Читать книгу "Соль жизни - Исихара Синтаро"

Нужно сказать, что я находился от них на расстоянии в десять метров, и это зрелище — акулы, пожирающие мою рыбу, привязанную к прикладу ружья, — не вызвало во мне содрогания. В то время я еще не имел достаточного опыта общения с акулами, и вся эта сцена была для меня полным откровением.

Я быстро обрезал ножом веревку, но по какому-то стечению обстоятельств сетка с мертвыми рыбинами поплыла в мою сторону, а завороженные рыбой акулы последовали за ней. Внутри у меня все похолодело.

Уже потом я решил, что поскольку акулы находились вверх по течению, которое было направлено в мою сторону, запах рыбьей крови не мог достичь их. Акулы примчались потому, что услышали вопли рыб, которых я подстрелил.

Некоторые люди полагают, что рыбы не могут кричать, но это не так. Рыбы издают звуки, хотя человеческие уши их и не улавливают. Однако если человек какое-то время проводит в воде среди рыб, его тело начинает слышать рыбьи голоса.

Когда в самой толще воды, куда не проникает ультрафиолет, раненая рыба начинает истекать черно-бурой кровью и, дергаясь, опускается все ниже и ниже, отчаянно пытаясь найти укрытие возле скалы, то она издает при этом отчаянные вопли, которые возможно уловить. Как ни странно, эти вопли воспринимаются еще явственней, чем те, которые издают раненая птица или зверь.

В незапамятные времена предки человека обитали в воде, но в процессе эволюции человек поднялся на сушу, и потому где-то в его теле сохраняется генетическая память о жизни в воде. Нацепив нелепый баллон со сжатым воздухом, мы погружаемся в воду и, пока нам позволяет его запас, легко приспосабливаемся к подводному существованию, столь похожему на состояние невесомости. Некоторые люди утверждают: это происходит оттого, что здесь задействована память плода, который в утробе омывается материнскими водами, но на самом деле само нахождение плода в жидкости обнаруживает связь с эпохой жизни в воде.

Ихтиологи умеют улавливать издаваемые рыбами звуки, которые не слышит ухо, но воспринимает тело. И хотя наши барабанные перепонки отказываются вибрировать в ответ на крики рыб, сами рыбы слышат своих товарищей.

В отличие от человека, рыбы и акулы совершенно свободно слышат человеческий голос. Бывает так, что акула случайно подплывает к человеку, а он непроизвольно вопит от ужаса, и тогда акула, привлеченная криками, приближается к нему и нападает. Бывает и по-другому. Один из способов избавиться от назойливой акулы заключается в следующем: находясь в воде, следует отсоединить регулятор подачи воздуха и крикнуть.

Однажды по заказу одного телеканала мы с друзьями отправились снимать акул к островам Мукодзима на архипелаге Огасавара. Благодаря тому что мы целую неделю наблюдали исключительно за акулами, мне много удалось узнать про них.

Акулы обладают определенной способностью учиться.

Кто-то сказал мне, что если бить рыбу с помощью подводного ружья, а потом скармливать эту рыбу акулам, то они станут появляться, как только заслышат звук выстрела. И впрямь: через несколько дней после начала этого эксперимента акулы стали приплывать ко мне, лишь только заслышат выстрел. После этого я поверил в их прекрасный слух.

В тот раз я по долгу службы насмотрелся на акул вдоволь.

Для съемок акул была приготовлена железная клетка размером три на два метра. Пойманную нами рыбу мы привязывали к прутьям и выставляли наружу, а сами, находясь в клетке, снимали акул. Мы ловили рыбу три или четыре раза в день и каждый раз вели съемки. Не знаю, как ориентировались акулы, — то ли по звукам, то ли еще по чему, но как только кто-то из нас спускался в воду, тут же появлялись акулы и начинали кружить неподалеку.

К острову Кэта вместе с приливом собираются большие стан тунца и кампати. Когда их так много, они похожи на тучи комаров. Так что недостатка в корме акулы не испытывали.

Наблюдать с близкого расстояния за тем, как акулы одна за другой с жадностью пожирают привязанную к прутьям рыбу, было не слишком приятно. Вначале они выглядели совершенно спокойными, но потом приходили в возбуждение от запаха пожираемой кровавой плоти и, не помня себя, отпихивая друг друга, бросались на добычу. В этот момент они были похожи на обезумевших чертей.

Корма оставалось все меньше, но энергии в акулах меньше не становилось. Они кусали железные прутья клетки, и на прутьях оставались следы их зубов — будто кто-то, решив перекусить их, сдавливал прутья огромными кусачками.

Наблюдая акул вблизи, я понял, почему они с такой легкостью раздирают свою добычу. За двумя рядами зубов акулы в глубине ее пасти находятся и третий, и четвертый ряды таких же зазубренных лезвий. После того как акула схватила добычу, она уже больше не разжимает челюстей. Удерживая добычу в пасти, акула изгибается всем своим телом и, разгребая воду своим мощным хвостом, использует его как рычаг. Так она разрывает свою добычу.

Когда-то я видел фотографию аквалангиста, который плавал в южных морях. Ему удалось выжить, несмотря на страшные раны, которые нанесла ему акула. Судя по размерам ран, то есть судя по размерам пасти той акулы, ему страшно повезло, что она не перемолола его вместе с костями.

Настал последний день съемок. Море было спокойным, мы решили сменить место и расположились за пределами бухты. Найдя подходящую подводную скалу, мы опустили клетку прямо на нее.

В клетке нас было трое: оператор, его помощник и я. Наши коллеги подстрелили несколько кампати и привязали их к прутьям. Когда рыба еще находилась в их руках, сзади появилось несколько акул. Когда они приступили к обеду, от подножия скалы отделились три акуленка, привлеченные этим зрелищем. Они решили присоединиться к безумному пиршеству.

Но тут взрослая особь отогнала двух акулят. Те сперва отплыли от клетки, а потом вдруг сделали резкий разворот и ворвались в клетку. Два акуленка длиной в метр двадцать — метр тридцать сумели протиснуться между теми прутьями, где был оставлен зазор для камеры.

Испугались и акулы, и мы. Акулята были меньше нас, но и клетку большой тоже не назовешь. Отодвинуться от акулят было некуда. А им тоже было тесно. Неожиданно для самих себя они оказались запертыми в одной клетке с животными под названием люди, они касались их кожи. Мы поняли, что акулятам не по себе, что им страшно, но хотя они сумели под воздействием своего бешеного порыва прорваться в клетку, выбраться из нее было не так просто. Они тыкались в прутья, кружились, задевая нас своими головами, хвостами, плавниками.

Мы пытались подтолкнуть их к тому месту, откуда они могли выбраться наружу, но от ужаса акулята старались увернуться от наших рук и кружились все быстрее.

А в это время взрослые акулы снаружи клетки, отпихивая друг друга, пожирали рыбу. Мы стали опасаться того, что, раззадоренные этим зрелищем, акулята, которые по ошибке забрались в клетку, поведут себя таким же образом.

И люди, и акулы страшно нервничали, при этом люди пытались что-то кричать и, придерживая одной рукой регуляторы подачи воздуха, чтобы они вдруг не отсоединились, другой рукой старались выпихнуть акулят прочь.