Читать книгу "Огуречный рай - Марина Серова"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Таня, а телефончик у тебя там имеется?
— Имеется. — Я назвала номер телефона квартиры моей покойной бабушки. Царствие ей небесное. Сколько раз меня эта квартира выручала. А бывало, что и моих клиентов тоже.
Мы условились в следующий раз встретиться в пятницу. Вести очередную «нарконошу» было решено от самого поезда Алма-Ата — Тарасов, чтобы проследить процесс передачи зелья. Нельзя же удовлетвориться лишь разгромом одного притона.
— Таня, считаю своим долгом доставить тебя в целости и сохранности на твою конспиративную квартиру.
Я не стала отказываться, но позаботилась о том, чтобы меня никто не узнал. Пришлось воспользоваться подручными средствами, в том числе списанной за непригодностью занавеской из кабинета полковника Григорьева. Получилось совсем неплохо: из отделения милиции вышло некое бесполое существо неопределенного возраста.
Продукты мы закупили по дороге. В супермаркет я отправила сотрудника, которого Григорьев послал проводить меня. Сама я не решилась разгуливать по городу в таком дурацком виде. Совестно.
* * *
Вот и кончился мой рабочий день. Трудно только сказать, удачно или не очень. Все-таки я потеряла клиента. Мягко сказано — потеряла: был клиент, стал преступник.
Получается, что Колокольцев заплатил мне тысячу только за то, чтобы я его на чистую воду вывела. Правда, я еще его аванс не до конца отработала. Но уж я постараюсь.
Тут я размышляла, пока готовила себе скромный ужин. Уборкой я решила заняться попозже. Все-таки день выдался нелегкий: я устала, перенервничала.
Я еще не решила, как можно доказать виновность Евгения Петровича. Но никаких угрызений совести не испытывала. Убийц я нашла? Нашла. Значит, деньги мне были заплачены не зря. А теперь пусть и милиция потрудится. Зачем же у ребят хлеб отнимать? Но совсем свернуть свою бурную деятельность мне тоже не хотелось.
Перекусив и сварив себе кофе, я уселась поудобнее и достала косточки. Целую вечность не беседовала с ними. Пытаясь сформулировать вопрос, я перебрала в уме все возможные способы поимки преступника и доказательств его вины. Ни одной светлой мысли. Отчаявшись, я спросила:
— А не поставить ли мне точку, косточки?
31+3+20 — «Он влюблен в вас без памяти».
— Господи, косточки милые, ну что вы такое говорите? Это же абсурд. Видела я уже, какова его любовь. Как же не стыдно? Ведь меня бы в живых не было, если бы у него хватило времени. Все, отправляю вас на пенсию. Ваше мнение потеряло актуальность. Вы разучились мыслить с поправкой на сегодняшний день.
Я засунула кости обратно в мешочек и с некоторым пренебрежением закинула их в бабушкин шкаф, на самую пыльную полку.
Возмущению моему не было предела. Это ж надо до такого додуматься! Кошмар.
Я вышла в кухню, взяла пепельницу и, достав из сумочки сигареты, нервно закурила.
Все меня предали. Сволочь Евгений, болтливая Ленка и сбрендившие на старости лет кости. Те самые кости, которым я всегда вручала свою судьбу без страха и сомнений.
Докурив, я вернулась к книжному шкафу, с трудом преодолевая искушение достать кости и бросить их еще раз. Но, во-первых, это противопоказано: они будут еще более беззастенчиво лгать; во-вторых, на той самой полке, где сиротливо притулился заветный мешочек, я заметила томик «Родники жемчужин». Я и забыла, что когда-то купила такой же себе, подражая бабушке, которую и очень любила, и глубоко уважала. Рука сама потянулась к книге.
Я открыла наугад: Амир Хосров Дехлеви, автор газелей. Я больше люблю рубаи. Но сейчас это был не мой выбор, а перст судьбы:
«Нет, не подвиг пасть в сраженье, защищая правоверье.
Подвиг — сжечь себя любовью, умереть во славу пери!»
Финиш! Все, сдаюсь. Почти поверила. Только как я могу оказаться по одну сторону баррикад с подобным типом? Я ведь, как говорит Хазанов: «И тут молчать не буду».
Все, амба. Никто не знает, где упадет. Пойду приму душ, а на все остальное… с Эйфелевой башни.
Я успела раздеться и только собралась влезть в ванну…
У меня зазвонил телефон.
Чуковский тут, конечно, ни при чем, и слон тоже, только этот звонок перепугал меня сверх всякой меры. Я никак не могла решить, брать ли трубку. Кроме Григорьева, никто не знал, что я все еще копчу небо.
С другой стороны, если звонят, значит, знают. Приложив трубку к уху, я помолчала, дожидаясь, пока заговорит неведомый собеседник на том конце провода.
— А-але, Танечка! — Странный голос. Вроде бы знакомый, но чей — непонятно. — Таня, вы меня не узнаете разве? Это же я, Виктор Иванович.
А вот это уж точно кино. Уж ему-то я этот телефон никак не могла дать. Я и сама не знала, что здесь окопаюсь.
— Слушаю вас, — я постаралась изменить голос так, чтобы в случае чего никто не смог бы поручиться за то, что слышал покойную Таню Иванову.
— Это я. И я знаю, что вы умерли…
Отпад.
— Мертвым не звонят. — Я положила трубку.
Звонок, который незамедлительно раздался вновь, был столь настойчив, что не взять трубку я могла бы разве что в том случае, если бы умерла по-настоящему.
— Извините, но вы, кажется, не туда попали.
— Танечка, лапушка, я туда попал. Уверяю вас. Я так хочу вам помочь. Не отвергайте меня. Это Виктор Иванович.
Ну, если все так просто, почему бы и не послушать, что этот полоумный скажет.
— Я так рада вас слышать, Виктор Иванович! Привет из преисподней.
— Не юродствуйте, Танечка. Мы с вами — хороший тандем, уверяю вас. Мы еще повоюем.
Надеюсь, что это именно так. Что ж, пора откликнуться на призыв старого знакомого.
— Виктор Иванович, милый вы мой, какими судьбами?
— Подробности потом, Танечка. Можно мне просто к вам приехать? Уверяю вас, не пожалеете. Я в курсе, что вам нельзя нигде появляться.
Ну, что мне оставалось делать?
— Хорошо, Виктор Иванович, приезжайте.
— Вы не пожалеете, — повторил он. — Я к вам всей душой. Скажите адрес и готовьте закуску.
* * *
Виктор Иванович приехал минут через сорок, видимо, по такому случаю такси взял. При его-то бережливости поступок, по-моему, небывалый. Одет с иголочки, при костюмчике. Волосы, надо думать, только что уложил. Благоухает нафталином и парфюмерией. Одним словом, почти Ален Делон.
Я не удержалась от комплимента:
— Выглядите просто потрясающе!
— Спасибо, Танечка. Вы тоже.
Да уж. Это с забинтованной-то головой и с пластырем на щеке. Красавица!
— Издеваетесь, Виктор Иванович?
— Что вы, что вы, Танечка! Вас боевые раны только украшают, делают вас более беззащитной, что ли. Ну, не знаю. Только вы очаровательны. Правда, Таня.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Огуречный рай - Марина Серова», после закрытия браузера.