Читать книгу "Джига с ангелом - Дмитрий Дашко"

Я пожал плечами:

— Понятия не имею.

— Она быстро надоедает, — хохотнул волшебник. — Я начинаю ощущать себя замурованным в склепе. Если бы не Мила, я бы умер от тоски. Я соскучился по городу. По его запруженным улицам, по тем грубиянам, что составляют основную массу его населения, по обществу друзей. Ты, наверное, думал, что тебе придётся долго меня уговаривать, заготовил какую-нибудь длинную и пространную речь, чтобы убедить старого Алура. Я прав?

— Да, — кивнул я.

— Считай, что твои труды пропали даром. Я с радостью ухвачусь за твоё предложение. Мне так всё надоело, что я готов бежать отсюда, сломя голову, но… — Алур посерьёзнел. — Миле об этом ни гу-гу. — Он заговорщицки приложил палец ко рту.

В этот момент за нашими спинами раздался обиженный девичий голосок:

— Дедушка, а как же я? Ты меня здесь одну оставишь? — Мила чуть не плакала.

— Что ты, внучка! Я мигом обернусь — туда и обратно, — стал растерянно оправдываться волшебник. — И вообще, — спохватился он, — нехорошо взрослых подслушивать.

— Дедушка, я нечаянно, — всхлипнула Мила, — я не хотела вас подслушивать. Так получилось…

— Так получилось, — передразнил её Алур. — Знаешь пословицу, что любопытство сгубило кошку?

— Дедушка, я не кошка, и мне очень хочется с вами в город. Мне тоже скучно, а в городе есть музеи, театры. Я хочу ходить на выставки, на концерты…

Старик перевёл растерянный взгляд на меня, ожидая поддержки. Я прокашлялся, прежде чем произнести следующее:

— Мила, мы тебя обязательно возьмём в следующий раз. Хочешь, приезжай к нам погостить в следующем месяце. Мы будем только рады.

— Правда? — Глаза её просияли.

— Правда, — заверил я. — Думаю, дедушка тоже будет не против.

Алур что-то нечленораздельно пробурчал, но девушка растолковала это как согласие. Она повисла у Алура на шеё и благодарно чмокнула в щеку.

— Ну ладно, хватит, — смущённо забормотал растроганный волшебник. — Я посмотрю на твоё поведение, на то, как будешь заниматься.

— Дедушка, я буду очень хорошо заниматься, стану прилежной ученицей. Ты же меня знаешь.

— Вот именно, что знаю. Так что смотри у меня. — Он шутливо погрозил пальцем.

— Я соберу тебе вещи, — вместо ответа сообщила Мила.

— Хорошо, только не переусердствуй. Я предпочитаю путешествовать налегке, — предупредил Алур.

Пока Мила занималась сборами, мы коротали время на веранде. Ей понадобилось полчаса, чтобы выйти к нам, волоча два огромных баула.

— Что это? — с подозрением спросил Алур.

— Твои вещи, дедушка. Я постаралась собрать всё, что тебе может понадобиться. Здесь носки, несколько комплектов пижам, тёплая одежда…

— Меня в одной рубашке потом прошибает, а ты зачем-то тёплые вещи подсовываешь, — возмутился волшебник.

Мила обиделась.

— Да, а вдруг холодно станет? Замёрзнешь, простудишься, а тебе болеть нельзя.

— Но это-то зачем? — воскликнул Алур, извлекая из баула зимнюю куртку. — До зимы ещё несколько месяцев.

— А вдруг вы задержитесь, — парировала девушка, запихивая куртку обратно. — Или берёте всё, или я вас никуда не отпущу.

Алур задумчиво почесал подбородок, не зная, что делать. В таком состоянии он мог пребывать часами. Я принял решение за него:

— Хорошо, мы не будем спорить, Мила. Давай сумки, я их потащу.

