Читать книгу "На прибрежье Гитчи-Гюми - Тама Яновиц"

– Она оказывает такое странное воздействие на мужчин, – сказала мамочка. – Ее магнетизм – от Северного и Южного полюсов одновременно.

Я рассеянно улыбнулась.

– Разорившиеся французские аристократы, – сказала я. – Довольно романтично. А в этой стране что у тебя за замок?

– Живу на ранчо, – сказал Фред.

– В доме, заставленном семейными реликвиями, которые хранились в вашей семье веками и истинной ценности которых ты не представляешь?

– Если бы! – сказал Фред упавшим голосом. – Не хочешь со мной встречаться – не встречайся. А мебель мама купила на распродаже.

– У тебя рыжие волосы, – сказала я.

– Знаю, – сказал Фред.

– Это серьезная проблема.

– Мод, ну сходи к нему на свидание, – сказала мамочка. – Других дел у тебя все равно нет.

– Да я займусь чем угодно, лишь бы не ходить к нему на свидание!

– Он милый, – сказала мамочка, – а ты злая. Я бы пошла. Вовсе не обязательно с ним спать.

– Естественно, я не собираюсь с ним спать! – сказала я. – Я с ним даже разговаривать не желаю.

– Просто сходи в кино или еще куда, – сказала мамочка. – Сделай мне одолжение, скройся с глаз моих хоть на несколько часов. Ты меня с ума сводишь.

– Я отведу тебя в кино и поужинать, – пообещал Фред.

Это меня так ошеломило, что я на минуту лишилась дара речи.

– Я тебя с ума свожу? – сказала я наконец. Она на меня словно ушат воды вылила. – Это я тебя с ума свожу? Больше, чем остальные?

– Да, есть причина, по которой сегодня ты меня сводишь с ума больше, чем остальные, – сказала она.

– Лучше бы мне на свет не родиться, – сказала я. – Что меня ждет? Даже родная мать меня не любит. У меня нет ни денег, ни связей, ни талантов, я живу в трейлере, который даже не достоин называться «Виннебаго». Мне девятнадцать лет, и в моей жизни не будет ничего исключительного.

– Умоляю, замолчи, – сказала мамочка, еще раз высморкалась и встала с кровати. – То, что сегодня ты сводишь меня с ума, вовсе не означает, что я тебя вообще не люблю. Делай что хочешь. Из тебя так и хлещет энергия, о которой ты сама не подозреваешь. Да ею можно целые планеты взрывать. Есть она и у Мариэтты: это сексуальная энергия, которой обладают молодые девицы. Используй ее, пока она не иссякла. Как бы мне хотелось снова стать такой же юной, как ты, только со своими нынешними опытом, знанием, мудростью. Тогда бы уж я точно не сидела в больнице Гарри и Наоми Розенталь и не заливалась слезами.

– А что бы ты делала? – спросила я и обернулась к Теодору за бумажной салфеткой.

– Я бы мчалась навстречу приключениям! Я бы отправилась на свидание с Фредом. При хорошем раскладе погуляла бы немножко, и домой. От меня бы не убыло.

– Поняла? – сказал Фред. – Это всего-навсего свидание. Оно поможет тебе развеяться.

– Ну, хорошо, – сказала я, разглядывая в зеркале над раковиной опухшее от слез лицо. – Где мы будем в шесть? Куда Фреду подъезжать?

– Встречайтесь здесь, в вестибюле. Это только начало, Мод, – воодушевилась мамочка. – Твои страхи и волнения скоро испарятся. Если выдержишь это, тебе все будет по силам!

– Мне понадобится несколько минут – принять душ и переодеться, – сказал Фред и окинул меня критическим взглядом. – А у тебя нет с собой другой одежды?

12

– Считай, мы ни о чем не договаривались, – сказала я.

– Знаешь, а ты и так прекрасно выглядишь, – решил Фред.

– Ему все равно, во что ты одета, – сказала мамочка. – Сходи поменяйся одеждой с Мариэттой. На ней чудесная юбочка. Так ты хотя бы не будешь его смущать.

– Хорошо, мама, – покорно согласилась я. – Как скажешь.

Я отправилась в вестибюль к Мариэтте. В коридоре мне попался Стив Хартли.

– Стив! – сказала я. – Как себя чувствует ваша мама?

– Возможно, она не выкарабкается.

– Шутите!

– Нет, не шучу, – сказал он. – Да, кстати, я нашел модель пылесоса, которая может оказаться вашей маме по средствам. – Он протянул мне брошюру и листок с какими-то цифрами.

– Бог ты мой! – вскричала я. – Ваша мать на пороге смерти, а вы составляете график выплат за пылесос.

– Возможно, это защитная реакция, – сказал он. – А ваша сестра здесь?

– Оставайтесь тут, – велела я. – Я ее приведу. Никуда не уходите.

Я вышла в вестибюль. Мариэтта стояла и разговаривала с врачом ростом не меньше шести футов семи дюймов.

– В коридоре ждет Стив Хартли, – сказала я. – Он хочет тебя видеть. Его мать умирает.

– Буду через минуту, – ответила Мариэтта, даже не обернувшись.

Я вернулась к палатам.

– Она придет, – сообщила я. – Соблазнит врача и придет. – Вид у Стива был несчастный. Мне стало его ужасно жалко. – Стив, что произошло с вашей матерью? Она действительно умирает? Если ее изнасиловали агенты ФБР, вы можете подать в суд.

– Нет, дело не в ФБР. Она уже давно больна.

– А что с ней? – спросила я.

– Синдром Шай-Драгера, – сказал он. – Возможно, ей понадобится операция.

– Какой ужас! Простите, я не знала. Подумать только, эти люди напали на нее, невзирая на ее состояние! Мне так ее жаль.

– Как я уже сказал, она давно больна. Этого удара она может и не пережить.

– Я не была с ней знакома, но она всегда казалась мне очень милой женщиной, – сказала я.

Стив благодарно кивнул.

– Наверное, дом достанется мне. Понимаете, я в нем вырос и, окончив университет, снова туда вернулся. Дом большой, пожалуй, даже слишком большой для одного.

– А в какой части города? – спросила я.

– На Холмах, – ответил он. Это лучший район Нокомиса.

– Викторианский особняк, белый с зеленым?

– Нет, красный кирпичный, тридцатых годов девятнадцатого века.

– Я его отлично знаю! – сказала я. – Очень красивый. Мне всегда нравились кирпичные дома.

– Нам никогда не хватало денег на его содержание. Мой отец давно умер, и мы с матерью были стеснены в средствах. Спасибо вам за сочувствие. Мариэтта мне все рассказала, я представляю, как вам самой теперь нелегко.

– Отчего это мне нелегко? – возмутилась я.

– Наверное, мне не стоило об этом упоминать, – пробормотал Стив. – Мне пора обратно в палату. Попросите Мариэтту, чтобы она здесь не курила. Мама под кислородным колпаком.

– Мариэтта что, курит? – спросила я.

Он изумленно уставился на меня.

– Она сказала, что вы практически вынудили ее закурить.