым.

— Тогда кто? Сиделка, нянька или…

— Могу надеть передник, если надо.

— Передник не пойдет к твоему галстуку. — Она оттолкнулась от стены. — Я не хочу показаться слишком грубой, но прошу, уходи.

— Ты больна, и тебе нужна помощь.

— Твои наблюдения точны, как никогда. Они были бы бесценны, если бы звучали из уст доктора или няньки. Ну, а поскольку ты всего лишь бравый, но напуганный до смерти холостяк с мокрым от слюней воротничком, то все это неактуально.

Она была права во всех отношениях. Рик набрал ноль очков по всем параметрам, и признавал это. Да ему надо бы бежать отсюда со всех ног куда глаза глядят. И из квартиры, и из жизни Катрины…

— Просто дай мне шанс, — помимо воли вырвалось у него, — а потом, если ты захочешь, чтобы я исчез из твоей жизни, только скажи, и я уйду.

В ее глазах мелькнуло что-то похожее на надежду и вместе с тем разочарование, помесь обеих этих чувств. Однако это выражение тут же сменилось цинизмом и недоверием умудренной опытом женщины, у которой нет времени думать о себе, потому что всегда надо думать о других.

— Хорошо, все ясно, — пробормотала она с решимостью. Только Рик никак не мог понять, что же она придумала на этот раз. — Тогда попробуй нарезать спагетти в маленькую тарелочку. Не давай ей ничего сладкого, пока она их не съест. Кроме того, она очень любит розовые пузыри, когда купается. Так что не забудь бросить соль в ванну.

— Ванну? — Рик чуть не поперхнулся.

Сама мысль о том, что он будет купать барахтающуюся малышку, напугала его до смерти.

— Вообще-то я думал о том, что мог бы позаботиться о…

Слово «тебе» уже готово было сорваться с его губ, однако он передумал и продолжил фразу по-другому:

–..обо всем, что ты скажешь… — сказал он сдаваясь.

Удовлетворенно кивнув, Катрина проследовала в спальню и закрыла за собой дверь.

Вздохнув, Катрина присела на краешек кровати, смутно понимая, что вообще-то было бы неплохо утром убрать кровать. Простыни и одеяло смяты, подушки валяются на полу, но ей было все равно, она устала до изнеможения. Она застонала и с облегчением завалилась на кровать, накрылась одеялом и поняла, что уснет сейчас так, как не спала уже тысячу лет.