Читать книгу "Тайна индийских офицеров - Мэри Элизабет Брэддон"

Он подвел ее к стулу, и она послушно села.

— Прежде всего, миссис Вальдзингам, — продолжал майор, — прежде чем приступить к нашим дальнейшим действиям, необходимо ваше официальное заявление, что вы узнали в этом молодом человеке вашего сына, сэра Руперта Лисля.

— Я узнала его!

— Хорошо! Итак, вы утверждаете в присутствии Соломона, этого юноши и третьего свидетеля в лице майора Варнея, что это действительно ваш сын и что вы не введены в заблуждение сходством, которое могло существовать между сыном Арнольда и вашим сыном Рупертом.

— Я и прежде никогда не замечала сходства между ними! — сказала Клэрибелль.

— Прекрасно! Таким образом, мы смело можем сказать, что открыли заговор, который имел целью cкрыть существование вашего сына как от вас самих, так и от всего света. Для чего это было сделано? Кем задумано и исполнено? Это раскроет следствие. Теперь мы знаем только, что Жильберт Арнольд стал участником заговора, и нужно заставить его открыть нам эту тайну… Соломон, до сих пор вы содействовали нашим поискам, вы знакомы с характером Арнольда и, конечно, знаете, можно ли заставить его сказать правду?

Задавая еврею этот вопрос, он сделал ему знак, и слуга прекрасно понял своего хозяина.

— Сомневаюсь в возможности принудить его к этому, — ответил Соломон.

— Хорошо! — сказал майор, посмотрев на часы. — Сейчас четверть одиннадцатого; он вернется, по всей вероятности, не раньше чем через полчаса. Отправляйтесь в ближайшее полицейское отделение и приведите оттуда двух агентов. Если мы спрячем этих господ в соседнюю комнату, нам, может быть, удастся развязать язык нашему другу.

Соломон с почтительным поклоном удалился, а Клэрибелль и Варней остались ждать возвращения браконьера. Молодой человек ходил из угла в угол, время от времени останавливаясь, чтобы задать им какой-нибудь вопрос.

Через полчаса Соломон вернулся в сопровождении двух мужчин с дородными лицами в штатском платье. Они вошли в гостиную, а десять минут спустя появился Арнольд. Он открыл дверь ключом, который всегда имел при себе, и прошел прямо в комнату, где его уже ждали. Клэрибелль по просьбе майора закрыла лицо густой вуалью, так что ее нельзя было узнать. Увидев Варнея, Жильберт изумился до такой степени, что даже отскочил.

— А! Мой достойный друг! — воскликнул офицер. — Я не сомневался, что мое присутствие здесь удивит вас; подождите немного, и вы удивитесь еще больше… Мадам, потрудитесь приподнять вашу вуаль, а я пока сниму нагар со свечи… Ну-с, Джозеф Слогуд, или Жильберт Арнольд, или как вас еще называли, скажите мне, узнаете ли вы эту благородную леди?

— Во-первых, меня зовут не Жильберт Арнольд, а во-вторых, я не знаю ни вас, ни этой дамы, — сказал браконьер.

— Да полно, так ли?! Вы очень хорошо знаете нас обоих; знаете так же и этого бедного молодого человека, которого осмелились выдавать за собственного сына! Да, Жильберт Арнольд, вы знаете его лучше, чем все другие! Опуститесь же перед ним на колени и молите его простить вас! Не говорите только, что вы его не знаете, ибо как же вам не знать сэра Руперта Лисля!

Браконьер сел на стул и закрыл лицо дрожащими руками.

— А! В вас еще осталась капля стыда! — произнес майор надменно и презрительно. — Четырнадцать лет вы скрывали свой грех, но теперь все открылось, и если вы надеетесь заслужить прощение этой госпожи и ее сына, который скоро станет совершеннолетним, вам лучше честно рассказать всю правду. Какова была цель этого злого умысла?.. Кто был его зачинщиком?.. Вы действовали один или вам помогали соучастники? Отвечайте по совести!

— Не стану я ничего говорить! — заревел браконьер и схватил стул, явно намереваясь швырнуть его в Варнея. — Отвечать не буду! Я не грязь, которую можно топтать ногами; я не ваш крепостной, чтобы слушаться вас, когда вы заставляете меня болтать, как попугая, или ползать перед вами, как собака.

Он стукнул стулом об пол, сел на него и вдруг заплакал горючими слезами.

— Этот человек или помешанный, или выпил лишнее! — сказал майор Варней, обращаясь к Клэрибелль.

Он подошел к Жильберту и, склонившись над ним, шепнул ему:

— Трус! Если ты не заговоришь, то попадешь на виселицу! Выбирай! Внизу сидят два полицейских, и мне стоит спуститься всего на несколько ступеней, чтобы выдать тебя.

Жильберт Арнольд мгновенно перестал плакать, поднял голову и начал вытирать лицо своими грязными руками.

— Я и в самом деле выпил, — сказал он, понижая голос, — однако вы слишком жестоки к нам, бедным, темным людям… Ведь и у нас есть чувства, и мы можем вспылить, когда нас обижают!.. Я готов говорить, если нужно; я расскажу все.

Он положил руки на спинку стула, оперся на них подбородком и устремил на майора свои зеленовато-желтые глаза.

— У вас есть сообщники? — спросил его Гранвиль.

— Нет! — ответил Арнольд.

Он говорил нехотя — так ленивый ребенок отвечает учителю.

— И все сделали один?

— Один от начала до конца.

— Капитан Вальдзингам что-нибудь знал об этом?

— Ничего!

— Какая у вас была цель?

— Я хотел заменить сэра Руперта моим собственным сыном.

— А что стало с вашим сыном?

Жильберт Арнольд замялся, а потом сказал грустно:

— Он скончался, бедняжка!

— Скончался?.. И поэтому ваш план не удался?

— Да… — ответил Арнольд.

— Но кто внушил вам мысль о подлоге?

— Какую мысль?

— Подменить сэра Руперта вашим собственным сыном.

— Все говорили о замечательном сходстве этих детей, уверяли, что мой сын ничуть не хуже баронета… мне казалось несправедливым, чтобы один наслаждался всеми благами жизни, тогда как другой должен жить в нужде! Тогда мне пришло в голову поставить своего сына на место сэра Руперта, как только для этого представится удобный случай?

— И случай представился?

— Да. В тот день, когда лошадь сбросила сэра Руперта в Лисльвудской долине, я ехал мимо холма на телеге, в которой возил сено на рынок; увидев ребенка на земле в совершенном беспамятстве, я поднял его и отвез к себе домой, где и скрывал его в течение двух дней. Он все время бредил и никого не узнавал. Потом мне удалось перевезти его в Лондон и поместить в больницу; месяца через два-три он поправился, и тогда я переселился в Лондон со всем моим семейством.

— Что же вы были намерены сделать с детьми? — допытывался майор.

— Я хотел подождать, пока они не вырастут и миледи не забудет своего сына; тогда я пришел бы к ней и сказал, что встретил баронета на улице и решил, что его когда-то увели цыгане. Понятное дело, мой сын Джеймс подтвердил бы мои слова, и он бы сделался знатным и богатым человеком.

— Но ваш сын умер?