Мила подала мне баулы. Я взялся за них и присвистнул. Они едва не вытянули мне руки. Однако миниатюрная девушка несла их с такой грацией, словно сумки весили не больше пушинки. Мила начинала меня удивлять.

— Там на дне что — кирпичи?

— Нет, — замотала головой Мила. — Книги. Вдруг дедушке станет скучно, тогда он сможет почитать. Здесь его любимые философы — полное собрание сочинений…

— Не надо продолжать, — взмолился я. — У меня от философии голова пухнет. Но ты уверена, что это предметы первой необходимости?

— А разве нет? — удивилась девушка.

— Понял, вопросов больше не имею, — покорно вздохнул я. — Верблюда вызывали?

Алур переоделся. Сейчас на нём был костюмчик горожанина средней руки — хлопковая рубашка, поверх жилетка с карманами, брюки из шерстяной ткани в рубчик, тёмно-синие носки. На ногах вычищенные до блеска кожаные туфли. Таким вальяжным я его ещё никогда не видел.

Мила принесла большое зеркало, и маг с удовольствием в него посмотрелся.

— Просто замечательно, — захлопала в ладоши девушка. — Остался последний штрих.

Она принесла гребешок и тщательно причесала волосы волшебника.

— Теперь порядок.

— Ты прям жених какой-то, — прыснул я.

— А что? — разом подбоченился Алур. — Разве плохо?

— Нет, что ты. Тебе идёт, — отозвался я.

Обратный дилижанс в город должен прийти через полчаса. Причём он был последним в эти сутки. Если бы Алур согласился не так молниеносно, мне пришлось бы у него заночевать. А так мы успевали вернуться в столицу к позднему вечеру. Я надеялся увидеть сынишку уже сегодня и поцеловать его перед сном.

— Пора выдвигаться, — бросил Алур, — а то опоздаем.

Он было вызвался помочь нести багаж, однако я отмёл все его протесты, схватил баулы и попёр их к станции, представлявшей собой беседку, выложенную из камня. Возле неё паслись козы, лакомясь сочной травой. Они с любопытством посматривали на нашу процессию и изредка трясли бородами. Возле них стайкой кружились мухи и ещё какие-то насекомые. Надеюсь, не кусачие.

В том конце улицы показалось густое облако пыли. Из него вынырнуло длинное туловище дилижанса, на козлах которого сидел человек в неприметной серой одежде. Поравнявшись со станцией, он притормозил, чтобы мы сели, и помог сложить багаж в огромную корзину, располагавшуюся позади кабины.

Я уступил Алуру место возле окна, и он сразу начал махать рукой Миле, вышедшей нас проводить.

— Возвращайся скорее, дедушка! — закричала она.

— Присматривай за хозяйством. Будь осторожней, — отозвался Алур.

— Обязательно.

Мы тронулись. Дилижанс еле полз, поездка предстояла долгая. Я вытащил свежие газеты, купленные в городе, и предложил Алуру. Он схватился за них, как умирающий от жажды за стакан воды, и тут же углубился в чтение. Я же успел изучить их от корки до корки, поэтому не знал, чем себя занять. Попробовал подремать, но зыбкое пограничное состояние между миром грёз и явью быстро надоело. Тогда посмотрел на Алура. Чтобы оторвать его от газеты, пришлось бы прибегнуть к помощи лебёдки или шестёрки ломовых лошадей. Вот что значит удалённость от городской жизни.

В голову полезли разные мысли. Большинство были о нашей с Лиринной семье и о том, как круто изменилась моя жизнь. А вместе с ней изменился и я. Теперь меня сложно назвать вечно брюзжащим циником, а прозвище Сухарь, подаренное прошлой супругой, не подходит мне совершенно. Я уже не тот сухой, внешне лишённый эмоций человек, каким был несколько лет тому назад. Я — другой и таким нравлюсь себе гораздо больше. Очевидно, все перемены в жизни только к лучшему. В моей — точно!