Читать книгу "Зеркальная месть - Сергей Бакшеев"

— Нашла. Уголок помят немного, но Светка есть. Смотри.

Я вижу черно-белую фотографию девушки с широко распахнутыми глазами. Внизу подписано — Света Портнова. Это моя мама. Я впервые вижу ее. Через тридцать восемь лет и восемь месяцев после своего рождения. Через тридцать восемь лет и пять месяцев после ее смерти.

Ольга забирает у меня деньги. Я возвращаюсь в поисках своей машины. Щеки мерзнут от слез. Сев в «чероки», я включаю свет, долго разглядываю свою маму, а потом ищу на большой фотографии того, кто ее убил. Вот и он — Саша Демьянов. Мой отец.

И вдруг, рядом парень с очень знакомой фамилией. Это совпадение или…

Не может быть!

31

Я возвращалась в Москву «на автопилоте». Косо лупили по лобовому стеклу снежинки, похожие на белый песок. На дороге образовывался накат. То здесь, то там приходилось объезжать стукнувшиеся бамперами машины. Я ползла на «чероки» по основным проспектам, реагируя лишь на красные огни светофоров. Мысли были заняты неожиданной фотографией и неким Витькой Брагиным.

Я «очнулась», остановившись перед нашим домом. Так нельзя — зудит инстинкт самосохранения, выработанный годами тайной жизни. Я втыкаю передачу, кружу по району и безжалостно загоняю «чероки» в сугроб в чужом дворе. Хотя самой неудобно выходить, зато утром будет видно — не наследил ли кто-то рядом, не оставил сюрприз.

Коршунов меня встречает сдержанным вопросом:

— Ну как?

Я прохожу на кухню. Татьяна сидит перед раскрытым ноутбуком, Николай подставляет ей чай в широкой чашке.

— Мне тоже, — прошу я, присаживаясь рядом с Татьяной.

— Я заварил каркаде, — предупреждает Николай.

Давно ли он узнал это слово? Чувствуется влияние молодой девушки. Лицо Татьяны светится от нетерпения, и я спрашиваю:

— Ты что-то узнала?

— Специально ждала вас, чтобы начать рассказывать.

— Так давай. — Я замечаю, что Николай застыл в нерешительности у чайника. Приходится приободрить: — Каркаде мой любимый чай.

— Вор в законе Артур Хасарян контролировал обширный нелегальный бизнес, — начинает рассказ Татьяна, когда все усаживаются за стол. — В его сферу входили подпольные игорные заведения, торговля стрелковым оружием, автосервисы, связанные с угонами автомобилей, несколько рынков стройматериалов и контрафактная электроника, поставляемая через Казахстан в обход таможни. Но главным источником его доходов в последние годы стал обнальный бизнес.

— Это когда официальные безналичные деньги с банковских счетов за определенный процент превращают в «черный нал», — поясняет Коршунов.

— На таких операциях можно много заработать? — уточняю я.

— Зависит от масштабов. Хасарян, по моим данным, был крупнейшим игроком в этом нелегальном бизнесе. Для функционирования схемы ему требовался подконтрольный банк и множество фирм-однодневок. Такую услугу ему оказывал Тумилович.

— Вот в чем связь вора и банкира, — понимаю я. — Если их заказали одновременно, то кто-то решил разрушить криминальный бизнес.

— Или обезглавить и присвоить.

— Любопытно, — Я переглядываюсь с Коршуновым. — А как работала схема?

— Те, кто хотел обналичить, переводили деньги на счета фирм-однодневок под фиктивные услуги. Как правило, этим занимаются чиновники, крадущие бюджетные средства. Либо коммерсанты, которые вынуждены давать откаты наличными тем же чиновникам за крупные подряды. Безналичные средства поступали в банк Тумиловича. Он переводил их в Дагестанские банки, а оттуда самолетами привозил наличные.

— Самолетами? — удивляется Коршунов.

— Это самый быстрый и безопасный путь. Перевозку осуществляло частное охранное предприятие «Броня». По всей видимости, «Броня» контролировалась непосредственно Хасаряном. Потому что его телохранителями являлись сотрудники этого ЧОПа. Они владели оружием официально.

— Но не спасли клиента, — напоминаю я.

— А почему задействован Дагестан? У Хасаряна и там были подконтрольные структуры?

— Не обязательно. В Дагестане торговля в основном осуществляется через рынки и несетевые магазины. А это сплошная наличка. Там на границе с Чечней функционирует нелегальный рынок краденых автомобилей. Местные банки собирали наличные деньги и обменивали на безнал.

— Сколько брали за обналичку Хасарян с Тумиловичем? — спросил Коршунов.

— Семь процентов. При крупных суммах снижали до пяти. А проходили через них десятки миллиардов рублей в течение нескольких лет.

— Семь процентов от миллиарда. Это сколько же? — заинтересовался Николай.

— Семьдесят миллионов.

— Обалдеть.

— ЧОП «Броня», — задумывается Коршунов. — Наличка из Дагестана доставлялась во Внуково?

— Да, через грузовой терминал. А вывозилась на инкассаторских броневиках банка Тумиловича.

— Я вспомнил ЧОП «Броня». Контора плотно разрабатывала эту охранную конторку. Сразу после ликвидации Хасаряна Рысев приказал…

Я кладу руку на запястье Кирилла, и он умолкает. Не слишком ли глубоко мы втягиваем в свои проблемы наших детей?

Фамилия Рысев мгновенно возвращает меня на пару часов назад.

Я сижу в машине и разглядываю выпускников 1973 года одной из Валяпинских школ. Среди них мои будущие папа и мама. А так же парень, подписанный, как Олег Рысев. Его взгляд смотрит прямо в объектив и будто пронзает меня. Возможно, это совпадение. Фамилия и имя достаточно распространенные, но почему мне так холодно от его взгляда!

— Когда родился Рысев? — спрашиваю я Коршунова.

— В пятьдесят шестом. А что?

Значит, в 1973 будущему генерал-лейтенанту Рысеву было семнадцать лет. Как и моим родителям. Я достаю из сумочки полученную в Мытищах фотографию и указываю пальцем Кириллу:

— Это он?

Коршунов долго смотрит на снимок, поднимает его к лампе, поворачивает под углом, хмурится и выдыхает:

— Да.

32

От Москвы до Валяпинска тысяча семьсот километров. Летом, если потребуется, можно домчаться за сутки, но зимой это удел бесбашенных камикадзе. Большей частью дорога узкая, постоянно встречаются стайки плетущихся фур, обогнать которые целая проблема. Ближе к уральским горам начинаются снежные заносы. На подъемах фуры с лысой резиной буксуют, образуя заторы.

Коршунов на стареньком «чероки» резину обновил вовремя, и полноприводный джип с мощным движком проявил свои лучшие качества на российских просторах. Я не рисковала и добралась до Валяпинска на третьи сутки. Коршунов порывался ехать со мной, но я твердо решила, что семейную тайну раскрою сама. Это мой долг и моя боль. Достаточно того, что он подключил к расследованию Татьяну. Она приоткрыла дверь в старый дом с закрытыми ставнями, где мне предстоит обследовать самый темный чулан.