Читать книгу "Порабощенная - Вирджиния Хенли"

Но беда была в том, что, хоть он и лежал здесь уже битый час, тело на этот раз отказывалось ему подчиняться.

Он нетерпеливо спустил ноги с кровати и встал. Его член тут же последовал его примеру, достав почти до пупка. Маркус чертыхнулся и потянулся к звонку, чтобы позвать рабыню, которая могла бы удовлетворить его похоть. Снова чертыхнулся и опустил руку. Быстрый секс его на этот раз не привлекал. Сегодня он не хотел никакой иной женщины, кроме одной.

Он взял маленький факел, который все еще не был загашен, и зажег все светильники в опочивальне. Его глаза задержались на фреске с богами и слегка расширились от удивления. Он увидел в изображенной на стене богине сходство с его новой рабыней. Остальные богини были почти гротескны в сравнении с ней. Диана, богиня плодородия. Ее изящная рука лежала на шее оленя. Обе женщины были совершенно одинаковы — от золотистых волос до длинных, стройных ног. Даже имя то же — Диана.

Он почувствовал ее руку на своей шее, она превратила его в оленя в период гона. На Диане-богине была туника, оставляющая обнаженной одну грудь. Он велит Келлу завтра нарядить свою Диану в такую же тунику. Ему хотелось, чтобы она каждый день присутствовала на ужине после его возвращения домой. Пока ему не удастся ее приручить, пусть сидит у его дивана, будет под рукой.

Когда Диана смирится с такой ролью, он позволит ей возлечь на кушетку напротив него, чтобы она могла развлекать его культурным разговором. Когда же девушка станет его наложницей, она будет лежать с ним рядом, и они смогут постоянно касаться друг друга во время ужина.

Его твердый, как мрамор, пенис продолжал подергиваться. Он знал, что стоит ему только дотронуться до себя, и он тут же кончит при одной мысли о ней. Диана-охотница? Нет. Диана — богиня плодородия? Вряд ли. Он отказался от мысли, что она богиня, но продолжал думать, что она — дар богов. Диана-девственница?

Неужели правда, что он получил в дар девственницу? Маловероятно. Маркус засмеялся. Просто выдает желаемое за действительное. Но он должен отблагодарить богов за этот дар! Он принесет им жертву. Взяв небольшой кусок соли из серебряной корзины, он разломил его над плоским бронзовым сосудом над жаровней. Побрызгал сверху ладаном и миррой и возжег в жаровне фимиам.

Затем Маркус налил в кубок темно-красного вина и высоко поднял его. Потом потер пальцем золотую монету с профилем Цезаря, которую всегда носил на цепочке на шее.

— Юпитер, великий и всемогущий, приношу тебе мою благодарность за подаренную мне рабыню. — Затем Маркус молча поблагодарил греческого Эроса, чтобы не обидеть римских богов.

Он отпил вино и немного плеснул в бронзовый сосуд.

— Прошу тебя о милости. Прошу, чтобы она оказалась девственной. — Он допил вино. В крови горел огонь, но не вино воспламенило ее, а женщина!

Воздух наполнили ароматы благовоний, но Маркус ощущал лишь запах египетского мускуса. Она завладела всеми его чувствами! Он принялся ходить по спальне, пожертвовав сном ради воспоминаний о ней. Он не думал о предстоящем ему тяжелом дне, о бесконечных часах муштры, необходимой для того, чтобы солдат можно было послать в дикие западные земли. Он думал лишь о Диане.

Если он не возьмет себя в руки, она превратится для него в наваждение. Или боги играют с ним, насмехаются? Наконец он понял, что не успокоится, пока не раскроет ее тайну. Он должен знать, действительно ли она девственница. Был лишь один способ в этом убедиться…

Диана проснулась и открыла глаза. А может, это вовсе и не сон? Несмотря на темноту, она ощущала, что в комнате кто-то есть. Она хотела оттолкнуть этого человека, но руки были крепко связаны. Значит, это не сон!

Она крепко зажмурилась, когда яркий свет факела ослепил ее. Инстинктивно Диана избрала единственно возможный для нее способ защиты и начала яростно брыкаться. Неожиданно неизвестный схватил ее за лодыжки железной хваткой. И когда она наконец смогла разглядеть, кто же на нее напал, то застыла от ужаса. Над ней склонился всемогущий римлянин!

Его руки на ее лодыжках напоминали железные оковы. Гигантская тень на стене делала его еще более огромным. И он был голый.

Диана попыталась сглотнуть, но не смогла. Хотела вздохнуть, но не сумела. Ей всегда было любопытно, как выглядят интимные части мужского тела. Теперь она могла увидеть это воочию и не поверила своим глазам. Такое невозможно спрятать в бриджах мужчин ее времени!

Его фаллос был слишком большим, слишком твердым, он поднимался подобно римской колонне из гнезда вьющихся иссиня-черных волос. И в этом гнезде — два лебединых яйца! Он наверняка пришел ее изнасиловать, и она испугалась, что если он овладеет ею, то убьет.

Диана обрела голос. Правда, это был лишь тихий, хриплый шепот:

— Пожалуйста, не делайте этого.

Его черные глаза ласкали изгибы ее алебастрового тела, распростертого перед ним. Как же она отличалась от всех остальных женщин! Намного изысканнее. Как будто природа тысячелетиями создавала и переделывала свое творение, пока не достигла полного совершенства. Внизу живота кожа напоминает бархат. На высокой же груди она почти прозрачна, даже просвечивают голубые жилки. Она кажется неземной, подобной ангелу. Высокий лобок покрывают сотни бледно-золотых завитков. Он знал, что когда раскроются лепестки ее женского цветка, они будут такого же розового цвета, как и ее губы, и кружки вокруг сосков. Из-за рук, привязанных над головой, ее груди выдавались вперед, как роскошные плоды, которые так и хотелось попробовать на вкус.

Пока он так стоял, замерев и наслаждаясь ее прелестью, изнемогая от желания, Диана снова набралась мужества, чтобы попросить:

— Пожалуйста, Маркус, не делай этого.

— Меня одолевает желание, — сказал он тихо.

— Если ты изнасилуешь меня, ты меня убьешь, — прошептала Диана.

— Я пришел вовсе не насиловать тебя, — хрипло сказал он.

— Тогда почему ты здесь?

— Я хочу знать правду.

— О чем ты? — воскликнула она, тщетно пытаясь понять.

— Я хочу знать, действительно ли ты девственница, — ответил он.

Внезапно она поняла. Это было как озарение.

— Бог мой, ты не посмеешь! — Но она уже знала, что он посмеет. Он хотел доказательств ее девственности. Ее охватил дикий гнев. — Ах ты, римская свинья! Я-то думала, что невинность для тебя ничего не значит. Ты же говорил, что нет никакого смысла ее беречь. Ты же говорил, в этом нет никакой логики, что это никому не нужно!

— Я хочу знать правду.

Диана понимала, что он — человек слова. И ничто не заставит его отступить от своего намерения. Никакие мольбы не помогут. И тут на нее снова нашло озарение. Он делает это потому, что не поверил ей!

Она лежала перед ним совершенно беспомощная, но каким-то образом сила была на ее стороне. Ее сила — в ее девственности. Диана начала дрожать. Хотя Маркус заметил сотрясающую ее тело дрожь, его это не остановило.